ТОМ II. Глава 193. Учитель, ты женился на мне? Новелла: «Хаски и его Учитель Белый Кот»

Глава 193. Учитель, ты женился на мне?

На Пике Сышэн было только три одиноких и непорочных человека.

Сюэ Мэн.

Старейшина Таньлан.

Чу Ваньнин.

Сюэ Мэна Распутная Тыква уже выплюнула. Старейшина Таньлан в прошлом был женат и целомудренным не являлся. Его жена была слишком слаба телом и умерла вскоре после свадьбы. По слухам, он начал изучать медицину именно потому, что больше не хотел видеть, как кто-то у него на глазах угасает от затяжной болезни.

Оставался только Чу Ваньнин.

— Старейшина Юйхэн, несомненно, сможет все уладить.

— Да-да, раз уж молодой господин не справился, мы можем рассчитывать только на его наставника.

Услышав это, Мо Жань занервничал еще больше, но что он мог поделать в данной ситуации?

В отчаянии, сходя с ума от беспокойства и совершенно не подумав, он обратился к Сюэ Чженъюну:

— А если я попробую?

Оглядев его с ног до головы, Сюэ Чжэнъюн очень мягко и тактично ответил:

— Жань-эр, первое требование к человеку, который хочет укротить Развратную Тыкву — это никогда не иметь любовных связей.

Мо Жань: — …

Тем временем у выпивавшей с Чу Ваньнином Пьяной Тыквы «голова» наконец-то пошла кругом и, потеряв равновесие, она упала на землю и лопнула. Когда густой зеленый дым развеялся, на камнях осталась лежать маленькая бледно-розовая тыковка из яшмы. Быстро засунув ее в свой мешок цянькунь, довольный Сюэ Чжэнъюн заявил:

— Ха-ха, вот это я понимаю, наш Юйхэн! Давай, теперь раскатай эту Распутную Тыкву.

Несмотря на невозмутимое выражение лица, Чу Ваньнин опустил взгляд, словно не желая смотреть в глаза Сюэ Чжэнъюну:

— Не буду.

Не только Сюэ Чжэнъюн, но и все ученики и старейшины застыли от удивления.

— А... почему?

— …Перепил и устал.

Сюэ Чжэнъюн был не глуп. Уж он-то знал, что даже тысяча чарок не свалит с ног Чу Ваньнина, а значит, все это не более, чем отговорки.

Он так пристально уставился на невозмутимого мужчину в белых одеждах, что под его настойчивым взглядом Чу Ваньнин не выдержал и, взмахнув рукавом, отвернулся. Внезапно Сюэ Чжэнъюна осенило, и, пораженный этой идеей, он бездумно брякнул:

— Юйхэн, неужели ты…

Уши Чу Ваньнина неожиданно покраснели. Вспыхнув от гнева, он резко повернулся и пронзил его мечущими молнии глазами феникса:

— Что за вздор?!

Сюэ Чжэнъюн тут же словно онемел, так и не произнеся вертящееся у него на языке: «Неужели ты женат». Всю жизнь следуя по пути укрощения сердечных желаний, разве мог такой человек, как Чу Ваньнин, пойти на это?

Ярчайшая звезда ночного неба Юйхэн, почитаемый всеми святой Бессмертный Бэйдоу имеет с кем-то любовную интрижку? Да кто в это поверит?

Встревоженный не на шутку Сюэ Чжэнъюн хлопнул рукой по ноге и потребовал:

— Ты должен хотя бы попробовать, иначе эта тыква так и будет бродить здесь. Пусть напрямую она людям не вредит, но в итоге допечет нас всех до смерти. Кроме того, эта наглая тыква такая толстокожая, что нам и за пять лет с нее кожуру не снять.

— …

Чу Ваньнин бегло осмотрел толпу учеников: во всех обращенных на него взглядах не было даже тени сомнения в его репутации и способности победить Распутную Тыкву, и лишь в глазах Мо Жаня он прочел угрызения совести. Заметив румянец, проступивший на его щеках, Чу Ваньнин мрачно выругался про себя. Как идти вперед, так и отступать было одинаково плохим решением, однако если сейчас прикинуться разгневанным и покинуть площадь, то в будущем вряд ли удастся избежать пересудов. В итоге он решился:

— Тогда я попробую.

Распутная Тыква в мгновение ока перенесла Чу Ваньнина в свое нутро и удовлетворенно завертелась на месте. Все ученики Пика Сышэн были уверены, что стоит Чу Ваньнину попасть внутрь, и он очень быстро укротит бесстыжего демона, и только Мо Жань знал…

Самый целомудренный бессмертный этого мира теперь был не так уж и чист. Совсем недавно, той самой дождливой ночью в городке Учан, в сумраке маленького гостиничного номера их губы, зубы и тела сплетались на сбитой постели так, что не разорвать...

Тогда он своими руками испачкал его.

Чу Ваньнин открыл глаза.

В чреве тыквы оказался совсем иной мир, чем-то похожий на один из его навязчивых снов.

Как и говорилось в легендах, внутри Распутной Тыквы горели алые свадебные свечи, а стены были задрапированы красными полотнами с начертанными на них традиционными пожеланиями «двойного счастья» молодоженам. Пройдя вперед, он увидел огромную кровать из красного палисандра, покрытую толстым одеялом, на столике рядом стояли чаши с красными финиками и арахисом. От алых занавесок до постельного белья — все здесь было идеально подготовлено для первой брачной ночи.

Прислуживала новобрачным лишь одна служанка, которая, возможно, и была воплощением Духа Распутной Тыквы. Превратившись в старушку с волосами болотного цвета, она стояла у входа и приветствовала его широкой улыбкой, обнажив зубы, цветом напоминающие голубовато-зеленый нефрит.

Чу Ваньнин прекрасно понимал, что не сможет подчинить себе Распутную Тыкву, поэтому, не желая тратить время на пустую болтовню, шагнул вперед и сказал:

— Бабуля, просто дай мне уйти. Не нужно просить меня поднимать вуаль.

Старушка с самым доброжелательным выражением лица пробубнила:

— Угу-угу.

— …

Он никак не ожидал, что прислужница окажется неспособной воспринимать человеческую речь и мозгов у нее будет меньше, чем у Пьяной Тыквы. Похоже, она не могла понять просьбу Чу Ваньнина, так что ему ничего не оставалось, как скрепя сердце с тяжелым вздохом подойти к кровати.

В изголовье кровати, расправив плечи и выпрямив спину, сидел человек. Его верхняя одежда черного цвета была украшена весьма мрачным орнаментом с изображением дракона, а багряные нижние одежды — золотой вышивкой перьев феникса, на ногах были алые туфли[1] на высокой деревянной платформе, голова была покрыта шелковой вуалью, через которую нельзя было разглядеть лицо.

[1] 舃 xì си — обувь на толстых многослойных деревянных подошвах; также алые «си» были частью официального одеяния императора.

Ковыляя, старушка неспешно подошла к Чу Ваньнину. Из облачка дыма в ее руках появился жезл-жуи[2] из зеленого нефрита. Передав его Чу Ваньнину, она сделала приглашающий жест.

[2] 如意 rúyì жуи будд. жезл «жуи», изогнутый жезл с резьбой или инкрустацией, символ исполнения желаний и счастья.

Несмотря на то, что Чу Ваньнин вовсе не жаждал увидеть разодетого, словно невеста, Мо Жаня и ему было тошнотворно даже думать об этом, он, припомнив, как когда-то в Цайде ему пришлось носить одежду невесты для посмертного брака, решил, что будет неплохо, если и Мо Жань примерит на себя это дурацкое платье.

— …

Все правильно! Око за око, унижение за унижение.

Постояв немного, Чу Ваньнин сделал глубокий вдох и решительно шагнул вперед.

Старуха поторопила его:

— Угу-угу.

— Да понял я, имей терпение.

Стоило ему жезлом-жуи сдернуть с головы «невесты» красный шелк, и глаза Чу Ваньнина широко распахнулись от изумления:

— Это ты?..

Когда шелковая вуаль спала, в свете красных свечей Чу Ваньнин увидел мужчину в императорском венце с девятью жемчужными нитями[3]. Он поднял голову, свет и тени от жемчужной завесы заиграли на его бледном и красивом лице. Черные глаза взглянули на Чу Ваньнина с нескрываемой иронией и ехидством. Чуть вздернув подбородок, этот человек одарил Чу Ваньнина насмешливой улыбкой… и тот невольно оцепенел...

[3] 九旒珠冕 jiǔ liú zhū miǎn цзю лю чжу мянь «венец/тиара с девятью жемчужными нитями».

Это в самом деле был Мо Жань, но с каким-то уж слишком нездорово-бледным цветом лица и совершенно больными глазами. Если подумать, на всем облике этого Мо Жаня лежал отпечаток какой-то неправильности на грани ненормальности.

— Ну надо же, похоже, в глубине своего сердца Чу Ваньнин так и не смог забыть этого достопочтенного. – Увидев его оцепенение, мужчина внезапно схватил его за запястье холодными как лед пальцами и уставился на него свирепым и безжалостным взглядом завидевшего добычу стервятника. Красивые губы искривились в усмешке, однако то, что видел Чу Ваньнин, было скорее уж хищным оскалом, чем теплой улыбкой.

— Этот достопочтенный очень доволен.

…Что за ерунда?!

Чу Ваньнин почувствовал острый приступ раздражения, и одновременно ему стало очень смешно при мысли, что, похоже, пока эта Распутная Тыква сидела в заточении в Пагоде Цзиньгу, она совсем сдурела. Иначе как объяснить, что она подсунула ему такую странную версию его избранника?

— Пусти.

Но Мо Жань и не думал разжимать руку.

Чу Ваньнин повернул голову к зеленоволосой старушке и сказал:

— Пусть он отпустит.

Не успел он договорить, как «новобрачная» вскочила на ноги, и Чу Ваньнин лишь успел заметить, как взметнулись жемчужные нити на императорском венце, а уже в следующий момент сильные руки крепко обхватили его талию и перед глазами все закружилось. Когда он опомнился, Мо Жань уже толкнул его на застеленную алым покрывалом кровать и, склонившись над ним, придавил так сильно, словно и в самом деле собрался обесчестить.

 — Похоже, ты и правда получаешь удовольствие от незабываемых ощущений, которые дарит тебе этот достопочтенный? — жаркое дыхание мужчины опалило его шею. — Даже забыв обо всем, ты не забыл меня…

Нахмурив брови, Чу Ваньнин попытался вывернуться, мысленно браня эту Распутную Тыкву с ее абсурдными разговорами.

Мо Жань всегда вел себя очень прилично, был послушен и ласков с ним. Разве мог он обращаться к нему подобным образом? Ему самому было и стыдно, и смешно слушать этот бред. Разрываясь между злостью и растерянностью, Чу Ваньнин бросил все силы, чтобы вырваться из цепких объятий, все сильнее сминая постель.

Внезапно перед его глазами яркой вспышкой мелькнуло воспоминание. Прищурившись, он вгляделся в ярко-алое расшитое золотом парчовое одеяло и внезапно кое-что понял…

Сон.

На мгновение он словно окаменел.

Затем его лицо залил ярко-алый румянец.

Это… это ведь один из его снов.

В его снах Мо Жань вел себя именно так: его губы произносили похожие резкие слова и возбуждающие гадости, да и вел он себя с ним точно так же грубо и бесцеремонно.

Значит, Распутная Тыква не создала этот образ, а просто воплотила в реальность его собственные постыдные желания? Эта мысль была настолько позорной и так смутила его самого, что кончики ушей Чу Ваньнина ярко запылали от стыда.

— Золотце…

Неожиданно тело его бросило в жар и пот. Воспользовавшись тем, что Чу Ваньнин отвлекся, «Мо Жань» поцеловал его мочку уха, после чего засунул язык ему в ушную раковину.

— Ах…

Застигнутый врасплох Чу Ваньнин не ожидал, что это простое действие вызовет настолько бурный отклик в его теле, и уж тем более не думал, что вырвавшийся из его горла стон будет таким хриплым и влажным, насквозь пропитанным похотью и страстной жаждой.

Из-за этого нечаянного стона его буквально накрыло новой волной унижения и почти невыносимого стыда.

Он и сам не знал, почему эта сцена вдруг оказалась такой реальной, но сейчас ему казалось, что когда-то, очень давно и при похожих обстоятельствах, Мо Жань точно так же прижимал его к кровати, запутываясь с ним телами, грубо, резко и стремительно покрывая его шею, щеки и уши жадными поцелуями.

В итоге Чу Ваньнин так разнервничался и разозлился, что уголки его глаз покраснели, и хотя он прилагал все силы, чтобы оказать сопротивление, ему никак не удавалось вырваться. Только когда губы этого «Мо Жаня» потянулись к его губам…

Бах!

Словно что-то почувствовав, «Мо Жань» внезапно замер и с недоверием уставился на Чу Ваньнина.

Воспользовавшись этим замешательством, Чу Ваньнин наконец оттолкнул его. Собрав в руке золотое сияние концентрированных духовных сил, он призвал Тяньвэнь и полоснул плетью по этому псевдо-Мо Жаню.

Увидев свечение Тяньвэнь, шокированный «Мо Жань» в изумлении выпалил:

— Оказывается, вы… вы и правда…

Ивовая лоза безжалостно опустилась, рассыпая вокруг золотые брызги.

Несмотря на боль, «Мо Жань» безропотно вынес удар. Широко распахнув от изумления глаза, через несколько секунд он превратился в тонкую струйку дыма.

Вместе с призрачным «Мо Жанем» исчезла и зеленоволосая старушка.

Под полотном с пожеланиями счастья молодоженам на коленях стоял очень красивый мужчина неопределенного возраста с заостренными ушами и зелеными волосами.

Все еще кипящий от злости Чу Ваньнин сел на кровати. Поправив распахнутый ворот и полы одежды, он бросил рассерженный взгляд на этого бесстыжего малого и, с трудом обуздав свой гнев, чуть понизив голос, рыкнул сквозь зубы:

— Мерзкое отродье.

Этот парень, прославившийся когда-то как очень могущественный Дух «Распутной Тыквы», не отрываясь смотрел на Чу Ваньнина, и лицо его постепенно растеряло всю краску:

— Это вы…

Раздраженный Чу Ваньнин повернул голову и, пристально вглядываясь его лицо, спросил:

— Я — что? Что еще за «это вы»?

Задрожав от охватившего его ужаса, Дух Распутной Тыквы начал биться головой о землю, низко кланяясь Чу Ваньнину:

— Этот младший не знал… — казалось, он панически боится произнести имя Чу Ваньнина, как заведенный продолжая кланяться до земли и трястись как осиновый лист. — Виноват! Прошу, бессмертный господин, пожалуйста, простите мой грех!

— …

Прежде Чу Ваньнин укротил немало нечисти, не счесть тех демонов и оборотней, которые благодаря ему простились с жизнью, да и имя «Тяньвэнь» в среде этих отвратительных чудовищ[4] было очень хорошо известно... так стоит ли удивляться, что многие мелкие демоны, завидев ее, боялись шелохнуться от страха.

[4] 牛鬼蛇神 niúguǐ shéshén «бычий демон и змеиный дух» — обр. в знач.: нечисть; низкий человек.

Однако кто мог предположить, что этот могущественный Дух Распутной Тыквы при виде Тяньвэнь выкажет такое же малодушие.

Отозвав Тяньвэнь, Чу Ваньнин с самым холодным выражением лица спокойно встал с кровати и какое-то время мрачно смотрел сверху вниз на валяющегося у него в ногах молодого демонического духа. Наконец он приказал:

— Выпусти меня.

— Да, конечно!

Не осмелившись пренебречь прямым приказом, Дух Распутной Тыквы быстро прочитал заклинание, и тут же с громким хлопком все вокруг заволокло зеленым дымом. Какое-то время Чу Ваньнин не мог ничего рассмотреть сквозь этот плотный туман, но когда мгла развеялась, он увидел, что снова стоит на площади перед Залом Даньсинь.

Его тут же обступили люди.

— Учитель, все в порядке?

— Юйхэн, ты отлично справился!

— Учитель! Учитель, вы не ранены?!

Клочья дыма пахли протухшей тыквой, и от этого запаха у Чу Ваньнина немного закружилась голова. Потребовалось время, чтобы он пришел в себя и, оглядевшись, заметил, что Распутная Тыква исчезла, а перед ним на плите из серо-голубого известняка лежит крохотная тыковка персикового цвета.

На мгновение Чу Ваньнин задумался о том, что случилось с ним в демонической иллюзии. Ему все еще было очень стыдно, и, конечно, не было никакого желания обсуждать случившееся с кем бы то ни было, поэтому с нечитаемым выражением лица он обратился к Сюэ Чжэнъюну:

— Заприте обе демонические тыквы в подавляющей зло пагоде.

— Хорошо… э-эм… — как-то очень уж нерешительно ответил Сюэ Чжэнъюн. Его взгляд скользнул по фигуре Чу Ваньнина, потом в явном смятении заметался вверх-вниз…

Внутренне сжавшись от нехорошего предчувствия, Чу Ваньнин строго взглянул на него:

— Что-то не так?

— …Да ничего такого.

Но выражение лица Сюэ Чжэнъюна вовсе не говорило о том, что там «ничего такого». К тому же Чу Ваньнин вдруг обнаружил, что окружившие его ученики с затаенным любопытством и веселым блеском в глазах тайком поглядывают в его сторону. Чу Ваньнин резко повернул голову, только чтобы обнаружить, что даже Мо Жань смотрит на него со смущением, а на его лице цвета спелой пшеницы проступает слишком уж подозрительный румянец.

— Что?..

На этот раз, еще не закончив вопрос, Чу Ваньнин уже понял причину повышенного внимания окружающих.

Опустив голову, он наконец увидел свою одежду.

Неизвестно в какой момент, но, скорее всего, когда он только попал внутрь Распутной Тыквы, его белое одеяние и простой головной убор сменились на алое с черно-белой вышивкой и золотой венец, похожие на те, что были на Сюэ Мэне. Именно такую одежду было принято надевать для свадебной церемонии, поэтому неудивительно, что обнаружив ее на себе, Чу Ваньнин просто дар речи потерял.

Очень скоро история о том, как, облачившись в свадебные одежды, старейшина Юйхэн укротил развратную нечисть, стала самой горячей темой для пересудов на Пике Сышэн.

Главным же вопросом, который все ученики горели желанием обсудить, был: «Интересно, на ком же в конце концов женился старейшина Юйхэн, пока находился в чреве тыквы».

Те, кому жизнь была не слишком дорога, с воодушевлением предполагали:

— Несомненно, это прекраснейшая из небожительниц!

Те, кто искал смерти, играя бровями и подмигивая, возражали:

— А может, это был богоподобный небожитель?

Но обычно среди них находился тот, кто очень высоко ценил свою жизнь и на тот свет не слишком торопился. Этот человек с самым серьезным видом объяснял всем:

— Подняв свадебную вуаль, старейшина увидел самого Духа Распутной Тыквы. Если бы он увидел кого-то другого, то вряд ли Распутная Тыква была бы удовлетворена настолько, что дала себя укротить.

Но общественность не слишком любила разумные утверждения этого влюбленного в жизнь прагматика. Услышав подобные скучные рассуждения, все качали головами и тут же расходились.

И все же на Пике Сышэн нашелся доблестный герой, что не убоялся мучительной смерти…

В этот день с утра стояла пасмурная погода, и раз уж утренние тренировки было решено перенести, Мо Жань надумал воспользоваться тем, что в кои-то веки люди оставили в покое Чу Ваньнина, поэтому на рассвете, прихватив с собой легкие закуски, проник в Павильон Алого Лотоса с самыми грязными намерениями.

На пару с Учителем поедая рис с пряностями, тот, кто был прославлен людской молвой как «прекраснейшая небожительница» и «богоподобный небожитель», посмеиваясь, схватил Чу Ваньнина за руку и, притянув к своей груди, спросил:

— Учитель, внутри Распутной Тыквы ты правда женился на мне?

Автору есть что сказать:

Маленький спектакль «Вот вечно все так, сначала покупаем машину[5], а потом... кхе-кхе-кхе… жалуемся»

[5] От переводчика: напоминаю, что кататься на машине/вести машину [开车 kāichē кайчэ] — заниматься сексом/чем-то непристойным, соответственно, «купить машину» можно интерпретировать как «завязать отношения/жениться».

0.5: — Ты считаешь меня скотиной[6]?

[6] 不是人 bùshì rén бушижэнь «не человек». Из «Сна в Красном Тереме»: люди без моральных принципов не могут называться «людьми».

2.0: — …Но ты и правда скотина.

0.5: — Ну и ладно! Все равно этот достопочтенный презирает тебя и подобных тебе мужчин, которые в отношениях только и могут, что подержать любимого человека за руку. Посмотри, этот достопочтенный лишь на пару секунд показался на сцене, а вон как все подтолкнул. Если бы это была не иллюзия, наша «машина» сразу же приехала бы куда надо.

2.0: — Купи педаль тормоза и про номерной знак «2.0» не забудь. Можно немного притормозить на этапе ухаживаний, чтобы в решающий момент дать по газам и доехать без происшествий.

0.5: — Купи педаль газа и наклейку «Наезжающий на бессмертных Император» на свой номер. Не нужно тратить время на пустую болтовню, хочешь «наехать» на кого-то — просто дави на газ.

Автор: Жоубао Бучи Жоу. Перевод: Feniks_Zadira, Lapsa1

< Глава 192 ОГЛАВЛЕНИЕ Глава 194 >

Глоссарий «Хаски» в виде таблицы на Google-диске
Арты к главам 191-200

Наши группы (18+): VK (частное), Telegram, Blogspot

Поддержать Автора (Жоубао Бучи Жоу) и  пример как это сделать

Поддержать перевод: Patreon / Boosty.to / VK-Donut (доступен ранний доступ к главам).