К основному контенту

ТОМ I. Глава 1. Неожиданное нападение. Новелла: «Встретить змею»

 Том I. Глава 1. Неожиданное нападение 

Все это началось слишком внезапно.

— Дзинь... — жалобно звякнув, расписанная голубыми узорами маленькая белая фарфоровая чашка упала и, дважды перевернувшись, разбилась вдребезги. В тот же миг отполированный до блеска медный колокольчик также упал с высоты на землю. Дважды панически и обреченно[1] звякнув, в конце концов он откатился и лег рядом с осколками разбитой чашки.

[1] 惊慌失措 jīnghuāng shīcuò цзинхуан шицо — в полном смятении потерять присутствие духа.

— Молодой хозяин[2]... Молодой хозяин... кто-нибудь, сюда! Нашего молодого хозяина укусила змея!..

[2] 少爷 shàoye шаое — молодой хозяин, барич (в устах слуги).

Пронзительный крик разорвал тишину на редкость солнечного для ранней весны полудня. И в тот же миг умиротворяющее спокойствие, царящее в маленьком дворике горной усадьбы, было разрушено топотом множества ног застигнутых врасплох людей. В этих лязгающих и цокающих звуках можно было легко различить предвестников приближающейся паники.

Широко открыв глаза, Шэнь Цинсюань[3] изо всех сил пытался разглядеть, как выглядит животное, которое укусило его, но зрение помутилось, словно кто-то набросил на глаза тонкую белую вуаль. Как бы он ни старался вернуть взгляду ясность, становилось только хуже. В глубине души он не мог не ужаснуться ядовитости поразившего его змеиного яда и про себя подумал о том, что человек строит планы, а Небеса подводят итог[4]. Раньше он не раз размышлял о способах, какими можно было приблизить собственную смерть, но никак не ожидал, что жизнь его оборвут ядовитые змеиные клыки.

[3] 沈清轩 Chén Qīngxuān Шэнь Цинсюань — «затонувший павильон душевной чистоты», где 沈 shěn шэнь — влага, погруженный в воду (затонувший), пристрастившийся к; 清 qīng цин — чистый [сердцем], благородный, прозрачный, бескорыстный, честный; безупречный; 轩 xuān сюань — павильон, возноситься, величественный, радостный и веселый.

Возможно, выбрав подобное имя, автор указывает на чистоту и благородство персонажа, «чистого» и «прозрачного», как «вода».

[4] 人算不如天算 rénsuàn bùrú tiānsuàn жэньсуань бужу тяньсуань «человек считает не лучше Небес» — человек предполагает, а Бог располагает.

Привыкнув к этой мысли, он смог принять ее и, отбросив страх, закрыл глаза, смутно осознавая, что подоспевшие слуги уже вытаскивают его из инвалидного кресла. В панике люди возбужденно голосили, звали врача и кричали, чтобы кто-нибудь принес пилюли, нейтрализующие яд.

Что произошло дальше, он так никогда и не узнал.

Бездельник[5] из семьи Шэнь был укушен змеей во дворе усадьбы в горах.

[5] 大少爷 dàshàoyé дашаое «щедрый молодой хозяин» — старший барчук, тунеядец, бездельник, избалованный юнец; «золотая молодежь». Часто так обращались к молодому человеку из богатой семьи, который, не работая, мог позволить себе жить на широкую ногу и сорить деньгами.

Эта новость разлетелась по окрестностям так быстро, словно ее разнесли на крыльях птицы, и довольно скоро мирная тишина горной дороги была нарушена топотом ног и стуком лошадиных копыт.

Конный экипаж и небольшой шелковый паланкин один за другим спешно проследовали к спрятанной в горах усадьбе, в конечном итоге остановившись у главных ворот. Тот, кто управлял экипажем, тут же соскочил на землю, и вместе с присоединившейся к нему пожилой дамой из паланкина они тотчас проследовали в дом. Не дожидаясь, пока слуги поприветствуют их должным образом, гости ворвались в комнату Шэнь Цинсюаня.

Глаза человека, лежащего за полупрозрачным изумрудным пологом, были закрыты. На переносице виднелась зловещая темно-фиолетовая отметина, от которой чернота постепенно распространялась по всему лицу. Когда-то бледные губы теперь налились неестественной краснотой, что особенно странно смотрелось на фоне лица, которое по виду напоминало отцветший пурпурный лотос. Данная природой прекрасная внешность Шэнь Цинсюаня исчезла без следа, и теперь он больше походил на призрака, чем на живого человека.

— Малыш Сюань! — воскликнул старейшина с посеребренными временем висками[6], увидев бедственное положение юноши. Голос его был исполнен скорби и безмерной печали. — Мой сынок! — Казалось, что он хотел сказать что-то еще, но не мог даже вздохнуть от нахлынувших эмоций.

[6] 风霜 fēngshuāng фэншуан — «ветер и иней», обр. в знач.: трудности, горести жизни; проходящие годы, приближение старости.

— Хозяин, — до сих пор стоявшая в стороне[7] управляющая усадьбой поспешила вмешаться, чтобы не дать своему господину погрузиться в пучину скорби. — Хозяин, сейчас не время для отчаяния, в первую очередь нужно попробовать найти способ спасти жизнь молодого господина.

[7] 袖手 xiùshǒu сюшоу прятать руки в рукавах — обр.: не вмешиваться в происходящее.

— Да, точно. — Хотя сердце его разрывалось от боли за сына, слова слуги привели господина Шэня в чувства. Он быстро поднялся от постели больного и, все еще прикрывая глаза рукой, срывающимся голосом спросил: — Можно ли обезвредить этот яд?

— В горах водятся змеи, крысы и муравьи, так что у нас в усадьбе всегда хранится множество самых разных лекарств. Почти сразу мы дали молодому господину таблетки от змеиного яда, вот только... похоже, они так и не подействовали.

— Ты видел, как выглядела эта змея? — тут же спросила управляющая.

— Поднялся переполох, и в этой неразберихе я толком ничего не смог увидеть за увитой виноградной лозой-рамой из ротанга. Только мельком удалось рассмотреть огромный рот и часть ее гигантского хвоста…


На протяжении всего рассказа слуга активно жестикулировал, пытаясь руками обрисовать размер змеи. Как только он закончил говорить, управляющая безжалостно отвесила ему звонкую оплеуху:

— Маленький трусливый врунишка, хватит нести чепуху!

Не обращая внимания на причитания несправедливо обиженного слуги, она повернулась к господину Шэню и пояснила:

— Хозяин, я провела все детство в этих горах и никогда не слышала, чтобы змея была такой огромной. Бывает, встречаются очень большие питоны, но их яд не может быть настолько токсичен, как тот, с которым мы столкнулись. Этот юный служка, должно быть, несет этот вздор, преувеличивая опасность того, что он видел, в надежде избежать сурового наказания.

Сердце хозяина Шэня все еще было в смятении, и он совершенно не представлял, как можно справиться с этой ситуацией, поэтому гневно приказал слуге убираться прочь.

— Но где же рана? — спросила управляющая стоящую у двери дрожащую служанку, которая была личной горничной Шэнь Цинсюаня.

— У него на правом запястье, — ответила бледная как мел служанка и торопливо начала рассказывать: — Сегодня было солнечно, и молодой хозяин захотел погреться на солнышке, поэтому я отвезла его во двор. Как всегда в это время, молодой хозяин попросил приготовить для него цветочный чай. Я принесла ему чашку чая и отлучилась, чтобы принести сладких закусок. Я успела только отвернуться и сделать несколько шагов, как услышала, что чашка упала на землю, а обернувшись на звук, увидела, что молодой господин уже укушен этой змеей... — Служанка закрыла лицо руками и расплакалась.

— Ты видела эту змею?

— Видела. Тот парень не лгал, змея действительно была огромной, она полностью обвила все ограждение. Когда я заметила ее, она очень быстро уползла, но я успела рассмотреть, что она иссиня-черная по всему телу, только живот золотого цвета. В этих горах я служу молодому господину уже много лет и не раз видела мертвых змей, но ни одна не была такой большой, как та…

— Она правда такая крупная? — домоправительница все еще сомневалась.

У служанки подогнулись колени. В слезах упав на пол, она поклялась:

— Как посмела бы эта ничтожная служанка соврать о таком важном деле? Если я солгала, то сейчас же готова принять мучительную смерть!

Пока управляющая выслушивала ее показания, хозяин усадьбы отнял руку от больного сердца и взял сына за запястье. Он увидел, что место змеиного укуса было рассечено ножом крест-накрест. В его сердце зародилась надежда, когда он понял, что сообразительный слуга сразу же попытался отсосать яд из раны. Однако яд этой змеи оказался настолько опасен, что потребовалась совсем малость, чтобы взрослый человек впал в беспамятство. Все это вызывало опасения, что эта отрава уже проникла во внутренние органы, а значит, очистить кровь будет очень сложно!

Скорбя в своем сердце, господин Шэнь сжимал в руках тонкое и бледное запястье сына. В народе говорили, что старший сын — это опора* семьи. Он стал отцом в тридцать лет, однако не смог уберечь своего первенца от беды и позволил восьмилетнему Шэнь Цинсюаню упасть в ледяную полынью. Когда его вытащили, у мальчика был сильный жар, и впоследствии, даже когда очнулся, ребенок утратил способность говорить и обезножел. С тех пор он не мог ходить и только днями лежал на кушетке. Раньше глава семьи Шэнь думал, что для того, чтобы его сердце не болело, будет достаточно поддерживать больного старшего сына, не требуя от него никаких достижений. С богатством, накопленным семьей Шэнь, он мог позволить обеспечить своему больному ребенку безопасную и безбедную жизнь до конца его дней. Однако, вопреки чаяниям несчастного отца, в возрасте двадцати семи лет Шэнь Цинсюаня вдруг укусила змея.

— Подлая тварь! — хрипло выдохнул господин Шэнь, в глубине души желая прямо сейчас поймать эту змею и съесть ее тело вместе с сердцем, чтобы она никогда не смогла переродиться.

— Не горячитесь так, хозяин, — старая домоправительница, прослужившая семье Шэнь всю свою жизнь, снова попыталась утешить своего господина, — тело молодого хозяина всегда было слабым, и большую часть своей жизни он провел в этой горной усадьбе, поэтому здесь хранится множество самых разных лекарственных настоев и таблеток. Возможно, мы еще найдем способ его спасти.

— Есть какое-то средство?

— Хозяин, помните, в позапрошлом году на празднике Середины осени[8] наши торговые партнеры с юга[9] преподнесли вам две таблетки, утверждая, что они могут нейтрализовать любой яд, какой есть в этом мире?

[8] 中秋节 zhōngqiūjié чжунцюцзе — праздник середины осени или праздник Луны; по своей значимости уступает только Китайскому Новому году, знаменуя собой середину годичного цикла; приходится на 15-й день 8-го месяца (полнолуние) по китайскому календарю, что примерно соответствует второй половине сентября.

[9] 南蛮 nánmán наньмань — южный инородец (Сиам, Филиппины и др.).

— Я помню, помню. Тогда я взял у них эти таблетки и убрал.... Действительно ли они подействуют?

— Эта старуха не знает, но я слышала, что в заболоченных землях юга водится множество ядовитых насекомых и зверей. Возможно, эти таблетки действительно имеют чудодейственный эффект?

— Тогда почему их до сих пор не дали моему сыну? — хозяин Шэнь поспешно вскочил на ноги.

— И то верно.

Лекарство быстро принесли и растворили в теплой воде, чтобы влить в рот Шэнь Цинсюаня. Зубы юноши были крепко сжаты, а мышцы щек одеревенели, казалось, еще чуть-чуть, и он испустит дух[10].

[10] 气若游丝 qì ruò yóu sī ци жо ю сы «дух плыл по воздуху как шелковая нить» — висеть на волоске от смерти, быть в критическом состоянии.

Люди в доме были напуганы, атмосфера накалилась до предела.

Наступила ночь, и слуги зажгли масляные лампы, свет которых породил первые дрожащие тени.

Двери в комнату Шэнь Цинцюаня то открывались, то закрывались, люди сновали туда-сюда.

Однако никто так и не заметил человека, спокойно стоявшего в окружении дрожащих теней.

Длинные черные волосы этого мужчины свободно струились по плечам и талии. На нем были черные одежды с длинными рукавами, расшитыми простым классическим узором из золотых нитей. Он стоял, заведя руки за спину, с холодным выражением лица и плотно сжатыми губами, и никто не смог бы сказать, как давно он пришел сюда.

Ни один человек не пытался окликнуть его, когда он проходил мимо. И даже если взгляд кого-то из людей и был обращен на этого странного, похожего на призрака незнакомца, то казалось, что они просто не видят его.

На самом деле в горной усадьбе никто так и не заметил его присутствия.

К полуночи господин Шэнь был истощен морально и физически. Хотя он всем сердцем желал остаться рядом с сыном, но беспощадные оковы возраста накладывали ограничения на его безусловную отцовскую любовь[11]В феврале в этих краях наступала весна, ночи все еще были холодными. Господин Шэнь несколько раз кашлянул, чувствуя, как накатывает ноющая головная боль. Под увещевания управляющей он нехотя вернулся в комнату, согретую горящим в жаровне древесным углем, и лег на мягкую кушетку.

[11] 舐犊情深 shì dú qíng shēn ши ду цин шэнь — с глубокой любовью вылизывать своего теленка — обр. в знач.: безумно любить своих детей; любовь старых родителей.

Теперь только управляющая и трое слуг охраняли комнату Шэнь Цинсюаня.

Спустя еще два часа слабое сбивчивое дыхание больного стало глубоким и ровным. Прятавшийся в тени человек, который все это время сохранял сверхъестественную неподвижность, посмотрел на него с легким удивлением. Он не верил, что в этом мире существует панацея, способная обезвредить его яд.

Конечно же, ему стоило лишь внимательнее присмотреться к исхудалому и истощенному мужчине на кровати, чтобы понять, что это не более, чем временное улучшение перед смертью[12].

[12] 回光返照 huí guāng fǎn zhào хуэйгуанфаньчжао «отраженный свет от лучей закатного солнца» — временное улучшение перед смертью, когда человек может ненадолго прийти в сознание.

Это противоядие в лучшем случае помогло отсрочить неизбежное еще на несколько часов. Обезвредить яд? Совершенно пустая надежда!

Шэнь Цинсюань изо всех сил старался открыть глаза, но на его веках, казалось, лежал груз в несколько тонн, и как бы он ни старался, все его попытки были тщетны.

Однако одна из стоявших рядом служанок заметила его усилия и закричала:

— Молодой хозяин! Молодой хозяин!

Исполненный безрассудной радости голос вмиг разбудил всю спящую усадьбу и горный лес.

Вскоре хозяин Шэнь, который даже не успел должным образом надеть свои верхние одежды и обувь, ворвался в комнату с криком:

— Сюань-эр[13], Сюань-эр... ты очнулся, Сюань-эр? Твой отец[14] так волновался, так переживал…

[13] 儿 ér эр — словообразующий суффикс, придающий обращению /имени уменьшительно-ласкательное значение.

[14] 爹 diē де — отец, тятька, батя.

Возможно, зов кровного родственника придал Шэнь Цинсюаню сил. Он снова вступил в бой с тяжелыми веками и, вопреки ожиданиям, действительно смог открыть глаза, но взгляд его так и остался мутным и пустым.

Шэнь Цинсюань чуть приоткрыл рот, но не смог издать ни одного звука. Однако все присутствующие точно знали, что он сказал: «Отец».

— Ай, отец здесь... — Внезапно старик разразился слезами. Совершенно не думая о сохранении лица или своем возрасте, господин Шэнь, содрогаясь от рыданий, схватил руку сына, бормоча: — Цинсюань, тебе лучше? Просто успокой своего отца! Скажи, что тебе стало лучше...

Шэнь Цинсюань с трудом попытался изобразить подобие улыбки на своем одеревеневшем лице, но в глубине души он прекрасно понимал, что на этот раз ему не отвертеться. Его тело оказалось в ловушке паралича, при дыхании он чувствовал на языке сладковатый запах крови, а перед глазами была иссиня-черная без единого пятнышка темнота.

Так вот, значит, что ты чувствуешь, когда умираешь.

На самом деле ничего страшного в этом не было. Для такого инвалида[15], как он, смерть была ничем не хуже такой жизни.

[15] 废人 fèirén фэйжэнь «сломанный человек» — инвалид; никчемный человек.

Но он все еще не мог отпустить своих родителей и младшего брата.

Его семья была единственной опорой, которая поддерживала его в стремлении несмотря ни на что обрести счастье в этой жизни. Каждый раз, когда он думал о том, как сильно будут они горевать после его смерти, сердце его сжималось от невыносимой боли.

Он часто предвкушал собственную смерть, но не из-за того, что махнул на себя рукой. После стольких лет, проведенных в инвалидном кресле, не способный даже позаботиться о себе, он уже смирился с тем, что всем его детским мечтам, включая ту, где он летит навстречу ветру, пришпорив резвую лошадь, не суждено сбыться.

Его здоровье с каждым годом становилось только хуже.

Раньше он часто грелся на солнышке и даже просил, чтобы кто-нибудь отвез его на прогулку по горным тропинкам и лесам.

Но в последние два года ему становилось все хуже и хуже. Теперь даже легкого дуновения ветерка было достаточно, чтобы он слег надолго. Каждый раз болезнь проявлялась все тяжелее, еще сильнее подтачивая его хрупкое тело, и дошло до того, что он не мог встать с постели по несколько месяцев.

Этой зимой он никуда не выходил и даже окна открывал крайне редко.

С трудом оправившись от затяжной болезни, Шэнь Цинсюань не смог удержаться от соблазна вновь почувствовать солнечные лучи на своей коже и потревожил змею, которая только что вышла из зимней спячки с тем же намерением погреться на солнце.

Шэнь Цинсюань внутренне не мог удержаться от улыбки при этой мысли. Кажется, идея позагорать на весеннем солнышке оказалась неудачной для них обоих.

Если подумать, змея лежала на перилах и грелась на солнце, а он сидел в своем инвалидном кресле. Человек и змея занимались своими делами, ничем не мешая друг другу[16].

[16] 井水不犯河水 jǐng shuǐ bù fàn hé shuǐ цзин шуй бу фань хэшуй «колодезная вода речной не помеха» — обр. в знач.: один другому не помеха, каждый занят своим делом, живет своей жизнью, не касаясь друг друга.

Они могли бы так и жить в мире и согласии, вернувшись каждый в свой дом после принятия солнечных ванн.

Но ветер поднял маленький испачканный землей лист и бросил его в прозрачный чай Шэнь Цинсюаня, а он по природе своей слишком любил чистоту, поэтому просто вылил только что заваренный чай из чашки.

В тот момент он не заметил змею, а когда понял, что натворил, горячий чай уже был выплеснут прямо на блестящие черные чешуйки, от которых тут же пошел пар.

Прежде чем он успел убрать руку, оправившаяся от первого шока змея повернулась и укусила его.

Так что на самом деле в том, что случилось, он был виноват куда больше. Если тебя вот так обольют кипятком, не то что змея — даже кролик не побоится дать отпор.

А это была очень величественная и воинственная змея. Он успел бросить на нее только один взгляд, прежде чем сильная боль отвлекла его внимание. Однако Шэнь Цинсюань запомнил, что у этой змеи было иссиня-черное блестящее тело, а когда она подняла голову, ее золотые шея и живот ослепительно засияли на полуденном солнце. Позже ему захотелось взглянуть на нее повнимательнее, но под действием яда его зрение затуманилось и он так и не узнал, ошпарил ли ту змею.

Говорят, что этот вид безногих животных по всему телу покрыт мелкой ороговевшей чешуей, поэтому все же вряд ли его горячий чай нанес ей существенный вред.

Сейчас же перед ним была только эта сбивающая с толка чернота, и даже голос его отца постепенно словно бы удалялся и затихал. Шэнь Цинсюань попытался разобрать, что тот говорит ему, но в ушах был только прерывающийся грохот, а отрывочные фразы, которые можно было разобрать в этой какофонии, все равно не доходили до его сознания. Шэнь Цинсюань понял: что бы ни сказал ему отец, он не сможет его услышать и понять, как бы ни старался.

Шэнь Цинсюань знал, что время его пришло, и не мог сказать, был ли он опечален или испытывал облегчение. Он всегда знал, что умрет рано, но обстоятельства, при которых это произошло, все же застали его врасплох.

Внутренняя неудовлетворенность побудила его в последний раз взглянуть на мир и людей, которые сопровождали его более двадцати лет. Хотя у него не осталось сил даже на то, чтобы дышать, Шэнь Цинсюань все же собрал все силы и широко открыл глаза. Вернув зрению ясность, он обвел взглядом всех присутствующих здесь родных людей. Это был очень долгий взгляд.

Следящий за собой, но уже состарившийся отец, всю жизнь посвятившая служению семье Шэнь старая домоправительница, рыдающая в голос горничная и другие люди, которых он знал всю жизнь и которые заботились о нем все эти годы… его взгляд медленно скользил по их лицам, на несколько мгновений замирая на каждом из них, а затем Шэнь Цинсюань медленно приподнял уголки губ, одарив их всех слабой улыбкой… как будто прощаясь.

На изуродованном болезнью лице эта улыбка со стороны была почти незаметна.

И все же она удивительным образом отразила всю его ностальгию и нежелание расставаться с этими людьми.

Такая отчаянная тоска и одновременно благодарность смерти, которая наконец освободит его.

Возможно, эта улыбка со стороны смотрелась слишком уж жутко. Прятавшийся в тени человек, наблюдавший этот спектакль от начала до конца, посмотрел на него из-под полуопущенных век. В похожих на черные омуты глазах, подобно ряби на воде от упавшего в воду камня, плескались изумление и тревога.

«Встретить змею». Автор: Сухэнь. Перевод: Feniks_Zadira
 

ОГЛАВЛЕНИЕ Глава 2 >

Том I. Глава 1. Неожиданное нападение Google-Диск  𓆙 ♌︎ 𓆙 ♌︎ 𓆙

[Визуал к 1 главе] 

Глоссарий "Встретить змею» на Google-диске

Комментарии

Популярные сообщения из этого блога

Why Erha, 2ha, Husky? Почему Хаски, Эрха и 2ha?

Почему Хаски, Эрха и 2ha? 二哈和他的白猫师尊 Èrhā hé tā de bái māo shīzūn - китайское (оригинальное название новеллы "Хаски и его Учитель Белый Кот"), где первые два символа 二哈 читаются как "эрха", а переводятся как "два ха" ("ха", в смысле обозначения смеха), также эрха - это жаргонное название породы "хаски", а если уж совсем дословно, то "дурацкий хаски" (хаски-дурак).

Тайна «детского» Имени Чу Ваньнина — 夏司逆 Ся Сыни

  Братишка, как тебя зовут? — спросил Сюэ Мэн. Чу Ваньнин спокойно ответил: — Моя фамилия Ся. — Ся, а дальше? — Ся Сыни. Сюэ Мэн совершенно не понял двойного смысла имени, даже радостно спросил: — Звучит просто отлично. Какие в нем иероглифы? Чу Ваньнин искоса взглянул на него взглядом, предназначенным для идиотов: — “Сы” как “управлять”, “ни” как “преобразовывать” — Ся Сыни. Глава 53 [二哈和他的白猫师尊 Хаски и его Учитель Белый Кот] Автор выбрала для “маленького” Чу Ваньнина довольно интересное имя, имеющее множество значений, что постоянно обыгрывается в тексте. Поэтому я решила разобраться, что к чему и почему… 夏司逆 [xià sīnì] Ся СыНи

Тайна имени: Чу Ваньнин. О символизме Имени, Ложном Целомудрии и Розге

Он — Чу Ваньнин, потому что я пробудил его в тихий и мирный вечер под звон храмового колокола. Это великое сокровище родилось под благосклонным взором Будды, Бодхисаттвы и всех духов небесных, и я дал ему это имя. Глава 240 "Хаски и его Учитель Белый Кот"