Глава 195. Учитель самый крутой
Услышав, что кто-то зовет ее, Е Ванси обернулась. Несмотря на изможденный вид, ее душевное и физическое состояние были не такими уж плачевными, как можно было подумать с первого взгляда.
Увидев Мо Жаня, Е Ванси опустила взгляд и, следуя этикету, поприветствовала его по-мужски... похоже, она так и не смогла избавиться от этой привычки:
— Молодой господин Мо.
Мо Жань перевел взгляд с нее на стоящего рядом Наньгун Сы и не смог удержаться от вопроса:
— Вы… откуда вы пришли? Почему с ног до головы в крови?..
— По пути из Линьи нам встретилось много нечисти. Было сложно сохранить опрятный вид, прошу прощения, — ответила Е Ванси.
Мо Жань как раз хотел еще что-то спросить, но его опередил Сюэ Чжэнъюн:
— Жань-эр, ты тоже здесь? Хорошо, заходите оба, есть разговор.
Как только Чу Ваньнин вошел в зал, он больше ни разу не взглянул на Мо Жаня и, сев на свое место рядом с главой, поправил одежду и посмотрел на Наньгун Сы.
Пусть между ними не было связи учителя и ученика, однако он все же был первым наставником Наньгун Сы. Одного взгляда хватило, чтобы сердце Чу Ваньнина сжалось от боли за него, однако вслух он произнес всего лишь одну простую фразу:
— …Выглядите не слишком хорошо. Вы в порядке?
Со дня гибели Духовной школы Жуфэн он был первым и единственным, кто, увидев их, спросил, все ли с ними в порядке.
Глаза Наньгун Сы немного покраснели. Он резко опустил голову, сжал кулаки и закрыл глаза, стараясь подавить желание заплакать при Чу Ваньнине. Потребовалось время, чтобы он взял себя в руки и хрипло ответил:
— Все в порядке. Терпимо.
В ответ Чу Ваньнин лишь тихо вздохнул и опустил глаза, больше ничего не спросив.
На самом деле он ни на минуту не поверил словам Наньгун Сы. Вряд ли долгую дорогу двух молодых людей, которым пришлось пробиваться сквозь заполненный нечистью Линьи, можно было назвать легкой прогулкой. Разве могли они на этом пути не столкнуться с лишениями и невзгодами?
Сердце Сюэ Чжэнъюна тоже болело от жалости за этих двоих, поэтому он решил не мучить их повторным пересказом и быстро изложил суть:
— Юйхэн, пока тебя не было, молодой господин Наньгун и барышня Е рассказали, что нашли кое-какие улики и специально приехали, чтобы ввести нас в курс дела.
— Слышал, что это как-то связано с Сюй Шуанлинем?
— Да.
— Сначала присядьте, а потом расскажите все, — сказал Чу Ваньнин.
Мо Жань тут же придвинул к ним стулья, но после долгой дороги Наньгун Сы и Е Ванси чувствовали себя слишком грязными и вонючими, поэтому не захотели марать дорогую обивку. Чу Ваньнин не стал настаивать и, помолчав немного, спросил:
— В тот день, когда мы расстались в Линьи, куда вы направились?
— Мы с Е Ванси были вынуждены спрятаться от пожара за рекой на горе Вэйшань, — ответил Наньгун Сы и после паузы продолжил, — так как эта гора расположена вдалеке от обитаемых мест, нам было сложно кому-то отправить оттуда весточку. Е Ванси получила ранение, поэтому после того, как пожар потух, нам пришлось задержаться и немного передохнуть, прежде чем… вернуться в Духовную школу Жуфэн.
Услышав, как Наньгун Сы упомянул орден, к которому он присоединился впервые спустившись с храмовой горы, Чу Ваньнин невольно подумал о том, как быстро все меняется в этом мире. Не в силах разобраться в собственных противоречивых чувствах, он со вздохом сказал:
— Там, должно быть, и травинки не осталось.
— Образцовый наставник совершенно прав, действительно, теперь это совершенно бесплодные земли, но из руин, тем не менее, кое-что выползло...
Чу Ваньнин, пристально взглянув на него, спросил:
— Что?
— Вот эти насекомые.
Наньгун Сы приоткрыл лежащий перед ним окровавленный мешок, и все увидели, что внутри копошатся и жужжат множество насекомых с пахнувшим кровью раздвоенным хвостом. На зеленых надкрыльях у каждой твари было по пять черных пятен: три больших и два маленьких. Похоже, эти насекомые боялись света, поэтому большинство из них не спешило покидать мешок, но несколько все же вылетело наружу, и все увидели, что они, расползаясь по колоннам и стенам Зала Даньсинь, оставляют за собой кровавые следы.
Мо Жань сразу опознал жуков-шихунь[1].
[1] 噬魂虫 shìhún chóng шихунь чун «насекомое пожиратель души».
Подобные жуки водились только в Кровавом Пруду, который находился в окрестностях Духовной школы Жуфэн. Этих тварей, что питались плотью и душами людей, нельзя было назвать ни живыми, ни мертвыми.
Практически все старейшины сочли этих жуков омерзительными. Старейшина Луцунь даже прикрыл платком рот и нос, не в силах вынести исходившей от них вони.
— Мы обнаружили этих жуков-шихунь среди руин, — пояснил Наньгун Сы. — Сначала я думал, что, привлеченные несчастьем, они прилетели поживиться туда из Кровавого Пруда, который находился не так уж далеко, но позже понял, что это не так.
— Почему?
— Их слишком много. Вместе с Е Ванси мы обошли все семьдесят два города Жуфэн и везде: в кирпичной кладке, в грязи и золе, — мы нашли несчетное множество жуков-шихунь. Почувствовав, что здесь что-то не так, мы тщательно все проверили и обнаружили не только взрослых особей, но и личинок… Образцовый наставник, вы ведь понимаете, что это может значить?
Чу Ваньнин не слишком хорошо разбирался в ядовитых насекомых и сначала даже растерялся от его вопроса, но, тщательно все обдумав, быстро понял, в чем дело.
Кровавый Пруд находился недалеко от горы Вэйшань и был отделен от прочих земель Линьи широкой рекой. Хотя крылья жуков-шихунь были слабы, взрослые особи, почуяв запах смерти, могли добраться до ордена Жуфэн. Но откуда там взялись личинки?
Не могли же они отрастить ноги, чтобы, переплыв реку и обойдя гору, добраться до пепелища Духовной школы Жуфэн?
Чу Ваньнин нахмурился:
— Кто-то заранее принес их туда?
— Да, я так и подумал.
И тут сидящего рядом с ним старейшину Таньлана осенило:
— Пожирая души, жуки-шихунь способны накапливать духовную энергию. После подобной страшной катастрофы в Линьи появилось множество неупокоенных душ, несущих в себе энергию обиды за несправедливую раннюю смерть. Если подумать, среди погибших было множество заклинателей — носителей всех энергетических элементалей, пожирая души которых, жуки-шихунь могли аккумулировать в себе их энергию практически без потери качества. Используя тысячи этих жуков как источник духовной энергии, даже не полагаясь на собственные силы, можно создать и управлять магической формацией любой сложности.
Так кто же мог заранее выпустить этих насекомых? Кто заранее знал о бедствии, что обрушится на Линьи? Кому так нужна была чужая духовная сила?
Никто не озвучил это вслух, но ответ был для всех очевиден.
Только главному виновнику и зачинщику — Сюй Шуанлиню, хотя правильнее было бы назвать его Наньгун Сюем — именем, данным при рождении.
— Все это время в Верхнем и Нижнем Царстве мы искали следы магии Сюй Шуанлиня, но что если все это время для своих темных дел он использовал не собственные силы, а накопленную жуками-шихунь духовную энергию? — спросил Сюэ Чжэнъюн.
— Да, все так и есть! — ответил Наньгун Сы.
Сюэ Чжэнъюн застонал:
— Ох… все верно, поисковые заклинания эффективны только для обнаружения людей, нечисть и этих тварей они не заметят. Если бы Сюй Шуанлинь действительно использовал этот метод, то на самом деле мог бы скрывать следы использования магии все это время.
После чего спросил Таньлана:
— Можем ли мы отследить по этим насекомым местонахождение Сюй Шуанлиня?
— Невыполнимо — ответил Таньлан, — поглотив души, жуки-шихунь спускаются в Преисподнюю, чтобы переварить съеденное, а после еще долго прячутся под землей, и отследить их перемещения нет никакой возможности.
Услышав это, Сюэ Чжэнъюн вдруг вспомнил кое о чем и сказал:
— Раз уж они направляются в Преисподнюю, почему бы нам не расспросить о них великого мастера Хуайцзуя? Никто не знает о Призрачном Царстве больше, чем он.
Но Чу Ваньнин тут же отверг эту идею:
— Не нужно его ни о чем спрашивать.
— Почему?
— Искать встречи с ним совершенно бессмысленно, — ответил Чу Ваньнин, — он не желает вмешиваться в дела смертных, так что все равно ничего вам не скажет.
Когда-то Чу Ваньнин был личным учеником великого мастера Хуайцзуя, а теперь он так категорично выразил свое мнение по этому вопросу, что совершенно сбитым с толку старейшинам стало неудобно обсуждать это дальше и в главном зале снова воцарилась тишина.
Спустя некоторое время Сюэ Чжэнъюн все же пробурчал:
— И что же тогда делать? Раз уж Сюй Шуанлинь может использовать собранную этими ядовитыми тварями духовную силу, чтобы скрыться от наших поисковых заклинаний, не стоит и пытаться его найти? Неужто опустим руки и дадим ему улизнуть?
Чу Ваньнин предложил:
— А может, стоит полностью поменять сам подход к его поиску?
— Это как?
— Уважаемый глава, спасаясь бегством, Сюй Шуанлинь взял с собой три вещи. Помните, что это было?
Сюэ Чжэнъюн начал перечислять:
— Золотое ядро Ло Фэнхуа, Наньгун… — он быстро взглянул на Наньгун Сы и, чуть смягчив тон, поправился, — главу Наньгуна и еще божественное оружие.
— Что ж, этот человек явно преследовал какую-то цель и даже во время поспешного бегства сделал все, чтобы утащить за собой эти три вещи, так что вряд ли это было спонтанной прихотью. Итак, по мнению главы, зачем Сюй Шуанлинь забрал с собой старшего брата? — спросил Чу Ваньнин.
— Э… отомстить?
— Тогда зачем он прихватил божественное оружие?
Немного подумав, Сюэ Чжэнъюн ответил:
— Опираясь на пять мощных источников кристально чистой духовной энергии разных типов, можно открыть проход в Призрачное Царство.
— Но ведь он уже создал такой проход, чтобы получить золотое ядро Ло Фэнхуа, — возразил Чу Ваньнин. — Ему не нужно делать это еще раз.
— Тогда зачем?
— Я думаю, что, возможно, он планирует использовать технику Возрождения мертвых.
Сюэ Чжэнъюн в миг остолбенел:
— Техника Возрождения мертвых… Но разве для нее нужно использовать пять типов элементалей кристально чистой духовной энергии? Ведь великому мастеру Хуайцзую это не требовалось?
Чу Ваньнин покачал головой:
— Хуайцзуй когда-то сказал, что в этом мире есть разные техники Возрождения, поэтому Уважаемому главе не стоит ориентироваться на ту, которую он применил.
Услышав его слова, старейшина Таньлан усмехнулся:
— Старейшине Юйхэну нечего сказать, поэтому он решил заболтать нас. На чем строится это абсурдное предположение, что Сюй Шуанлинь провернул все это только ради использования техники Возрождения?
— Оно строится на том, что в итоге он забрал с собой золотое ядро Ло Фэнхуа, — ответил Чу Ваньнин.
В большом зале чуть приглушенный голос Чу Ваньнина звучал спокойно и ровно.
— Много лет назад во время расследования в городке Цайде я столкнулся с призраком безвинно погибшей девушки. В детстве она встретила окровавленного безумца, который насильно скормил ей мандарин и сказал, что ее глаза очень напоминают ему о старом друге, а потом добавил еще одну странную фразу... «В Линьи есть великий герой, в двадцать сердцем уже мертвец».
Ну конечно, именно в двадцатилетнем возрасте Наньгун Сюй пострадал от наговора и подвергся всеобщему осуждению, навсегда лишившись права на достойную жизнь.
В тот год, на собрании в Линшане, он был горячим, напористым и честолюбивым юнцом, который верил, что полагаясь на талант и усердие, только своими силами честно и открыто сможет добиться заслуженной славы и признания.
Но в конечном итоге, хотя он и выложился полностью, наградой ему стали лишь позор и дурная слава.
С острым клинком в руке и честолюбивыми стремлениями в сердце, в конце концов он оказался бессилен перед хорошо подвешенным языком и льстивой натурой своего старшего брата.
И он возненавидел.
Ненависть переполнила его сердце, но в мире, где все издевались и насмехались над ним, осуждали и с презрением отвергали его, ему некуда было ее излить.
В итоге живой человек стал мертвецом, а мертвец превратился в одержимого местью злого духа.
Отравленный ненавистью злой дух смог выбраться из-под кровавой горы, вознамерившись получить воздаяние и справедливость, которую он заслужил так же, как и все несправедливо обиженные честные люди в этом мире.
— Если допустить, что тем безумцем был Сюй Шуанлинь, то кто же тогда этот старый друг, чьи глаза так похожи на глаза Ло Сяньсянь?
— Они похожи внешне и оба носили фамилию Ло… — изумился Сюэ Чжэнъюн, — неужели это Ло Фэнхуа?
— Я думаю, что, скорее всего, это был Ло Фэнхуа, — подтвердил Чу Ваньнин. — На дне озера Цзиньчэн Сюй Шуанлинь опробовал сразу две запретные техники: Вэйци Чжэньлун и Возрождение. Допустим, техника Вэйци Чжэньлун была необходима ради того, чтобы контролировать других людей, но для чего тогда Возрождение? Он забрал с собой тело главы Наньгуна и золотое ядро Ло Фэнхуа, однако совершенно очевидно, что эта техника нужна ему не для воскрешения главы Наньгуна...
— Но зачем ему воскрешать Ло Фэнхуа? — пробормотал Сюэ Чжэнъюн. — Разве не Ло Фэнхуа когда-то навлек на него беду?
— Чужая душа потемки, так что не стоит судить поверхностно, — сказал Чу Ваньнин. — Однако, учитывая, что он унес с собой сердце Ло Фэнхуа, я не вижу другой причины для этого, кроме его воскрешения.
Все в зале замолчали. Тщательно обдумав его слова, большинство не могло не отметить, что анализ, проведенный Чу Ваньнином, на самом деле весьма неплох, хотя и строится исключительно на одних предположениях без каких-либо доказательств. Говоря по существу, в конце концов все это были лишь его умозаключения, и, к сожалению, только неизвестно где скрывающийся Сюй Шуанлинь мог бы прояснить ситуацию.
После собрания Мо Жань еще очень долго размышлял обо всем этом, и вечером того же дня он отправился в теплый флигель, примыкающий к главному залу, чтобы поговорить с Сюэ Чжэнъюном.
Сюэ Чжэнъюн просматривал древние рукописи, в которых упоминались «жуки-шихунь», надеясь нащупать зацепку, которая помогла бы им отследить местонахождение Сюй Шуанлиня.
— Дядя.
— Жань-эр? Уже так поздно, почему ты все еще не спишь?
— Я не смог заснуть, к тому же мне нужно кое-что спросить у тебя.
Сюэ Чжэнъюн махнул головой, приглашая его сесть. Мо Жань также не стал тратить время на пустые разговоры и сразу перешел к делу, прямо спросив:
— Дядя, возможно, ты помнишь… Ло Фэнхуа… учитель Сюй Шуанлиня, что он был за человек?
— Ло Фэнхуа? — Сюэ Чжэнъюн нахмурил брови. Поразмыслив какое-то время, он покачал головой. — Я очень мало с ним общался, поэтому вряд ли смогу рассказать что-то конкретное… Честный, стойкий, справедливый, говорил мало, но на самом деле характер у него был хороший. Решительный и храбрый, никогда не увиливал от ответственности и не откладывал дела на потом. Когда он был главой Духовной школы Жуфэн, то посылал учеников в Нижнее Царство истреблять нечисть.
— Другими словами, не считая узурпации изначально принадлежавшего выходцам из семьи Наньгун места главы ордена, в остальном его не за что упрекнуть, так? — подытожил Мо Жань.
Сюэ Чжэнъюн вздохнул:
— Да, все верно, больше его осуждать не за что. Изначально он и правда был очень хорошим малым. Я все еще не могу понять, что должно было случиться, чтобы этот добросердечный человек наложил на своего ученика такое невероятно жестокое проклятие.
Поколебавшись немного, Мо Жань все же спросил:
— Дядя, а ты не думаешь, что твое описание Ло Фэнхуа напоминает описание другого человека?
Сюэ Чжэнъюн на мгновение потрясенно замер:
— Ты имеешь в виду Юйхэна?.. Да ладно тебе, у Юйхэна не лучший характер.
— Нет, другого человека.
— И кого же?
— Е Ванси, — сказал Мо Жань.
— А... — протянул Сюэ Чжэнъюн. Широко открыв глаза, он словно мысленно еще раз несколько раз «пережевал» это имя, прежде чем повторил его вслух: — Е Ванси…
Этот человек был добрым, стойким, выносливым и твердым в своих убеждениях и, если подумать, действительно напоминал Ло Фэнхуа, которого знал Сюэ Чжэнъюн, когда тот, пусть и недолго, был главой Духовной школы Жуфэн.
— Похож?
— …Похож... — чем больше Сюэ Чжэнъюн думал, тем больше изумлялся. Поскольку Е Ванси и Ло Фэнхуа были разного пола, да еще и имели довольно большую разницу в возрасте и статусе в ордене Жуфэн, раньше ему и в голову не приходило сравнивать их. Но сейчас, когда Мо Жань упомянул об этом, он внезапно осознал, что эти два человека словно были отлиты по одному лекалу и похожи как две капли воды.
Стоило это осознать, и покрытые пылью времени воспоминания стали всплывать в его памяти одно за другим. Он вспомнил даже то, что в то время, когда Ло Фэнхуа был лишь приглашенным наставником ордена Жуфэн, он одевался в таком же стиле, практически в такую же одежду, что и Е Ванси.
А еще у этих двоих была одинаковая манера речи и поведения.
Даже то, как они натягивали тетиву лука…
В молодости ему довелось увидеть, как Ло Фэнхуа стреляет из лука. Это случилось на празднике в честь дня рождения Наньгун Лю, куда в числе прочих гостей были приглашены оба брата Сюэ. Сюэ Чжэнъюн помнил, как, не обращая внимания на закрывшую небо и землю снежную вуаль, Ло Фэнхуа, чуть оттопырив мизинец, туго натянул тетиву тремя пальцами, и в следующий миг стрела пронзила похожие на вату хлопья снега и со ста шагов поразила демонического снежного зайца.
Все вокруг наперебой принялись расхваливать его мастерство лучника, сам же Ло Фэнхуа лишь мягко улыбнулся и небрежно закинул лук на сгиб левой руки, почти непроизвольно погладив тетиву кончиками пальцев правой.
Это были очень плавные движения, исполненные грации и безмятежности, да и сам финал отличался от грубого стиля большинства лучников каким-то особым сочетанием мощи и скромной элегантности.
Это так поразило и запало в сердце, что даже годы спустя Сюэ Чжэнъюн сохранил в памяти этот момент.
Сейчас ему пришло в голову, что во время боя за Небесный раскол Е Ванси и Наньгун Сы также использовали лук и стрелы. Хотя техника Наньгун Сы отличалась яростью и мощью и его стрелы разили противника наповал, он не произвел на Сюэ Чжэнъюна особого впечатления. Куда больше его заинтересовали очереди из стрел, которые выпускала из своего лука Е Ванси. Каждый такой выстрел заканчивался тем самым привычным жестом, когда она перекидывала лук на сгиб левой руки, а другой рукой бессознательно поглаживала тетиву.
Еще тогда он интуитивно заострил на этом внимание, пытаясь вспомнить, кого именно ему так напоминает эта полная естественной грации непринужденная манера стрельбы из лука.
Он вдруг хлопнул себя по лбу:
— Ох, и правда…. Точно, все так и есть! Прямо как две капли воды!
Приподняв брови, Мо Жань уточнил:
— Как две капли воды?
— То, как они стреляют из лука. В этом Ло Фэнхуа как две капли воды похож на Е Ванси! Ну просто точь-в-точь!
Наблюдая, как восторженно охает и ахает изумленный своим открытием Сюэ Чжэнъюн, Мо Жань невольно улыбнулся, но не удержался от того, чтобы поправить его:
— И все же кое в чем дядя ошибся.
— А? Что не так?
— Неверно указал причину и следствие[2], — ответил Мо Жань.
[2] 因果 yīnguǒ иньго «причина и следствие» — будд. (в теории перерождений) соответствие следствий причинам (воздаяний деяниям); карма.
— Причину и следствие?
— Да, это не Ло Фэнхуа похож на Е Ванси, — со вздохом сказал Мо Жань, — а Е Ванси похожа на Ло Фэнхуа, — на этих словах его глаза ярко вспыхнули, ведь в этот момент он окончательно убедился, что его первоначальная догадка была верна: техника Воскрешения Сюй Шуанлиня действительно предназначалась для возрождения Ло Фэнхуа.
Хотя Мо Жань не был в курсе старых дел Духовной школы Жуфэн и всех тайн, что были похоронены под руинами этого ордена, но за две свои жизни он все же кое-что узнал: в прошлой жизни Сюй Шуанлинь принял смерть за Е Ванси, а в этой был готов мириться с ненавистным ему орденом Жуфэн, только чтобы не разочаровать ее, — почему?
Он не мог поверить, что Сюй Шуанлинь поступал так исключительно потому, что она его приемная дочь, и именно из-за нее так долго тянул с воплощением своего плана.
Этот Сюй Шуанлинь был тем самым безумцем, что так беспечно когда-то сказал: «В Линьи есть великий герой, в двадцать сердцем уже мертвец», — тем, кто назвал свой дом «Двор Трех Жизней», тем, кто хотел обратить прошлое в прах и вытоптать заложенное в нем природой доброе начало. На этом пути он зашел так далеко, что дал своей приемной дочери имя, стирающее все и обнажившее все.
Ванси — «забыть прошлое».
Забыть прежнего себя, старого друга, всю ненависть и любовь прошлого.
Возможно, совершенно неосознанно Сюй Шуанлинь вырастил и воспитал из брошенной сироты Е Ванси отражение совершенно другого человека.
Этот человек так искренне старался забыть свое прошлое, но, пожалуй, от начала и до конца продолжал жить в этом грязном болоте из воспоминаний.
К этому времени Мо Жань уже начал понимать, что именно потому, что его собственный разум когда-то точно так же был потерян во тьме безумия, он лучше, чем другие люди, мог понять и предсказать поведение и мотивы Сюй Шуанлиня. Однако именно поэтому Мо Жаню было сложно поделиться этими мыслями с кем-то еще, и все, что ему оставалось — это строить догадки и наблюдать за развитием событий.
Без особого результата просмотрев множество древних текстов, на следующий день Сюэ Чжэнъюн опять созвал Совет старейшин и объявил:
— Ядовитые твари и экзотические насекомые — это сильная сторона Гуюэе. Поскольку жуки-шихунь были обнаружены на месте разрушенного ордена Жуфэн, правильнее было бы уведомить об этом Цзян Си.
Сюаньцзи поддержал его:
— Не имеющий себе равных в целительстве мастер Ханьлинь находится в прямом подчинении у Цзян Си. Не будет вреда, если мы обратимся к нему за помощью в расследовании этого дела.
Нахмурившись, Чу Ваньнин спросил у Е Ванси:
— Барышня Е, вы когда-нибудь видели, чтобы ваш приемный отец занимался разведением насекомых?
— Никогда.
— Пытался ли он приручать диких тварей или, может, использовал их в целительстве? Хотя бы поверхностно, как любитель.
— Он… у него был только попугай. Он боялся взять в дом даже обычного щенка, не говоря уже о редких тварях и демонах, а способностей целителя у него практически и не было...
Выслушав ее, Чу Ваньнин сказал Сюэ Чжэнъюну:
— Лучше пока не извещать Гуюэе о жуках-шихунь.
— Почему?
— Раз Сюй Шуанлинь был не силен во врачевании и приручении живности, скорее всего, выкармливал и занимался ядовитыми тварями вовсе не он, а тот, кто протянул ему руку из трещины в небесах.
— Ты в самом деле подозреваешь Гуюэе?..
— Не стоит торопиться с выводами, — ответил Чу Ваньнин, — но и осторожность тут точно не повредит.
Автору есть что сказать:
Маленький спектакль: «Кто злодейский boss №2?»
Сюй Шуанлинь: — Всем привет! Для начала хочу представиться: я злодейский босс номер один этой истории. Теперь, когда мы знакомы, предлагаю сыграть в викторину чисто на интерес. И вот мой вопрос: кто босс номер 2 и как с ним бороться?
Мо Жань: — Готов биться об заклад, что boss №2 — это твой учитель. Раз уж все говорят, что у него хороший характер, то я точно смогу победить его, используя свое прокачанное ниндзюцу злой иронии[3].
[3] 嘴遁忍术 zuǐdùn rěnshù цзуйдунь жэньшу — секретный язык ниндзя (злая ирония, резкие слова): китайский мем из аниме «Наруто».
Чу Ваньнин: — Я готов побиться об заклад, что boss №2 — это 0.5. У него такой плохой характер, что я планирую без жалости бросить его на землю и хорошенько отмутузить.
Сюэ Мэн: — Я… я готов побиться об заклад, что boss №2 — это… это Цзян Си? Он так трясется над своим богатством, что достаточно украсть и обнулить его карту, чтобы он был повержен.
Ши Мэй: — Тогда готов побиться об заклад, что boss №2 — это, ну ладно, это я сам. Ай, как могло случиться, что человеческая жизнь так трудна, даже коробку еды[4] из забегаловки на углу спокойно не получить QAQ
[4] 领盒饭 lǐnghéfàn линхэфань «получить коробку для еды» — интернет-сленг: умереть (обычно о персонаже в сериале или фильме).
Мэй Ханьсюэ: — Товарищи[5], посторонитесь, вот твоя тележка ланч-боксов, все как договаривались.
[5] 同志 tóngzhì тунчжи — единомышленник, товарищ; разг. гомосексуал, гей.
Автор: Жоубао Бучи Жоу. Перевод: Feniks_Zadira, Lapsa1
< Глава 194 ОГЛАВЛЕНИЕ Глава 196 >
Глоссарий «Хаски» в виде таблицы на Google-диске
Арты к главам 191-200
Наши группы (18+): VK (частное), Telegram, Blogspot
Поддержать Автора (Жоубао Бучи Жоу) и пример как это сделать
Поддержать перевод: Patreon / Boosty.to / VK-Donut (доступен ранний доступ к главам).
Комментарии
Отправить комментарий