ТОМ II. Глава 194. Учитель, разве я не твоя любимая зажигательная сестричка Жань? Новелла: «Хаски и его Учитель Белый Кот»

Глава 194. Учитель, разве я не твоя любимая зажигательная сестричка Жань[1]?

[1] 燃妹 rán mèi жань мэй «зажигательная/пылающая младшая сестра».

Чу Ваньнин чуть едой не подавился.

— Женился? Что значит «женился»? — сердито спросил он. — Ты же взрослый мужчина, как тебе не стыдно говорить такие вещи…

Не обращая внимания на его гнев, Мо Жань улыбнулся еще шире:

— Раз уж ты не женился на мне, тогда, может, это я женился на тебе?

Чу Ваньнин разозлился еще больше. Хотя, если уж быть откровенным, сейчас он был не столько зол, сколько пристыжен.

Хоть убейте, но он никогда не признался бы, что в своей иллюзии Распутная Тыква обратила Мо Жаня в бледнокожую версию из его эротических снов. И уж совершенно точно не осмелился бы рассказать ему, как в этих снах разгоряченные и потные, они яростно и неистово занимались любовью.

Не зря говорят: честь человеку нужна так же, как кора — дереву[2]. Одной из важнейших вещей в жизни старейшины Юйхэна было его честное имя, поэтому он с досадой сказал:

[2]人要脸树要皮 rén yào liǎn shù yào pí жэнь яо лянь шу яо пи «честь для человека — как кора для дерева».

— Если продолжишь нести чушь, то уходи сейчас же. Я не позволю тебе здесь оставаться.

На этот раз Мо Жань действительно притих и, несмотря на то, что, судя по его поджатым губам, все же немного обиделся, постарался вести себя самым примерным образом. Взглянув на Чу Ваньнина своими влажными черными глазами, он ласково и немного кокетливо потерся кончиком носа о его щеку:

— Ну, Учитель, я больше не буду ни о чем тебя спрашивать, только не прогоняй меня.

— Что «учитель-учитель», не притворяйся паинькой. — Сердце Чу Ваньнина дрогнуло и начало таять, как масло на раскаленной сковороде. Не в силах сопротивляться, он все же оттолкнул тершуюся об него голову и с каменным лицом сказал:

— Хватит звать меня без повода[3].

[3] 乱叫 luànjiào луаньцзяо «беспричинно звать/кричать» — обр. в знач.: «скулить/лаять».

— Но ведь «учитель» и правда звучит как-то недостаточно интимно.

— О чем ты?

Услышав его вопрос, Мо Жань охотно начал излагать:

— Вот смотри, при посторонних я называю тебя «учитель», и когда мы наедине, я тоже называю тебя «учитель». Не думаешь, что это как-то очень скучно?

Чу Ваньнин не собирался покупаться на его уловки:

— Не думаю.

— … — Так как эта хитрость не сработала, Мо Жань тут же изменил тактику и, притянув к себе Чу Ваньнина, начал повторять на все лады: — Учитель, Учитель, Учитель, — при этом с каждым разом его голос звучал все приторнее и сальнее, отчего волоски на спине Чу Ваньнина поднялись дыбом. В конце концов его терпение лопнуло и, схватив лежащий рядом свиток, он шлепнул Мо Жаня по щеке.

— Замолчи.

Свиток был очень толстый, да и шлепнул он слегка и совсем не больно.

Улыбающийся Мо Жань отвел от своего лица руку со свитком, открыв прекрасный вид на свою исключительно красивую физиономию:

— Боюсь, что настолько привыкну называть Учителя подобным образом, что могу случайно забыться и позвать так при посторонних. Поэтому я просто вынужден настаивать на том, чтобы придумать для нас с тобой отдельное обращение.

Сдвинув брови, Чу Ваньнин спросил:

— Но если ты придумаешь другое обращение, неужто по привычке не назовешь меня им перед чужими людьми?

Мо Жань лишь тяжело вздохнул:

— Почему ты не хочешь заглотить ни один из моих крючков?

— … — Подобная метафора не слишком обрадовала Чу Ваньнина, и, придя в еще более дурное расположение духа, он опустил голову и принялся читать свой свиток, не обращая никакого внимания на лежавшего на его столе ученика, то и дело игриво сдувающего со своего лба растрепанную челку.

Так, в относительном мире и согласии, они просидели ровно минуту, прежде чем неугомонный Мо Жань жалобно протянул:

— Я хотел попросить Учителя о милости.

— Хм?

— Ши Мэй и Сюэ Мэн, да и все остальные называют тебя Учителем. Я тоже называю тебя Учителем. Нет никакой разницы. А я… я ведь не так уж много и прошу, просто какое-то другое обращение… чтобы только я мог так тебя называть.

Чу Ваньнин опустил руку, сжимающую свиток, и, распрямив плечи, строго взглянул на него.

— Я не буду слишком часто тебя так звать, — густые и длинные ресницы Мо Жаня опустились, отбрасывая тонкие тени на его нос, — только изредка… неужели это тоже нельзя?

— …

— Ну раз нельзя, так нельзя, — с каждым словом Мо Жань выглядел все более несчастным. — Тогда я не буду просить, больше не буду.

В конце концов Чу Ваньнин не выдержал и сдался.

Пусть он был старше Мо Жаня почти на десять лет, но перед «мягкой силой[4]» этого ласкового попрошайки весь его жизненный опыт в итоге оказался совершенно бессилен.

[4] 软磨硬泡 ruǎn mó yìng pào жуань мо ин пао «уговаривать и уламывать» — использовать все методы для достижения цели; не мытьем, так катаньем.

После того как он чуть кивнул головой, этот талантливый красавец расцвел настолько ослепительной улыбкой, что в какой-то момент Чу Ваньнин почувствовал себя немного обманутым…

Со стороны казалось, что на любое предложение он свирепо скалил зубы и выпускал когти, но в конечном итоге именно Чу Ваньнин практически всегда шел на компромисс с Мо Жанем, во всем потакая его желаниям.

Он и правда был похож на рыбку, которая очень долго петляет вокруг да около, но в какой-то момент у нее мутится в голове и она все равно заглатывает этот блестящий крючок по имени Мо Жань.

— Хорошо, как я должен к тебе обращаться? — спросил «крючок».

 Чу Ваньнин спокойно ответил:

— Как хочешь.

— Как это — «как хочу»? Не будь таким небрежным, это ведь очень важный вопрос.

Мо Жань надолго задумался, вот только особой тактичностью он никогда не отличался и на то, чтобы придумать что-то оригинальное и красивое ему просто не хватало ума, поэтому оставался только один подходящий вариант:

— Золотце?

Чу Ваньнин сразу же вспомнил ту самую иллюзию и торопливо сказал:

— Что-то другое.

— Дорогой[5] Чу?

[5] 郎 láng лан — молодой человек (при обращении); сударь, господин (напр. слуга к хозяину); муженек/ненаглядный/возлюбленный (жена ласково о муже или любовнике).

Чу Ваньнина действительно чуть не стошнило от такого обращения. С самым мрачным выражением лица он спросил:

— …Тогда, может, мне стоит называть тебя «сестричка[6] Жань»?

[6] 燃妹 rán mèi жань мэй «зажигательная/пылающая младшая сестра». От переводчика: так как «муженек Чу» — обращение жены/любовницы к мужу/любовнику, Чу Ваньнин называет Мо Жаня «сестричка Жань» или «зажигательная сестричка».

— Ха-ха-ха, действительно, как-то не очень хорошо звучит. — Мо Жань со смехом почесал в затылке и опять нахмурил брови, усердно размышляя. Но чем более напряженно он думал, тем хуже это у него получалось. — Маленькое драгоценное золотце Чу?

Договорив, он и сам пришел в ужас от того, что сказал, и, обхватив голову руками, совсем пригорюнился.

Наблюдая за его плачевным состоянием, Чу Ваньнин не смог удержаться от смеха:

— Все же не надо тебе много думать. Какой смысл голову ломать, если результата все равно нет? В итоге неловко нам обоим.

Хотя Мо Жань понимал, что он прав, но все же не мог так просто смириться и со смехом ответил:

— Просто подожди, вот сейчас я еще хорошенько поразмыслю и точно придумаю самое подходящее тебе прозвище.

После этого, схватив Чу Ваньнина за загривок, он подтянул его ближе и, усадив к себе на колени, начал пялиться на него, да так усердно, что тому стало неловко:

— Зачем ты это делаешь?..

Мо Жань лишь вздохнул и пробормотал:

— Сколько бы я ни смотрел, все равно не могу сдержаться.

— Что за безобразие… ты…

Прежде чем он успел договорить, теплые и влажные губы Мо Жаня закрыли его рот, наполнив его ароматом медовой свежести. Крепко обняв сидящего на его коленях Чу Ваньнина, Мо Жань вовлек его в долгий глубокий поцелуй, а шум дождя снаружи заглушили смущающие и влажные звуки от соприкосновения и сплетения их губ и языков.

Когда они разделились, Чу Ваньнин медленно открыл увлажнившиеся глаза, внутренне разрываясь между желанием посмотреть на Мо Жаня и одновременно не осмеливаясь взглянуть на него.

Мо Жань улыбнулся, ведь ему было хорошо известно, что, несмотря на то, что Чу Ваньнин очень стеснительный, стоило ему обнять его, их сердца начинали биться в унисон и он ничего не мог с собой поделать, самозабвенно отвечая на все его ласки и поцелуи.

— На самом деле никакое прозвище не сможет отразить, насколько ты замечательный.

— Хм?

— Не важно. — Мо Жань рассмеялся и в конце концов огласил единственное, что подходило идеально: — Учитель самый лучший.

Чу Ваньнин прислонился к его плечу, и его захлестнула такая приторная сладость[7], что он просто не знал, что делать со своими чувствами.

[7] 甜腻 tiánnì тяньни «сладкий и жирный» — обр. излишне сентиментальный, слащавый.

Оседлав колени Мо Жаня, даже сквозь одежду он ясно мог почувствовать его твердый и горячий член, и этого было более чем достаточно, чтобы у него дым из ушей начал валить.

Спустя какое-то время Чу Ваньнин не выдержал и прошептал:

— Почему ты снова?..

— Ох, да ничего страшного.

— Давай… я помогу тебе… — после этого предложения лицо Чу Ваньнина тут же вспыхнуло от смущения.

Мо Жань сразу же попытался его отговорить:

— Не нужно. Учителю ведь надо идти на Совет старейшин.

Чу Ваньнин искоса взглянул на песочные часы:

— У нас есть еще минут пятнадцать, так что…

Совершенно сконфуженный Мо Жань пробормотал:

— Этого не хватит.

— А?

— …Не успею довести дело до конца.

На мгновение Чу Ваньнин замер, а когда до него дошел весь смысл этой фразы, зарделся еще сильнее, чем раньше.

Он тут же соскочил с коленей Мо Жаня и отступил на шаг.

Впрочем, очень скоро Чу Ваньнин почувствовал досаду на себя. Пожалуй, его поспешное бегство выглядело как признак слабости, поэтому, чтобы реабилитировать себя, он сделал шаг вперед.

Мо Жань с улыбкой наблюдал за его перемещениями. Он все так же сидел на стуле и даже не пытался скрыть свидетельство своего желания. Хотя одежда прикрывала его, та самая выдающаяся часть все еще выглядела внушающим ужас орудием убийства, способным отнять жизнь у простого человека.

— Обещаю больше не дразнить тебя. — Мо Жань опять крепко схватил его за запястье, притягивая ближе. Изначально он планировал снова усадить его на себя и осыпать поцелуями, но, вспомнив насколько соблазнителен вкус распаленного Чу Ваньнина, испугался, что не сможет сдержаться, и ограничился тем, что просто взял его за руку.

Не отрывая взгляда от Чу Ваньнина, он поднес его руку к губам и, скрыв горящие желанием глаза за длинными ресницами, поцеловал. Очень нежно, даже благоговейно.

Но под конец не удержался и лизнул тыльную сторону ладони.

— Учитель такой сладкий.

Дождь, который с небольшими перерывами шел в Сычуани полмесяца, в этот день наконец прекратился, небо прояснилось, и выглянуло солнце.

Минуя бамбуковую рощу, Мо Жань бесстрашно шлепал по глубоким лужам. Сегодня возобновились утренние практики, но Чу Ваньнин на них не пришел. По слухам, он отправился на гору Хоу обучать глупых учеников Сюаньцзи метать дротики мэйхуа[8].

[8] 梅花镖 méihuā biāo мэйхуа бяо — восьмиконечный дротик в виде цветка сливы (сюрикен).

Уже на подходе к тренировочному полю он услышал спокойный холодный голос Чу Ваньнина:

— Рука расслаблена, мэйхуа зажат между указательным и безымянным пальцем. Духовная сила спокойно течет из кончиков пальцев в оружие, и когда край дротика засветится золотым, бросайте его в цель.

— Ша…

Просто вслушавшись в звук, Мо Жань понял, что несколько учеников опять промазали и теперь печально вздыхали и сетовали:

— Пресвятые небеса, как же это трудно.

— Старейшина, вы можете повторить, чтобы мы еще разок посмотрели?

Чу Ваньнин ответил:

— Когда сияние распространится на дротик, он станет немного горячим. Не нужно смотреть на него, просто прислушайтесь к своим ощущениям.

— Но разве можно не глядя попасть в цель?

Чу Ваньнин только открыл рот, чтобы ответить, как услышал за спиной насмешливый голос:

— Конечно, можно и метко бросить, и в цель попасть.

Чу Ваньнин обернулся:

— Почему ты пришел?

— Брат-наставник Мо, — дружно поприветствовала его группа новых учеников.

 Среди них была и прелестная младшая ученица. Стоило ей увидеть Мо Жаня, девушка тут же зарделась и, неловко путаясь в руках и ногах, поприветствовала его малым поклоном.

Не обращая внимания на учеников Сюаньцзи, Мо Жань сразу же подошел к Чу Ваньнину и предложил:

— Учитель, почему бы просто не показать им, как можно метать дротики с закрытыми глазами?

— …Ладно.

Получив разрешение, Мо Жань снял со своей головы сиреневую повязку в три пальца шириной и завязал Чу Ваньнину глаза. Похожая на текущую воду шелковая ткань прильнула к коже, а ее концы тут же подхватил игривый ветер.

— Дротики мэйхуа, — распорядился Чу Ваньнин.

Один из младших учеников старейшины Сюаньцзи подошел к Чу Ваньнину и вручил ему свой дротик.

— Три, — сказал Чу Ваньнин.

— А? — хотя юный ученик был озадачен этим требованием, но все же достал из своей сумки еще два дротика мейхуа и передал их ему. Тонкие белые пальцы Чу Ваньнина нежно погладили холодный металл. Не проронив ни слова, он поджал губы и без промедления молниеносно метнул дротики в цель…

Цзинь!.. Дон!

Отчетливо просвистело и дважды звякнуло.

— Ого, попал! Прямо в яблочко! Но почему только один?

Чу Ваньнин промолчал, Мо Жань же холодно заметил:

— Еще два в мишенях у вас за спинами.

Эти ученики были новичками на Пике Сышэн, поэтому, услышав его слова, они не сразу поверили, однако стоило им повернуть головы, и они затрепетали от священного ужаса. Оставшиеся два дротика и правда глубоко вошли в самую сердцевину мишеней, стоявших в противоположных концах поля.

В лучах утреннего солнца шумела бамбуковая роща, пораженные ученики старейшины Сюаньцзи от потрясения онемели. Чу Ваньнин стянул с глаз сиреневую шелковую повязку, уголки его глаз феникса приподнялись, затрепетали освобожденные из плена ресницы.

Он вернул повязку Мо Жаню со словами:

— Первый звук, что вы слышали, был от столкновения двух из трех дротиков мэйхуа в воздухе. Умело контролируя свою духовную силу, можно заставить дротики столкнуться в воздухе так, чтобы они полетели по заданной траектории в противоположные стороны. Если вы сможете освоить этот способ метания, за счет элемента неожиданности это может дать вам значительное преимущество в бою.

Ученики переглянулись, и тут самый юный из них с надеждой воскликнул:

— Старейшина, как этому научиться? Может, есть какой-то секрет?

 Чу Ваньнин ответил:

— Мо Жань, покажи им свои руки.

Посмеиваясь, Мо Жань послушно вытянул руки. Ученики поспешили обступить его, стремясь первыми заметить секрет, скрытый в ладонях брата-наставника Мо, но сколько бы они ни смотрели, ничего примечательного обнаружить так и не смогли. И все же при виде этих рук глаза одной юной заклинательницы влажно заблестели, а девичье сердечко забилось, как у испуганного олененка.

Вместе с несколькими сестрами, только что поступившими в духовную школу, эта девушка все еще не могла угомониться и часто выбиралась в городок у подножия горы, чтобы купить развлекательные книжки, среди которых был и «Бестолковый список», с которым когда-то столкнулся и Чу Ваньнин. Ознакомившись с «Рейтингом размеров» девушки были поражены и смущены. Уединившись в комнате общежития для учениц, посмеиваясь друг над другом, они не раз обсуждали эту пикантную тему.

— Я слышала, что чем длиннее пальцы у мужчины, тем более выдающееся у него то самое место, — утверждала одна из ее храбрых старших сестер с большой грудью и не меньшей дерзостью. — В следующий раз, когда я пойду пообедать в Зал Мэнпо, обязательно на раздаче встану рядом со старшим братом-наставником Мо и посмотрю, так ли длинны его пальцы.

Впоследствии эта старшая сестра действительно пролезла без очереди, чтобы встать позади Мо Жаня, но так торопилась, что в спешке опрокинула суповую тарелку, вылив на него половину горячего бульона.

Девушка испуганно замерла, от неловкости и смущения маленький ротик открылся, а взгляд заметался из стороны в сторону. Она просто не знала, что теперь делать, и в этот момент в поле ее зрения появилась большая красивая рука, которая забрала у нее полупустую чашу с горячим бульоном и, поставив ее обратно на столешницу, вручила ей новую полную тарелку.

— Не пролей снова. Нехорошо разбрасываться едой.

Услышав этот полный животного магнетизма низкий голос, старшая сестрица не посмела даже голову поднять. Ее лицо тут же залил яркий румянец, а голова задымилась, как обжигающе горячий бульон в миске.

Впрочем, это не помешало ей тайком бросить взгляд на тонкую талию Мо Жаня, оценить линию его плеч и широкую грудь, высмотреть скрытые за полами одежды мощные бедра и, конечно, в деталях рассмотреть его руки…

— Лучше не бывает.

Вернувшись, она долго не могла подобрать слова, чтобы описать свое восхищение, и в итоге на ум ей пришли только эти слова.

Тогда жадно внимавшие ей младшие сестры лишь завистливо поджимали губы, с горячим сердцем предаваясь мечтам и восхитительным домыслам.

Внезапно холодный голос выдернул девушку из ее воспоминаний…

— И что это вы там так долго разглядываете?

Кто-то из учеников сказал:

— Старейшина простите, но этот ученик слишком глуп и не может ничего увидеть.

— Возможно, дело в том, что руки брата-наставника Мо очень сильные?

Ученики один за другим высказывали свои предположения, и когда очередь дошла до нее, девушка, покраснев еще больше, забылась от волнения и выпалила:

— Пальцы очень длинные.

— ..?

Мо Жань даже на миг остолбенел от неожиданности. Он тоже не понимал, к чему это детальное изучение его рук, поэтому наконец просто убрал их и, почесав в затылке, оглянулся на Чу Ваньнина.

Хотя Чу Ваньнин не знал, что могут означать длинные пальцы, но он не был глуп. Взглянув на эту прелестную, смущенную донельзя юную ученицу, он интуитивно догадался, что ничего хорошего это все не предвещает, и, потемнев лицом, с досадой взмахнул рукавом и холодно сказал:

— Зачем смотреть так долго, если вы все равно ничего не видите?

Увидев, как раздраженно сошлись его брови, ученики вздрогнули от страха и, опустив головы, поспешно отступили.

Мо Жань не хотел, чтобы Чу Ваньнин выглядел в глазах учеников жестоким и бессердечным, поэтому, почувствовав как накалилась атмосфера, решил разрядить обстановку и со смехом пояснил:

— Все дело в мозолях!

Сказав это, он снова искоса взглянул на Чу Ваньнина и продолжил:

— После длительных тренировок кончики пальцев стираются и грубеют, появляются мозоли. Если вы будете усердно практиковаться, то после сотни повторений у вас тоже появятся мозоли, зато со временем вы научитесь контролировать силу броска и вкладываемую в оружие духовную энергию. На пути к мастерству не ищите коротких путей.

Так, на пару, они вели занятия до полудня. Когда большинство из учеников усвоили основы метания дротиков, Чу Ваньнин не стал их задерживать. Даже если чужие ученики нуждались в его наставлениях, если бы он слишком яро взялся за их обучение, старейшина Сюаньцзи мог почувствовать себя некомфортно. В конце концов, Чу Ваньнин больше не был тем пятнадцатилетним идеалистом, который только покинул родной храм на горе. С годами он понабрался житейской мудрости и стал понимать, как выстраиваются отношения между людьми в смертном мире.

В сопровождении Мо Жаня он неспешно миновал бамбуковую рощу и подошел к мосту Найхэ.

Они шли плечом к плечу, так что под ниспадающими рукавами тыльные стороны ладоней то и дело касались друг друга, заставляя их замирать от тепла, нежной истомы и чувств, что словно весенние цветы проросли в их сердцах и дали первые бутоны.

Вокруг не было ни души и, воспользовавшись этим, Мо Жань наконец обхватил и чуть сжал пальцы Чу Ваньнина. Несмотря на то, что он почти сразу же отпустил его руку, кончики ушей у обоих покраснели, а в горле пересохло.

Честно говоря, после той близости дождливой ночью в городке Учан шансов уединиться у них было до слез мало.

Даже за закрытыми дверями Павильона Алого Лотоса им постоянно нужно было беспокоиться о внезапном визите Сюэ Чжэнъюна. Поэтому стоит ли говорить, что даже этого мимолетного соприкосновения пальцев хватило, чтобы зажечь в груди Мо Жаня жаркое пламя желания. Не сдержавшись, он тихо сказал:

— Учитель, сегодня вечером мы можем пойти…

Не успел он договорить, как в поле их зрения появился бегущий к ним человек. Мо Жань тут же поджал губы и встал прямо рядом с Чу Ваньнином, молча ожидая развития событий. Не заметив ничего необычного, посланник вежливо поклонился:

— Старейшина Юйхэн, срочное дело. Уважаемый Глава приглашает вас как можно скорее посетить Зал Даньсинь.

— Что случилось? — спросил Чу Ваньнин.

— Прибыли гости с важными известиями, касающимися Сюй Шуанлиня. Глава Сюэ не может единолично принять решение и еще с утра созвал всех старейшин, только вас не смогли найти.

Услышав имя Сюй Шуанлиня, Чу Ваньнин, забыв о желании передохнуть, тут же помчался в Зал Даньсинь.

Мо Жань бросился следом, крича на ходу:

— Подожди меня, я ведь тоже сталкивался с Сюй Шуанлинем, может, смогу чем-нибудь помочь.

Используя цингун, они очень быстро оказались перед дверями Зала Даньсинь и поспешили зайти внутрь. Кроме Сюэ Чжэнъюна и старейшин, они увидели двух залитых кровью людей.

Взгляд Мо Жаня упал на ножны меча за спиной одного из них. Эта вещь показалась ему знакомой, и после небольшой заминки он широко распахнул глаза и резко переменился в лице:

— Е Ванси?!

Автору есть что сказать:

Маленький спектакль «Я передумал».

Чу Ваньнин: — Зачем влюбленные придумывают друг для друга эти мерзкие пошлые прозвища? Это просто невыносимо!

Мо Жань: +1

Чу Ваньнин: — Учитель и есть учитель. Если тебе неловко, можно ведь просто называть человека по имени, зачем придумывать какие-то прозвища?

Мо Жань: — Согласен.

Чу Ваньнин: — …Ты правда согласен?

Мо Жань: — Да, я передумал. Мне даже нравится говорить: «Учитель, ты такой тугой», «Учитель, тебе нравится, как я тебя ебу?», «Учитель, ты такой влажный». Все-таки что-то в этом есть!

Чу Ваньнин: — …

Автор: Жоубао Бучи Жоу. Перевод: Feniks_Zadira, Lapsa1

< Глава 193 ОГЛАВЛЕНИЕ Глава 195 >

Глоссарий «Хаски» в виде таблицы на Google-диске
Арты к главам 191-200

Наши группы (18+): VK (частное), Telegram, Blogspot

Поддержать Автора (Жоубао Бучи Жоу) и  пример как это сделать

Поддержать перевод: Patreon / Boosty.to / VK-Donut (доступен ранний доступ к главам).