[1] 转圜 zhuǎnhuán чжуань хуань «перевернутая монета» — обратить вспять, спасти положение; улаживать конфликт, примирять стороны.
Бросив последний взгляд на этот мир, Шэнь Цинсюань перестал напрягать свой разум, и свет окончательно померк в его глазах, словно их вдруг закрыли плотной черной тканью. В тот же миг из груди к горлу поднялся так долго и мучительно сдерживаемый горячий поток. Рот его мгновенно наполнился теплой жидкостью с привкусом желчи, а в нос ударил резкий запах крови.
Ясно сознавая, что это была его собственная кровь, Шэнь Цинсюань все же не мог смириться с тем, насколько дурно она пахла, и ощущал себя так, словно его тело изваляли в грязи. Он не видел, что исторгаемая им масса была вовсе не обычной кровью, а угольно-черной жижей с небольшой примесью алого. Запах яда, что разъедал кости и внутренности, смешавшись с запахом крови, у любого нормального человека провоцировал сильнейшие рвотные позывы.
Жуткая вонь заполнила маленькую комнату, и господин Шэнь, который все это время был рядом с сыном, почувствовал, как тошнота подступила к горлу.
Управляющая поспешила открыть окна и двери. Велев слугам прибраться в комнате и обтереть молодого хозяина, она вышла за дверь и шепотом приказала старой служанке, прослужившей в усадьбе всю жизнь, начинать приготовления к похоронам.
После приступа рвоты Шэнь Цинсюань потерял сознание, хотя все еще, пусть и слабо, но дышал. Однако умудренная опытом старуха понимала, что на этот раз молодому хозяину не выбраться.
Все, что они могли сделать в этой ситуации — воспользоваться последними минутами жизни господина: пока тело не охватило трупное окоченение, обтереть его и переодеть в чистую одежду, чтобы в последнее путешествие к свету он отправился свежим и прекрасным.
После целого дня суеты, а также наполненной шумом и гамом ночи холодный ветер с севера принес долгожданную тишину в горную усадьбу. Этим туманным весенним утром весь дом погрузился в совсем иной вид безмолвия.
Белое полотно для савана и бумажные деньги для посмертного приношения, а также все необходимое для погребения и траура, с первыми лучами солнца было тихо доставлено во двор усадьбы с черного хода.
Временами Шэнь Цинсюань проваливался в беспредельный мрак, а иногда приходил в себя с совершенно ясным сознанием.
Он не мог пошевелиться, но отчетливо слышал приглушенный шепот и звук шагов снаружи.
Шэнь Цинсюань не знал, как произойдет его переход в мир мертвых и кто его встретит на той стороне. В минуты краткого просветления он подумал, что, наверное, за ним придут легендарные Бычья Голова и Лошадиная Морда[2] и, накинув на его душу веревку, уведут ее в потусторонний мир. Но период ясности сознания длился недолго, и он даже не успел закончить эту мысль, прежде чем снова упал в темноту.
[2] 牛头马面 niútóu mǎmiàn нютоу мамянь «бычья голова и лошадиная морда» — по будд. мифологии два служителя (демоны-химеры) в потустороннем мире, один — с головой быка, другой — с лошадиной мордой, сопровождающие душу в Преисподнюю; обр. в знач.: темные силы.
Может, прошли часы, а может, и секунды, пока он пребывал в этом горячечном бреду, но вдруг у Шэнь Цинсюаня появилось смутное чувство, будто мир за занавесками его кровати вдруг погрузился в безмолвие.
Это было как с головой упасть в пучину вечной ночи, в которой нет даже намека на голоса и звуки.
Даже завывания северного ветра вдруг стихли и исчезли без следа.
В душе молодой человек был очень напуган и взволнован, но у него не осталось сил, чтобы открыть глаза и узнать причину этого явления.
Шэнь Цинсюаню только и оставалось, что лежать, прилагая неимоверные усилия, чтобы очистить замутненный болезнью разум, и с томительным волнением прислушиваться к любому движению.
Однако в комнате не было и следа чужого присутствия, лишь тишина и безмолвие.
Хотя Шэнь Цинсюань не мог открыть глаза, разум и сердце его были ясными. Он понимал, что в любом случае отец не оставил бы его лежать здесь одного. В комнате должны были находиться слуги, чтобы позаботиться о его больном теле, однако он не чувствовал даже намека на присутствие людей.
Как будто он остался один в этом мире, обреченный провести последние минуты своего жалкого существования в полном одиночестве.
Пока он пребывал в этом состоянии полного душевного раздрая, кровь снова наполнила его рот и, быстро обнаружив выход, через уголок губ струйкой соскользнула вниз по щеке, спрятавшись за ухо. Сначала по виду она напоминала теплую шелковую нить, но под воздействием холодного воздуха быстро остыла и стала похожа на маленькую змейку, которая, обвив его шею, пытается вскарабкаться выше. И не было никого, кто убрал бы ее, никто не кричал и не суетился, словно весь мир в один миг, как и он, лишился голоса.
Ощущение ожидания без наступления развязки у любого человека вызывает чувство тревоги, и Шэнь Цинсюань не был исключением. Затаив и так слишком слабое дыхание, он словно ждал чего-то.
А потом, словно во сне, он услышал легкие шаги. Этот звук был настолько призрачным, что было нельзя различить, сон это или явь. Шэнь Цинсюань даже не мог понять, не явились ли за ним те самые демоны со звериными головами, которые, накинув на него ярмо, переведут его душу через реку жизни и смерти.
В этот момент он даже не догадывался, что все еще мог дышать лишь благодаря магии человека, который все это время неподвижно стоял в углу комнаты.
Своим затуманенным сознанием Шэнь Цинсюань ощутил, как что-то очень холодное упало ему на лоб. Эта вещь была одновременно мягкой и твердой, широкой и большой, а также ледяной на ощупь, и она полностью накрыла его лоб.
Шэнь Цинсюань подумал, что форма загадочной вещи была очень знакомой, но какое-то время не мог вспомнить, на что же она похожа.
Он как раз ломал голову над этой загадкой, когда прямо в ухо кто-то сказал ему:
— Судьба[3], вопреки ожиданиям, чрезвычайно яркая. До конца жизни в зените богатства и славы.
[3] 命格 mìng gé мин гэ «сеть судьбы» — здесь речь идет о судьбе (натальной карте), предопределенной Небесами (положением звезд при рождении).
В хаосе эмоций и обрывков догадок одна мысль все же оформилась достаточно ясно: у этого человека глубокий приятный голос. И тут Шэнь Цинсюаня буквально осенило: холодная вещь у него на лбу была ладонью.
Но как она может быть такой холодной? Поэтому он даже не сразу смог сообразить, что это такое. Еще не разобравшись с этим вопросом, пустившиеся вскачь мысли Шэнь Цинсюаня перескочили на другой: «А о чьей судьбе шла речь?»
— Я говорил о тебе, — быстро отозвался голос, который, казалось, знал, что творится у него в голове.
Сумятица в голове Шэнь Цинсюаня на какое-то время прекратилась, но секунду спустя мысли его вновь пустились вскачь.
«Какую чепуху говорит этот человек. Если бы у меня была яркая судьба, разве пал бы я так низко?»
— Слишком яркая судьба привлекает подлых людей, только и всего, — ответил лишенный эмоций голос.
Когда Шэнь Цинсюань услышал это, он почувствовал себя так, словно кто-то прикоснулся к глубоко спрятанным в его сердце заветным мечтам. Перестав спорить, он затих.
Человек также надолго замолчал. Его пристальный взгляд детально изучил лицо Шэнь Цинсюаня, прежде чем он вновь заговорил:
— Шэнь Цинсюань, сегодня я сохраню нить твоей жизни. Ты согласен?
Хотя жизнь его висела на волоске, он не до конца утратил способность ясно мыслить. Этот человек был очень странным, и это был не сон. Его сердце было встревожено, а разум потерялся во множестве самых удивительных теорий. Шэнь Цинсюань точно не ожидал, что они будут обсуждать подобные вещи, поэтому на какое-то время впал в ступор. Подсознательно он считал, что в текущей ситуации у него нет ни единого шанса выжить и спасти его жизнь могло бы только чудо, сотворенное истинным небожителем.
«Может быть, это и есть небожитель[4]?»
[4] 神仙 shénxiān шэньсянь «бессмертный дух» — пророк, провидец; даос. святой, бессмертный, небожитель; чудотворец.
Эта догадка была настолько странной, что даже у него самого вызвала улыбку.
— Я — демон, — хотя в голосе практически не было эмоций, он был как музыка для ушей Шэнь Цинсюаня. Кроме того, на этот раз он отчетливо осознал, что этот голос звучит не у него в ухе, а прямо внутри его сознания.
«Демон? Какой демон?»
Шэнь Цинсюань, который уже смирился с неизбежностью собственной смерти, был не слишком испуган и задал этот вопрос инстинктивно.
— Я змея, которая укусила тебя сегодня, — тон мужчины был таким монотонным, словно он читал буддийские сутры, а не признавался в том, что является демоническим совершенствующимся, который в своей змеиной форме попробовал на зубок тело этого человека. Было совершенно очевидно, что демон не испытывает по этому поводу сожаления или раскаяния.
Подобная непосредственность поставила Шэнь Цинсюаня в тупик, и какое-то время он не знал, что сказать. Если бы тело хоть немного слушалось его, то сейчас он бы точно нахмурил брови.
Внезапно Шэнь Цинсюань вспомнил, что этот демон говорил раньше, и сообразил, что змея действительно может сохранить ему жизнь.
Однако эта мысль в очередной раз оказалась перебита другой:
«Если этот человек — демонический змей, то неудивительно, что у него такие холодные руки».
«Встретить змею». Автор: Сухэнь. Перевод: Feniks_Zadira
< ГЛАВА 1 ОГЛАВЛЕНИЕ ГЛАВА 3 >
Том I. Глава 2. Примирение сторон 𓆙 ♌︎ 𓆙 ♌︎ 𓆙
Глоссарий "Встретить змею» на Google-диске
Комментарии
Отправить комментарий