ТОМ II. Глава 159. Учитель, больше всего я боюсь Тяньвэнь. Новелла: «Хаски и его Учитель Белый Кот»

Глава 159. Учитель, больше всего я боюсь Тяньвэнь

Хотя Наньгун Лю сохранял внешнюю невозмутимость, на лбу у него выступили капельки пота. Он уже успел оценить духовную мощь незваного гостя и понять, что его слова не пустой звук, поэтому не сразу смог справиться с волнением и страхом. Только ради сохранения репутации Главы самой могущественной в мире духовной школы он взял себя в руки и смог выдавить:

— Милостивый государь, кто вы? Зачем ворвались в Духовную школу Жуфэн посреди ночи?

— Я ведь все уже сказал. Просто хочу предостеречь от непоправимой ошибки. Не позволяй своему сыну жениться на той, кто того не стоит.

Как только он произнес эти слова, все гости начали украдкой переглядываться.

Сплетня о тайной интимной связи Е Ванси и Сун Цютун давно уже разлетелась по всем окрестностям и, похоже, была известна всем, кроме Наньгун Сы, который был ее неотъемлемой частью, и Наньгун Лю.

Но приглашения на свадьбу были уже разосланы, да и брачное обязательство подписано. Разве удастся Духовной школе Жуфэн сохранить лицо, если сейчас они пойдут на попятную? Губы Наньгун Лю на миг дрогнули, но он, презрительно хмыкнув, заявил во всеуслышание:

— Только мой сын может решать, на ком ему жениться. В этом деле помощь посторонних нам не нужна.

Человек в черном со смехом ответил:

— У Главы такая широкая душа. Оказывается, для него даже не важно, а принадлежит ли сердечко Сун Цютун семье Наньгун или оно так и осталось в семье Е.

Сун Цютун задрожала от ярости, ее лицо стало бледным, как у покойницы, а прекрасные глаза широко распахнулись.

— Ты клевещешь! — крикнула она.

— Почему это я клевещу? Неужели ты уже успела позабыть все те скандальные вещи, которые прежде творила вместе с Е Ванси?

Е Ванси, не ожидавший, что его имя будет упомянуто, был так ошеломлен, что на мгновение впал в ступор. Когда же до него дошло, о чем говорил человек в черном, ко всеобщему удивлению, первой его реакцией был совсем не гнев, а совершенно искренний смех.

— Что за бред ты несешь?

— И вовсе не бред. Я не стал бы говорить, если бы не видел все своими глазами, — убежденно возразил человек в черном. — Не жалея денег, Е Ванси выкупил Сун Цютун на аукционе Сюаньюань. Это общеизвестный факт, ведь тогда свидетелями торга стали многие заклинатели. Потратив целое состояние, чтобы заполучить эту красавицу, господин Е, какие цели ты преследовал?

— Я увидел ее бедственное положение и не мог не вмешаться.

— Значит, «не мог не вмешаться»? Но если даже ты просто решил спасти деву в беде, что помешало впоследствии отпустить ее на свободу? Почему ты оставил ее при себе, да еще привел в Духовную школу Жуфэн и взял в услужение?

— Сун Цютун — костяная бабочка, и это уже стало известно всем. Если бы я просто отпустил ее, боюсь, она сразу же стала бы жертвой непорядочных людей. Поэтому я и привел ее в школу Жуфэн, чтобы дать возможность где-то осесть и начать новую жизнь.

— Возможность где-то осесть? Да господин Е у нас добрый самаритянин[1], раз, проводя дни напролет в компании несравненной красавицы, он ни разу не вышел за рамки приличий.

[1] 柳下惠 liǔxià huì Люся Хуэй; тот самый, что грел нищенку в объятиях.

Речь человека в черном была полна насмешки и грязных намеков, но Е Ванси совсем не смутился. В ответ на все обвинения он лишь спокойно ответил:

— Моя совесть чиста.

Несмотря на его слова, никто ему не поверил. Так уж повелось, что люди мерят поступки других по своей мерке. Большинство гостей были заклинателями Верхнего Царства, и выпади им удача заполучить прекрасную костяную бабочку, они бы скорее позволили проломить себе голову и переломать кости, чем выпустили такой трофей из рук. Никому из них и в голову не могло прийти, что кто-то может захотеть защитить костяную бабочку вместо того, чтобы заняться с ней двойным совершенствованием или просто потушить и съесть. Как эти люди могли поверить в искренность Е Ванси?

Поэтому собравшиеся в зале гости переглядывались и практически на всех лицах читались презрение и насмешка. Тревожная атмосфера испорченного праздника была щедро сдобрена низменным удовольствием от подглядывания за грязными подробностями чужой личной жизни.

Наньгун Сы хмуро сказал:

— По-моему, ты просто ищешь проблем на свою голову и, пользуясь ситуацией, пытаешься очернить Духовную школу Жуфэн. Какое тебе дело до того, на ком я женюсь? Знать не хочу кто ты и откуда, катись туда, откуда пришел.

— Молодой господин Наньгун, как же плохо ты разбираешься в людях. — В процессе всего разговора человек в черном расхаживал по залу и вдруг остановился прямо напротив Сун Цютун. Насмешливо хохотнув пару раз, он обратился к ней: — Барышня Сун, твой жених так слепо верит тебе. Неудивительно, что после всего ты можешь позволить себе сидеть здесь без тени волнения и краски на лице и вести себя как жена наследника Духовной школы Жуфэн.

 Однако Сун Цютун вовсе не была так спокойна, как люди рядом с ней. Полным напряжения голосом она крикнула:

— Не смей ставить под сомнение мою чистоту!

— После того, что у тебя было с господином Е, о какой чистоте ты говоришь? — голос человека в черном зазвучал еще более убежденно. — Почти сразу после того, как он спас тебя, ты сама вызвалась прислуживать ему. Когда вы двое стали встречаться тайком, то были уверены, что никто ничего не узнает, однако все это время я был рядом и следил за вами из темноты. Если ты не хочешь, чтобы другие люди узнали о твоих постыдных поступках, не совершай их, иначе ты…

Тут Сун Цютун внезапно вскочила на ноги и перебила его криком:

— Ты все врешь!

— Если я вру, почему ты так дрожишь?

— Я… меня оскорбляют… я… — Она испуганно взглянула на Наньгун Сы. — Господин…

Наньгун Сы привлек ее к себе и заслонил свой спиной. Пара свирепых волчьих глаз мрачно уставилась на человека в черном:

— Не смей обливать людей грязью.

— Я обливаю людей грязью? Чтобы до тебя наконец дошло, я расскажу тебе кое-что, — со смехом сказал человек в черном. — Молодой господин Наньгун, ты ведь уже знаешь, что у красавицы Сун на бедре левой ноги есть приметная красная родинка, не правда ли?

Услышав это, Наньгун Сы словно окаменел:

— Ты…

— Размером она где-то с рисовое зернышко, ярко-красного цвета, но не темно-красная, а кроваво-алая. Если бы я своими глазами не видел, как эта девица развлекается с господином Е, откуда бы мне было знать об этой пикантной детали?

— Это…

— Молодой господин!.. — Сун Цютун в панике схватилась за рукав Наньгун Сы и со слезами на глазах пыталась оправдываться: — Это неправда, все не так! Меня оболгали!.. Должно быть, он подсматривал за мной во время купания…

— Что интересного в том, как ты моешься? — перебил ее человек в черном, которому, похоже, ее слова пришлись не по вкусу. — Если уж за кем-то подглядывать, так лучше взобраться на Пик Сышэн и посмотреть, как купается и переодевается старейшина Юйхэн.

История о том, как ученица пыталась подсмотреть за купанием старейшины Юйхэна, в мире совершенствующихся давно уже стала притчей во языцех, которую в красках пересказывали сказители в каждой чайной. Когда человек в черном упомянул об этом, многие из гостей восприняли его слова как забавную шутку. Те смельчаки, которые рискнули своими глазами увидеть реакцию Чу Ваньнина, тут же испуганно отвели взгляд, потрясенные убийственной яростью, исказившей его ледяное лицо.

Между тем человек в черном обошел вокруг Наньгун Сы и Сун Цютун и вдруг, словно придя в восторг от пришедшей ему в голову идеи, захлопал в ладоши и со смехом сказал:

— Да, точно! Я вдруг кое-что вспомнил! Когда господин Е выкупил барышню Сун на аукционе в Палате Сюаньюань, в подтверждение качества товара на ее руку самим Божественным Мастером Ханьлинем была нанесена шоугунша. И раз уж барышня Сун до сих пор прозрачна, как лед, и чиста, как яшма[2], а я своим поганым ртом необоснованно позорю честное имя девушки, значит, на ее запястье до сих пор должна была сохраниться печать, нанесенная киноварью.

[2] 冰清玉洁 bīngqīng yùjié бинцин юйцзе «прозрачный, как лед, чистый, как яшма» — обр. о высоких моральных качествах девушки (реже — юноши).

Выдержав театральную паузу, он ехидно взглянул на дрожащую, как лист на ветру, побелевшую от страха Сун Цютун и с легким смешком продолжил:

— Барышня Сун, раз ты утверждаешь, что все еще чиста и непорочна, что мешает тебе предъявить нам доказательство своей невинности?

Обескураженный Наньгун Сы оглянулся на Сун Цютун и сказал:

— Ничего страшного, просто покажи им ее, пусть все увидят и…

И потрясенно замолк, увидев, что губы Сун Цютун совсем потеряли цвет, лицо стало белее листа бумаги, зубы стучали, а тело била дрожь. Наконец, все еще не понимая, что происходит, он удивленно спросил:

— Что с тобой… Что случилось?

Сун Цютун отпустила руку Наньгун Сы и отступила на шаг. Вцепившись в собственный рукав, заливаясь слезами, девушка затрясла головой:

— Нет… ни за что…

Наньгун Сы в шоке уставился на нее. Все выглядело так, словно он уже понял, что произошло, и теперь не мог выдавить из себя ни слова.

Продолжая холодно усмехаться, человек в черном с притворным участием спросил:

— Что такое? Не можешь?

— Нет, все не так… это ошибка… я тоже не знаю как… — Силы покинули Сун Цютун, и она, рыдая в три ручья, обессиленно опустилась на пол. — Я не знаю… Я тоже не знаю… умоляю… пощадите меня…

Она плотно прижимала рукав к руке так, что под ним ничего нельзя было рассмотреть, но такое поведение говорило само за себя и все свидетели этой сцены уже поняли, что слова человека в черном правдивы и шоугунши на ее запястье больше нет.

Она была девственной невестой, до свадьбы не делившей ложе со своим будущим мужем, но киноварный девственный замок на ее руке исчез.

Прыгнув в реку Хуанхэ, от грязи не отмыться[3], и теперь девушке было сложно оправдаться.

[3] 跳到黄河洗不清 tiào dào huánghé xǐbùqīng «прыгнув в Хуанхэ, трудно отмыться» — о ситуации, когда трудно снять с себя подозрения.

 Человек в черном как раз хотел что-то добавить, как вдруг в тишине раздался ясный и холодный голос, привлекая всеобщее внимание к прямой и стройной фигуре поднявшегося с места Чу Ваньнина:

— Киноварная печать на запястье барышни Сун была на месте еще несколько дней назад. Это противоречит твоим словами о ее давней порочной связи с господином Е. Боюсь, что ты намеренно замыслил погубить их.

 Неизвестно почему, но стоило человеку в черном услышать этот голос, и на него словно напала немота. Кроме того, стоило ему резко обернуться к Чу Ваньнину, и его подавляющая властная аура вмиг растаяла как дым:

— …

После длинной паузы человек в черном только тихо вздохнул.

Свидетели всего, что случилось в этом зале, не поверили своим ушам. Только что рот этого обличителя порока извергал такие бурные потоки слов, которые было ничем не остановить: он угрожал и наседал, загоняя своих жертв в угол, но сейчас его голос был полон терпения и снисходительности:

— Уважаемый Наставник Чу прав, вот только я не говорил, когда именно господин Е и барышня Сун совершили прелюбодеяние, а всего лишь сказал, что эти двое состоят в незаконной связи. И если же вы хотите узнать точное время, то это и правда случилось всего несколько дней назад.

Е Ванси пробормотал себе под нос:

— …Какая чушь…

Лицо Чу Ваньнина стало еще более холодным, и он грозно постановил:

— Нет ни одного доказательства, которое могло бы подтвердить или опровергнуть твои слова. Не препятствуй мне, и я выясню правду.

— Вы…

Пока старейшина Юйхэн произносил свою речь, кончики его пальцев вспыхнули золотым сиянием. Когда человек в черном заметил этот свет, зрачки его испуганно расширились. Буквально в самый последний момент он все же успел уклониться от стремительного броска божественного оружия Чу Ваньнина.

— Уважаемый Наставник Чу, что это вы творите?

Улепетывающий со всех ног от ивовой лозы человек в черном смотрелся довольно забавно, однако он настолько мастерски владел своим телом, что преследовавшей его Тяньвэнь никак не удавалось его связать. Царившая в банкетном зале гнетущая атмосфера рассеялась, и в свете последних событий все происходящее стало напоминать свадебный розыгрыш.

— Не надо меня бить, я еще не все сказал, — шутливым тоном выкрикнул человек в черном, в очередной раз скрывшись за спинами гостей.

— Если тебя что-то не устраивает, то почему бы не снять маску и не поговорить лицом к лицу! — парировал Чу Ваньнин, сурово сдвинув свои прямые, как мечи, брови.

— Если вы этого так хотите, то, конечно, я ее сниму, но не сейчас!

— Почему не сейчас?!

— Я очень уродлив! На свету распугаю весь честной народ.

Человек в черном очень долго метался по залу, ловко уклоняясь от Тяньвэнь, однако удары Чу Ваньнина становились все более стремительными и свирепыми и их противостояние достигло точки, когда все могло выйти из-под контроля. Тогда он сделал хитрый ход: нырнул за колонну и, не обращая внимания на золотые брызги, посыпавшиеся в разные стороны от удара Тяньвэнь о деревянную преграду, закричал во все горло:

— Е Ванси, разве ты не благородный человек? Сегодня я открою миру твое истинное лицо! Ты купил женщину для парного совершенствования и принудил Сун Цютун обслуживать тебя! Ты попрал все нормы морали и осквернил невесту своего господина! Ты… ты разодетая в шелка скотина! Зверь в человеческом обличье!

Е Ванси, наконец-то, разозлился:

— Вздор! Что ты несешь?!

— А что я сказал не так? Разве не ясно, почему шоугунша Сун Цютун исчезла? — орал человек в черном, продолжая скрываться за колонной. — Позавчера, стоя перед тобой на коленях, она молила отпустить ее[4] и не принуждать к этой связи теперь, когда она стала невестой твоего господина. Но ведь ты не отступился, продолжал настаивать на своем, еще и сказал ей…

[4] 网开一面 wǎngkāiyīmiàn ванкайимянь открыть сети с одной стороны — обр. в знач.: допускать послабление, относиться снисходительно; дать возможность уйти, сохранив достоинство.

Лицо Е Ванси потемнело. Сквозь зубы он процедил:

— Что «еще» я ей сказал? Ты лгун!

— Ах, ты уже забыл свои слова, так я и напомнить могу! Тогда ты сказал, — человек в черном прочистил горло и, подражая манере речи Е Ванси, продолжил, — барышня Сун, я потратил так много денег на то, чтобы пошить прекрасную одежду для другого мужчины. Сейчас молодой хозяин Наньгун благоволит к тебе, и ты решила, что сможешь одним махом разрубить нашу связь и выйти из отношений, оставив меня с убытком. Ты слишком замечталась.

Под конец он расхохотался самым злодейским смехом.

Е Ванси: — …

Автору есть что сказать:

Что ж, первый раунд завершен, и вы все, наверное, уже догадались, кто есть кто~

Но почему этот хороший парень так упорно поливает грязью наш милый Листочек? Завтра мы объявим победителя розыгрыша ~Хе-хе-хе!~ (думаю, некоторые из вас были уверены, что результат второго раунда будет известен уже сегодня. Двойной фэйспалм[5]).

[5] 捂脸 wǔliǎn улянь «закрыть ладонью лицо» — разг. фэйспалм: от 捂脸表情 wǔliǎn biǎoqíng.

Сегодня вы вошли в игровую локацию «Темницы Жуфэн», чтобы найти и побить первого Босса. По старым правилам, чтобы не влиять на прохождение квеста, какое-то время не будет подсказок в виде маленьких спектаклей. Чмоки! Завязываю ~

Автор: Жоубао Бучи Жоу. Перевод: Feniks_Zadira, Lapsa1

< Глава 158 ОГЛАВЛЕНИЕ Глава 160 >

Глоссарий «Хаски» в виде таблицы на Google-диске
Арты к главам 151-160

Наши группы (18+): VK (частное), Telegram, Blogspot

Поддержать Автора (Жоубао Бучи Жоу) и  пример как это сделать

Поддержать перевод: Patreon / Boosty.to / VK-Donut (доступен ранний доступ к главам).