ТОМ II. Глава 109. Вторая земная душа учителя. Новелла: «Хаски и его Учитель Белый Кот»

Глава 109. Вторая земная душа учителя

В голове у него царил полный хаос, в ушах гудело. Мо Жань только-только успел поверить, что ему удалось воплотить их рискованный план, как реальность окатила его ледяной водой. Не в силах унять учащенное сердцебиение, он вцепился в духовный фонарь и спустился по лестнице на нижний этаж.

— Целитель…

— Это ты? Что опять случилось?

— На верхнем этаже… это точно земная душа моего Учителя? Вы не ошиблись?

Призрачный лекарь ответил с легким раздражением:

— Конечно, я уверен. Разве мог бы я ошибиться в таком?

Мо Жань не сдавался, он все продолжал расспрашивать:

— Возможно ли, что сюда как-то попала его изначальная душа или…

— Или что? — лекарь раздраженно прицокнул языком. — Каждый человек имеет три разумные души: изначальную, телесную и земную. Я работаю в этом заведении целителем уже сто пятьдесят лет. Если бы я не мог отличить одну душу от другой, разве Владыка Яма уже не отправил бы меня в круговорот сансары для перерождения?

Мо Жань сжал губы, и тут неожиданная мысль посетила его голову.

— Целитель, за сто пятьдесят лет врачебной практики встречали ли вы кого-то… возможно, у кого-то могут быть две земные души?

— Вы больны?! — взревел лекарь. — По-моему, у вас проблемы с головой. Как насчет того, чтобы здесь подлечиться, давайте я проверю ваш пульс!

Конечно, Мо не мог позволить призраку прикоснуться к себе. Хотя Великий Мастер Хуайцзуй и скрыл его истинную сущность заклятием, если он не будет осторожен, в конце концов его раскроют. Мо Жань спешно извинился и, прижав к себе духовный фонарь, выбежал из Приюта для больных душ.

Небо над Призрачным Царством всегда было темным. Однако, подняв голову, можно было легко отличить день от ночи. Если темные тучи окрашены в алые цвета холодного закатного солнца — это день, если же серебристый свет луны заливает все вокруг, значит, ночь уже наступила.

К тому времени сгустились сумерки и улица совсем опустела.

Обняв фонарь и низко склонив голову, Мо Жань брел по безлюдной дороге. Какое-то время он просто бесцельно бродил по улицам, с каждым шагом чувствуя себя все более растерянным, беспомощным и одиноким.

Эти разрушительные чувства, в той или иной степени сопровождавшие его всю жизнь, начиная с самого детства, сейчас захватили его целиком. Он вдруг вспомнил о людях, которые вместе с ним влачили жалкое существование в борделе. Когда Хмельной Яшмовый Терем выгорел дотла, все его обитатели погибли. Выжил лишь он... один…

Если подсчитать годы, то его мама могла уже переродиться. Остальные вряд ли попали в круг сансары. Он не знал, с кем из них может столкнуться здесь, если продолжит вот так блуждать по улицам.

Потом он подумал о Сюэ Мэне.

Вспомнилось, как тот бил и яростно бранил его, пытаясь отобрать духовный фонарь, как кричал:

«Он дух поветрия! Ходячее несчастье!»

«У тебя вообще есть совесть?.. Думаешь, ты достоин?»

Вцепившись в духовный фонарь, Мо Жань шел все медленнее и медленнее, пока не остановился у стены. Он опустил голову, покрасневшими глазами умоляюще посмотрел на мягкий золотистый свет внутри и тихо прошептал:

— Учитель, вы… возможно, это вы не хотите вернуться со мной?

Конечно, огонек в фонаре ничего не ответил, просто беззвучно вспыхнул на миг.

Простояв так довольно долго, Мо Жань все же смог взять себя в руки.

В этом огромном Призрачном Царстве он не знал, куда еще мог бы обратиться за помощью, но вдруг вспомнил о Чу Сюне и, ухватившись за эту мысль, как за спасительную соломинку, помчался обратно к Шатру Шуньфэн.

К тому времени, когда он добежал до Шатра, заведение уже не работало. Призрак в маске запирал дверь на засов, но отчаянный крик Мо Жаня остановил его:

— Подождите, пожалуйста, не закрывайте!

— Это вы?

Призрак в маске оказался тем самым, что отвел его к Чу Сюню.

— Зачем вы опять здесь? — удивленно спросил он.

— Извините за беспокойство, но у меня неотложное дело… — Мо Жань бежал так быстро, что запыхался. Глаза его возбужденно горели, голос звучал хрипло и сбивчиво. – Я хочу еще раз встретиться с господином Чу.

Чу Сюнь все еще находился на втором этаже Шатра. Поставив в белую фарфоровую вазу цветущие ветви яблони, он задумчиво смотрел на них и был очень удивлен, увидев вернувшегося Мо Жаня.

— Молодой господин, зачем вы вернулись? Неужели не смогли найти своего человека?

 — Я нашел, нашел, но я… я…

Заметив, в каком смятении на грани паники находится юноша и как сложно ему решиться говорить откровенно, Чу Сюнь пригласил его войти, закрыл дверь за ним и только после этого сказал:

— Присядьте и расскажите мне все.

Мо Жань очень беспокоился о духовном фонаре. Он боялся, что Чу Сюнь заинтересуется этим странным предметом, поэтому, как только вошел, сразу же спрятал его в мешок цянькунь[1].

[1] 乾坤囊里 qiánkūn náng lǐ цянькунь нан ли — речь идет о «безразмерной» сумке, в которой путешествующие заклинатели могли хранить множество самых разных вещей; часто изображают в виде маленького мешочка, внутри которого находится измененное пространство.

乾坤 цянькунь — единство противоположностей (небо и земля, инь и ян); другое значение — «обманка»/ «нечестный прием»; 囊里 нан ли — сумка (вещевой мешок) размером в ли (0,5 км), также «ли» имеет значения «изнанка», «приватный», «нутро».

Хотя он не считал Чу Сюня каким-то злобным демоном, однако, если уж живой человек бродит по Царству Мертвых, ему стоит быть осторожным и не рассказывать об этом призракам.

— Молодой господин, вы ходили в юго-восточном направлении?

— Да.

Чуть подумав, Чу Сюнь уточнил:

— И нашли его в Приюте для больных душ?

Мо Жань кивнул, затем, подумав немного, сказал:

— Господин, мне удалось найти его в Приюте больных душ, но найденная мной земная душа не была полноценной. Она не могла ни двигаться, ни говорить, была полупрозрачной, и до нее нельзя было дотронуться, чем она отличалась от всех прочих больных душ, которые содержатся там.

— Такое бывает, если земной душе нанесен большой урон, — выражение лица Чу Сюня стало мрачным. — Если человек при жизни испытал огромное потрясение, души его могут оказаться ранены так сильно, что им сложно будет соединиться вновь.

Мо Жань прикусил губу и еле слышно сказал:

— Целитель из Приюта тоже сказал, что если земная душа повреждена, то после перерождения это скажется на состоянии человека. Но тот мужчина, которого я ищу… перед смертью я видел его и у него не было никаких изъянов, поэтому я подумал, что тут что-то не так.

Чуть помедлив, он поднял голову и в упор взглянул на Чу Сюня:

— Господин Чу, встречался ли вам кто-нибудь в этом мире, у кого было бы две земные души?

Чу Сюнь был ошеломлен.

— Две земные души? — повторил он.

— Да.

Чу Сюнь не отверг эту мысль сразу, как лекарь из Приюта больных душ, а, опустив глаза, глубоко задумался. Немного поразмыслив, он посмотрел на Мо Жаня и сказал:

— Я полагаю… что это НЕ невозможно.

Мо Жань резко вскинул голову, его глаза вспыхнули и засияли ярче всех свечей, зажженных в комнате:

— Господин, это правда?!

Чу Сюнь кивнул:

— Обычный человек имеет три духовных души и семь животных духов. Однако когда-то я знал женщину, у которой было две полные изначальные души вместо одной.

— Могу ли я узнать детали этой истории?

Чу Сюнь резко тряхнул головой и прикрыл глаза. Задрожали ресницы, тело свело судорогой, однако волевым усилием он все же смог взять себя в руки:

— Это дела давно минувших дней, которые я не хотел бы обсуждать. Сейчас эта женщина погребена на Седьмом уровне Ада, где терпит ужасные страдания. Если Владыка Яма находит такие больные слившиеся души, он тут же заключает их на Седьмом уровне для медленного расщепления.

Услышав это, Мо Жань разволновался еще сильнее. В тусклом свете свечей он мог увидеть затаенную боль в глазах Чу Сюня, поэтому продолжил расспрашивать его:

— Почему у этой женщины оказалось две изначальные души? Ведь у обычного человека на седьмой день душа возвращается в тело, затем объединяется с двумя духовными и семью животными духами, потому что для возрождения нужны все десять частей. Если у кого-то есть дополнительная земная душа, возможно, стоило бы собрать их вместе?

— Полагаю, так и есть.

— Господин, женщина, о которой вы говорили…

— Она была мертва, но ради достижения собственных целей Девятый князь вынудил ее вернуться в мир живых... — Чу Сюнь на какое-то время замолчал. Лежащие на колене тонкие пальцы судорожно сжались. — Она вернулась в мир живых и съела живьем собственного ребенка.

— !.. — Мо Жань тут же вспомнил события в древнем городе Линьань, свидетелем которых он стал, попав в иллюзорный мир юйминь Персикового Источника. Ему стало ясно, что «эта женщина», о которой говорил Чу Сюнь, на самом деле была его женой. Должно быть, те воспоминания до сих пор оставались кровоточащей раной в его сердце.

Так значит, Чу Сюнь остался в Царстве Нанькэ и не входит в шесть кругов реинкарнации, ожидая, пока на Седьмом уровне Ада от души его жены отделится эта лишняя душа, и тогда они смогут вместе переродиться?

У Мо Жаня язык не повернулся расспрашивать его дальше.

Чу Сюнь тоже не стал возвращаться к этому вопросу. Одной фразы «съела живьем собственного ребенка» хватило, чтобы вытащить на поверхность воспоминания, загнанные в дальний угол сознания. Хотя тело его было призрачным, горло мужчины дрожало от сдерживаемых рыданий.

Закрыв глаза, он сказал:

— В тот момент душа этой женщины разорвалась от боли и слилась в единое целое с душой погибшего ребенка, – помолчав, он все же медленно продолжил: — На самом деле изначальная душа ребенка в тот момент застряла между ее тремя разумными душами и постепенно срослась с изначальной, став единым и неразделимым целым.

Этот человек не только при жизни, но и после смерти был готов, скрыв собственные сердечные страдания, терпеть невыносимые душевные муки ради помощи тем, кто в этом нуждался.

Мо Жань, который видел и понимал его состояние, почувствовал тяжесть на сердце, поэтому не решился продолжить расспросы, сказав только:

— Господин, не нужно подробностей, мне все понятно.

— Я рассказал вам все это для того, чтобы на примере объяснить: если у этого господина Чу, которого вы ищете, действительно две земных души, то возможно, что одна из них принадлежит не ему.

Мо Жань, немного подумав, переспросил:

— Это не может быть его земная душа, которая раскололась на две части?

— Может. Но в этом случае ему уже ничем не помочь.

— Почему?

— Встречал я души, что разорваны на части, но причины и следствия у этого совсем другие. Обычно в прошлом перерождении у таких людей за плечами величайшие злодеяния и бесчисленные убийства. Когда тройственное единство разумных душ не в силах вынести подобный груз, душа может разорваться на части. Но в этом случае раздроблена будет телесная душа, ведь именно она отвечает за доброту и человечность, сделать же что-то подобное с земной или изначальной душой вряд ли удастся.

— …Должно быть, так и есть… — пробормотал Мо Жань.

Стоило Мо Жаню услышать про условие раскола души в виде бесчисленных злодеяний и убийств, он сразу понял, что Чу Ваньнин не имеет к этому никакого отношения. Но если сам он все же умрет в этой жизни, то, попав на Призрачный Суд, не поплатится ли за свои былые преступления расколом души?

Чу Сюнь тем временем продолжил:

— Однако если предположить, что на самом деле расколота именно земная душа, а одна из ее половин будет очень слабой и неполноценной  так как именно в таком состоянии вы ее нашли в Приюте для больных душ, — думаю, что вторая часть может оказаться душой без видимых повреждений.

 

Услышав эти слова, Мо Жань почувствовал себя так, словно у него камень с души свалился. Он поспешил попрощаться:

— Большое спасибо, господин Чу! Тогда я… я пойду и снова найду его!

— Хорошо, только в прошлый раз компас указывал на северо-восток, а это направление противоположно тому, где находится Приют для больных душ. Молодой господин, Царство Нанькэ огромно, в нем слишком многие души годами ждут дня своего перерождения…

Чу Сюнь вздохнул.

Присмотревшись, Мо Жань заметил в его ласковом взгляде сочувствие и понял, что тот хотел сказать ему.

Бескрайнее царство Нанькэ населено несчетным множеством призраков…

Даже если он знает, в каком направлении идти, отыскать здесь душу — все равно, что найти песчинку в пустыне.

Люди, которым не суждено встретиться, будь то при ярком свете дня или под полной луной, просто пройдут мимо и разойдутся в разные стороны, не заметив друг друга.

Будучи новичком в этом призрачном мире, сказать: «Я найду его», — было проще, чем сделать это.

Но Чу Сюнь был добрым человеком, поэтому он не стал отговаривать Мо Жаня, а просто ободряюще похлопал его по плечу и сказал:

— Молодой господин, вижу, ваше сердце горит искренним стремлением найти этого человека. Уверен, этот огонь укажет вам путь и вы обязательно свидитесь вновь.

Выражение его лица в мягком мерцающем свете свечей и то, как он это произнес, — все это было так похоже на Чу Ваньнина. На мгновение Мо Жаню показалось, что Учитель рядом с ним и именно он говорил ему, что скоро они снова встретятся.

Мо Жань почувствовал себя очень неловко, ведь в этот момент его глаза налились слезами, словно у маленького ребенка.

Он опустил голову и хрипло пробормотал:

— Господин, спасибо вам.

Чу Сюнь ничего не ответил. Когда Мо Жань развернулся и ушел, он закрыл за ним дверь. Ему казалось, что отсутствующее у призраков сердце снова трепещет в груди, а в глазах феникса застыло изумление.

Только что... в глазах этого парня он видел… слезы?

Призраки не могут плакать. Ему ведь просто привиделось? И все же…

Он обернулся и посмотрел на ветки цветущей яблони в фарфоровой вазе. В смертном мире это были просто цветы яблони, в Преисподней же они были редкой диковинкой, которую ему нужно было оберегать от негативной энергии этого места. Но как бы он ни заботился о них, все же один цветок уже увял. Опавший лепесток, кружась, опустился на поверхность старинного деревянного стола.

Чу Сюнь подхватил и растер между пальцами благоухающий лепесток. Вскоре он оборвал все лепестки, превратив цветок в бесформенную грязную массу, затем мановением руки обратил в пыль и развеял по ветру.

— Кто-нибудь, сюда!

— Господин Чу. — Тотчас открылась дверь и вошел человек в маске. Почтительно склонившись, он встал рядом, ожидая указаний.

Чу Сюнь, так и не повернув головы, пристально смотрел на ветви яблони, а потом тихо спросил:

— Тот человек, что недавно приходил в Шуньфэн, он опять вернулся?

— Нет, как обычно, раз в десять дней пришел к дверям и принес с собой эти яблоневые ветви. В Шатер Шуньфэн зайти не осмелился и попросил через посыльного передать их вам.

— …

— Господин, что-то случилось? Что-то не так с этим юношей, который только что приходил? Если тот человек посмел подослать кого-то, чтобы он докучал вам, не стоит ли обратиться к Владыке Ада, чтобы…

— Нет, — прервал его на полуслове Чу Сюнь, вырвавшись из плена захвативших его мыслей. Отстраненно улыбнувшись, он повернул голову и вздохнул: — Неважно. Никто его не подсылал. Этот ребенок может думать только о том, как найти своего человека. Это все не имеет ко мне никакого отношения.

— Но если тот человек не подослал к вам кого-то через границу Царства Призраков, тогда почему…

— Цзуй не будет в это впутывать других людей, — Чу Сюнь, облаченный в одежды, что были белее снега, какое-то время молча стоял возле вазы с ветвями цветущей яблони. — Отпустите его.

Мо Жань вышел из Шатра Шуньфэн и по унылым и безлюдным улицам направился на северо-восток. Показывая редким прохожим портрет Чу Ваньнина, он шел от дома к дому, но такой способ найти человека был подобен поиску иголки в стоге сена. Ему так и не удалось получить никакой полезной информации.

Завидев портрет, многие призраки просто отмахивались и отворачивались. Были те, кто даже не желал взглянуть, закрывая двери или спешно уходя прочь.

— Человек на портрете? Никогда его не видел.

— Не видел, не знаю. Не мешайте мне заниматься моими делами.

— Что пристал! Надоел уже! Не видишь, что уже поздно! Убирайся! Какой еще портрет? Не хочу я ничего смотреть! Убери его! Убери!

Хотя страна Нанькэ была населена только призраками, но все эти души все еще сохраняли свои воспоминания и жизненный уклад, к которому привыкли в смертном мире. За эти восемь-десять лет в ожидании Суда они успевали найти здесь родственников, обзавестись друзьями, любимыми и даже завести себе духов кошек и собак. Иными словами, здесь было все так же, как и в смертном мире, поэтому, хотя призраки не нуждались во сне, с восходом луны они ложились в кровать.

Поэтому с наступлением ночи большинство призраков не хотели общаться с ним и ему так и не удалось встретить кого-то, кто пожелал бы поделиться хоть какой-то информацией.

Постепенно улицы совсем опустели, а Мо Жань все продолжал двигаться на северо-восток по бесконечной дороге, мимо бесчисленных домов, куда ему приходилось заходить просителем, натянуто улыбаясь и низко опустив голову…

— Я все уже сказал! Я ошибся! Присмотрелся и понял, что это совсем не тот человек! Перестань мне докучать! Достал!

Этот бородатый толстый мужчина собирался закрыть дверь и пойти отдохнуть со своей женой и детьми в доме.

Однако когда до этого Мо Жань встретил его на улице и показал портрет, этот призрак, чуть подумав, сказал, что несколько дней назад видел похожего человека в окрестностях восточного рынка. Но тут стоящая рядом с ним жена так выразительно посмотрела на него, что он тут же замолчал и, как будто что-то сообразив, замахал руками, заявив, что ничего не знает.

Мо Жань понял, что ему что-то известно, поэтому пошел за ним следом, до самых дверей его дома, умоляя сказать правду.

Толстяк уже кипел от злости, раздраженный его настойчивостью. Схватив ручку ворот, он изо всех сил тащил дверь на себя, пытаясь закрыть ее. Мо Жань же, вцепившись в дверь с другой стороны, умолял:

— Может, вы подумаете еще? Где именно у восточного рынка вы его видели? В какую сторону он шел? Прошу вас…

— Я не знаю!

Услышав шум, вокруг них стали собираться призраки, жившие по соседству. Толстяк взревел во все горло и налег на дверь, не обращая внимания на пальцы Мо Жаня, блокирующие проем.

Внутренне Мо Жань взвыл от боли, но не вынул защемленные дверью пальцы, а наоборот, рискуя сломать их, попытался протолкнуть руку вперед.

— Я не уйду! Умоляю, подумайте еще! Я только хочу узнать, куда он пошел…

Мужчина внезапно настежь распахнул дверь и, не обращая внимания на окровавленные пальцы Мо Жаня, сильно толкнул его с криком:

— Я же сказал, что ничего не знаю! Не знаю я, куда он пошел! Катись отсюда!

Автор: Жоубао Бучи Жоу. Перевод: Feniks_Zadira, Lapsa1

< Глава 108  ОГЛАВЛЕНИЕ  Глава 110 >

Глоссарий «Хаски» в виде таблицы на Google-диске
Арты к главам 101-110

Наши группы (18+): VK (частное), Telegram, Blogspot

Поддержать Автора (Жоубао Бучи Жоу) и  пример как это сделать

Поддержать перевод: Patreon / Boosty.to / VK-Donut (доступен ранний доступ к главам).