Повествование писаря длилось два часа. Он высокопарно разглагольствовал о Конфуции и Мэнцзы и на прочие заумные темы. У якобы внимательно слушающего Мо Жаня голова пошла кругом, кроме того его нещадно клонило в сон. Постоянно делать вид, будто его очень интересует этот разговор, оказалось очень непростым делом.
Однако уж что-что, а высиживать с умным видом на скучных уроках Мо Жань наловчился давно.
Сначала нужно произнести: «О?», — нахмурив брови, словно ты смущен и пребываешь в сомнениях. Дождавшись, чтобы другая сторона бросилась пояснять сказанное ранее, какое-то время спустя добавить: «О...», — чуть приподняв бровь и придав лицу сосредоточенное выражение человека на пороге просветления. И, наконец, заключительное победное: «О!..», — произнося которое, нужно обязательно выпучить сияющие озарением глаза, чтобы учитель наверняка понял, что только благодаря его наставлению ты смог постичь истину.
Как жаль, что правило трех «О» ему так и не удалось использовать на уроках Чу Ваньнина.
К сожалению, Учитель ни разу не купился на этот трюк. На каждую попытку Мо Жаня заговорить ему зубы он только холодно смотрел на него и говорил: «Закрой рот».
Однако маленький Книжный Червь буквально сиял от счастья, ведь первый раз за свое существование он встретил такого внимательного слушателя, готового внимать его речам. В душе писарь сожалел лишь о том, что раньше не встретил такого замечательного собеседника, в котором не было ни капли высокомерия.
— Спасибо вам за науку, — с улыбкой сказал Мо Жань. — Услышав ваши разъяснения, я смог по-новому взглянуть на горы, что изображены на этой картине. Теперь я понимаю, что только истинно талантливый человек мог встать на стезю рисования пейзажей. Ваши работы бесценны, их не измерить в золотых слитках.
Если бы Книжный Червь был жив, то непременно покраснел бы, но и сейчас он буквально вспыхнул от гордости и воодушевления. Этот призрак действительно ни на секунду не заподозрил обмана и стал жертвой хитроумного плана Мо Жаня. От совершенно детской радости его худое лицо засияло как начищенная монета.
Мо Жань впервые видел, чтобы его маленькое притворство смогло сделать кого-то таким счастливым.
Он поднялся на ноги, поклонился и сделал вид, что собирается попрощаться:
— Время уже позднее. Пойду поищу себе временный приют. Наставник[1], завтра, если будет свободное время, я разыщу вас.
[1] 先生 xiānsheng сяньшэн — господин, уст. обращение: ученый, доктор, мастер — обращение к представителям профессий, требующих владения особыми навыками — врачам, учителям, ученым, гадателям и прочие.
Писарь, услышав такое обращение к себе, просиял еще больше. Охваченный блаженством напополам со страхом потерять такого замечательного собеседника, он зачастил:
— Нет… Ну какой же я наставник? Не стоит так льстить мне. Я ведь много раз пытался сдать государственный экзамен на ученую степень[2], но так и не справился… Увы!..
[2] 秀才 xiùcái сюцай — неофициальное разговорное название 生员 шэнъюаня ― первой из трех ученых степеней в системе государственных экзаменов кэцзюй при династиях Мин и Цин. Сдавший такой экзамен мог претендовать на должность в органах государственного управления.
Мо Жань с улыбкой ответил:
— Истинная нравственность человека зависит не от ученой степени, славы или богатства, а от чистоты его сердца.
Писарь был очень удивлен:
— Ты… Оказывается, ты можешь так красиво говорить?
— Это все речи моего наставника, а я лишь подбираю их.
— …Повторяю их[3], — автоматически поправил писарь.
— Правда? Ну и ну! Ха-ха-ха! — Мо Жань рассмеялся, смущенно ероша волосы. — Опять я все перепутал.
[3] От переводчика: на самом деле Мо Жань, скорее всего, намеренно, ошибся в одном иероглифе и сказал 拾人牙丰 shí rén yáfēng ши жэнь яфэн — «подбираю чужой зуб», вместо 拾人牙慧 shí rén yáhuì ши жэнь яхуэй— «повторяю чужие слова».
Писарь наконец заметил, что время позднее и вряд ли кто-то уже придет покупать его творения, и принялся собирать свой товар в плетеную корзину, приговаривая:
— Вот так и сижу тут годами без толку. Трудно встретить понимающего человека, с которым можно поговорить по душам. Правильно говорят, что отношения с благородными людьми чисты, как вода, а с низменными людишками — приторны, как мутное вино[4], поэтому при встрече родственных душ не напиться и тысячей чаш[5]. Думается мне...
[4] 君子之交淡如水，小人之交甘若醴 jūnzǐ zhī jiāo dàn rú shuǐ, xiǎorén zhī jiāo gān ruò lǐ — отношения между благородными людьми легки, как вода, отношения между низкими людьми приторны, как сладкое вино; обр. хорошие отношения должны быть простыми и чистыми, без пафоса.
[5] 酒逢知己千杯少 jiǔ féng zhī jǐ qiān bēi shǎo — при встрече близких людей и тысячи чаш вина мало — о неутомимости общения близких по духу людей. Полностью идиома звучит как «при встрече с задушевным другом и тысячи чарок будет мало, а при встрече с тем, кто тебя не понимает, и полслова будут лишними».
Заметив, что этот Книжный Червь, похоже, хочет отделаться от него и удрать, Мо Жань рассмеялся и отрезал ему путь к отступлению:
— Вы хотите сказать, что, хотя уже довольно поздно, мы могли бы найти место, где можно пропустить по стаканчику?
— Ах, да. И то верно, что насчет того, чтобы выпить для поднятия настроения?
— Я согласен, — Мо Жань кивнул головой, — раз уж наставник платит.
— … — писарь онемел от его наглости.
На грязном засаленном столе стояли две чаши, наполненный лишь наполовину кувшин с молодым выдержанным вином и маленькая тарелка с остатками арахиса. Впрочем, в горке шелухи вряд ли удалось бы найти и пару орешков. В этом захудалом трактире на весь зал горела только одна свеча. Уродливый трактирщик за прилавком натирал треснувшую пиалу.
— Как-то здесь неуютно, — неловко сказал писарь. — Но у меня проблемы с деньгами, так что это еще не самое плохое из подобных заведений…
— Довольно сносно, — сказал Мо Жань, поднимая пиалу с вином и пристально рассматривая ее. — А разве призраки все еще могут пить?
— На самом деле это только иллюзия еды из посмертных подношений, — писарь поднес ко рту и пригубил орешек, однако арахис не исчез. — Видишь, как-то так это и происходит. Попробуй на вкус.
Сохраняя внешнее спокойствие, Мо Жань поставил назад пиалу с вином, которую собирался выпить. Он не призрак, так что, если бы он начал пить и есть тут, это могло бы вызвать подозрения.
Захмелевший Книжный Червь, который, судя по всему, «пил» не чаще раза в месяц, от ритуального вина быстро пришел в благостное расположение. Поболтав еще немного, он предложил:
— Молодой господин Мо, если все еще хочешь, этот покорный слуга нарисует портрет твоей возлюбленной?
Мо Жань торопливо замахал руками:
— Ну что вы, что вы, речь идет о моем учителе.
— А?! — писарь был очень удивлен. — Я уже много лет держу лавку в загробном мире и, стоя тут на рынке, повидал немало призраков, желающих купить портрет красавицы, однако никогда никто не просил меня нарисовать своего наставника. Учитель настолько хорошо относился к тебе?
Мо Жаня захлестнуло чувство стыда. С трудом он выдавил:
— Хорошо. Слишком хорошо.
— Понятно, — писарь кивнул. — Но для чего тебе этот портрет?
— Чтобы разыскать его.
Писарь снова протянул: «А?!», — и на его лице отразилось крайнее удивление:
— Так он тоже в Призрачном Царстве?
— Да. Я услышал, что умершие могут задержаться в Нанькэ восемь или десять лет. Вот хочу разыскать его, чтобы составить ему компанию.
Писарь, несомненно, был растроган этим заявлением. Немного подумав, он наконец со вздохом сказал:
— Так редко можно встретить, чтобы ученика и учителя[6] связывали настолько хорошие отношения. Ладно! Юный господин Мо, я помогу тебе в этом деле!
[6] 桃李 táolǐ таоли — персики и сливы; обр. в знач.: ученики-последователи; корни идиомы в притче: «Если вы сажаете персики и сливы весной, вы можете укрыться от жары под деревьями летом и съесть плоды осенью. Но если вы сажаете чертополох весной, вы вырастите только колючие листья и шипы. Поэтому только от вас зависит, что именно вы взрастите».
Он тут же принялся распаковывать свою корзину, вытаскивая из нее принадлежности для рисования.
Мо Жань был вне себя от радости. Он непрестанно благодарил призрака и даже спросил его полное имя, чтобы, вернувшись в мир живых, сжечь для этого бедного недоученого много ритуального серебра, золота и роскошной одежды.
Они спешно разложили бумагу и растерли чернила, однако в итоге, когда писарь был готов приступить к работе, у Мо Жаня перехватило горло и он с трудом смог выдавить из себя лишь пару слов.
— Мой Учитель… Он… он… — пальцы Мо Жаня сжались в кулаки. Юноша несколько раз стукнул себя по колену, но ему все равно не удалось собраться с мыслями.
Несчастный и растерянный, он смог выдавить из себя единственную фразу:
— В общем, он невероятно красивый[7]. Так и нарисуйте.
[7] 美人 měirén мэйжэнь — очень красивая и добродетельная красавица; устар. мудрый (талантливый) человек; сочетание красоты внутренней и внешней.
Писарь пристально посмотрел на него.
Мо Жань повторил:
— Так и рисуйте.
— …А какого типа его красота?
— Ну это же очень просто. У него очень привлекательная внешность, так что просто нарисуйте красиво, и все.
— Ясное дело, что я буду рисовать красиво, но какое у него лицо?
— Какое лицо? — повторил Мо Жань с глупым видом. — Э… лицо как лицо.
Писарь уже начал раздражаться:
— Круглое, вытянутое, как арбузное семечко, похоже на миндаль или на гусиное яйцо? В конце концов, просто опиши мне его.
— Я не знаю, как его описать. Оно выделяется своей красотой.
— …
— Ладно, забудем. Просто рисуйте мое лицо. По форме оно не сильно отличается, — сказал Мо Жань.
— …
А потом настал черед глаз.
— Какие у него глаза?
Воодушевленный Мо Жань открыл было рот, но писарь сразу остановил его.
— Только не нужно говорить, что глаза как глаза.
Мо Жань махнул рукой:
— Да понял я, понял! Его глаза выглядят… это… как это объяснить? Свирепые… и очень очаровательные? Холодные и нежные.
Писарь в гневе бросил кисть:
— Я не могу так рисовать! Пусть для тебя рисует кто-то другой!
— Другой?! — Мо Жань тут же вцепился в него мертвой хваткой. — Никто не сможет нарисовать так хорошо, как вы.
Кипящий от злости писарь пристально посмотрел на него. Однако увидев искренность, написанную на лице Мо Жаня, сухо сказал:
— Спасибо за комплимент, конечно, но, раз так, мне нужны четкие ответы на мои вопросы.
В душе Мо Жань был немного обижен. Про себя он подумал: «Разве я не ответил на все твои вопросы? Не каждый сможет ответить также полно и по существу дела». Но так как сейчас он был в роли просителя, Мо Жаню оставалось только кивать с самым жалобным выражением лица, прижимая к себе духовный фонарь.
Писарь продолжил:
— Возвращаемся к его глазам. Глаза леопарда? Навыкате? Круглые глаза? Оленьи? Феникса? Или же…
От потока этих вопросов Мо Жаню стало дурно. Он помотал головой и перебил:
— Спрашиваете, какой разрез глаз? Ну, не слишком широкий… да и приподнятые сбоку. Я даже не знаю, как сказать, в общем… Такие вытянутые, уголки чуть вверх и очень красивые.
— То есть глаза феникса[8].
[8] 凤眼 fèngyǎn фэнъянь — глаза феникса; миндалевидные глаза с приподнятыми кверху наружными уголками; считаются самыми красивыми и изящными, обычно атрибут женской красоты (женский вариант «глаз дракона»).
Мо Жань опять открыл рот, но, заметив мрачное выражение лица писца, обиженно закрыл его:
— Ну и ладно. Желаете рисовать глаза, как щелки, пусть так и будет.
Между тем писарь продолжил расспрашивать его:
— Переносица. Высоко или низко?
— Высоко.
— Губы тонкие или толстые?
— Тонкие.
— Брови выраженные густые или редкие?
— Густые.
— Точнее?
— Ну… брови, знаете, такие, вразлет, прямые как мечи.
— Ясно, — писарь добавил несколько штрихов к портрету и снова спросил:
— На лице есть особые отметины, родинки?
Мо Жань склонил голову и задумался. Затем лицо его покраснело и он тихо промямлил:
— Есть…
— Где?
— За левым ухом, — еле слышно пробормотал Мо Жань. — Родинка совсем крохотная, почти точка, совсем светлая, но стоит…
«Но стоит поцеловать ее, и он становится таким чувствительным».
Писарь поднял бровь:
— Что значит «но стоит»?
— Нет. — Мо Жань затряс головой, как погремушкой, и лицо его вспыхнуло стыдливым румянцем. — Никаких «но».
Удивленный писарь внимательно посмотрел на него, но из-за того, что в помещении было довольно темно, не смог разглядеть, насколько покраснело лицо Мо Жаня.
Окунув кончик кисти в тушь, он продолжил задавать вопросы:
— Предпочтительный стиль одежды?
— Ему нравится носить белое. Обычно зачесывает волосы в пучок и закрепляет венцом из весеннего нефрита[9], но иногда собирает их в высокий хвост. — Мо Жань подумал и дополнил: — С такой прической он выглядит особенно…
[9] 玉冠 yùguān юйгуань — заколка в виде венца-короны из нефрита; нефрит заколки Чу Ваньнина имеет голубовато-зеленый «весенний» цвет 青 qīng цин.
— Только не говори «особенно прекрасным»! — взвился писарь, который был уже не в состоянии это выносить.
— Ну, тогда пусть будет просто изящным.
— …
С большим трудом, после множества уточнений, они наконец-то закончили. Мо Жань подул на чернила и поднял портрет, чтобы рассмотреть его подробнее. Хотя он видел, что портрет не отражает истинной красоты Чу Ваньнина и это изображение не так уж и похоже на оригинал, однако им все же можно было воспользоваться для поисков. С улыбкой юноша обратился к писарю:
— Большое спасибо, наставник. Это превосходно.
— Да я только что нарисовал на одном портрете Пань Ань, Фань Ли, Си Ши и Дяо Чань[10]!
[10] 潘安 pān ān Пань Ань — литератор времен Западная Цзинь(247-300 гг.), олицетворение мужской красоты; 范蠡 fàn lǐ Фань Ли — несравненный «золотой» красавец, советник в правительстве государства Юэ, сбежавший в туман озера ТайХэ вместе с легендарной красавицей Си Ши; 西施 xī shī Си Ши — красавица из княжества Юэ; 貂蝉 diāo chán Дяо Чань — одна из четырех известных красавиц древнего Китая, персонажи романа «三国演义Троецарствие».
— Ха-ха-ха-ха, — рассмеялся довольный Мо Жань. — Как только разыщу Учителя, обязательно найду способ вас отблагодарить.
Он еще какое-то время болтал ни о чем с писарем, который напивался до тех пор, пока окончательно не стемнело. Затем они попрощались перед трактиром и каждый пошел в свою сторону.
По его совету Мо Жань с портретом Чу Ваньнина направился на Пятую улицу Нанькэ, где, по словам писаря, находилось здание под названием Шатер Шуньфэн[11]. В нем новоприбывшие призраки могли получить различные услуги и информацию.
Сам Мо Жань собирался сориентироваться по ситуации на месте.
[11] 顺风楼 shùnfēng lóu шуньфэн лоу — «шатер попутного ветра», или «всезнающий шатер»; 顺风 shùnfēng шуньфэн — попутный ветер, удача, всезнающий; 楼 lóu лоу — здание в несколько этажей, терем; надстройка в виде башни; архит.: шатер.
Над входом в Шатер Шуньфэн была прикреплена ярко-красная вывеска с нарисованной тотемной черной змеей. Мо Жань толкнул дверь и вошел внутрь. Перед ним был большой зал с длинной стойкой, за которой сидело около десятка призраков в кирпично-красных одеждах[12]. На всех служащих были надеты скрывающие их истинные лица лакированные театральные маски, искаженные в гневной гримасе. Перед призраками в масках выстроилась огромная очередь из призраков всех мастей, которые пришли сюда с разными просьбами и вопросами.
[12] 红衣 hóngyī хунъи — красное платье в театре (китайской опере) для ролей лиц, приговоренных к смертной казни.
Под потолком здания парило несколько сотен свечей из белого воска, отбрасывающих причудливые тени на лица собравшихся внизу духов. Призраки приходили и уходили, что создавало атмосферу суетливой, но бурной деятельности.
— Господин помощник, вы можете сказать, где мой младший брат? Его зовут Чжан Баи, он из Сучжоу. Умер в двадцать один год…
— У вас есть его изображение?
— Нет, нет его.
— Без портрета тоже можно найти, но расходы в таком случае увеличатся в десять раз.
— Братан…
Призрак под маской закашлялся, и звук этот для «братана» был слишком высокий и звонкий.
— А-а-а, виноват, извини, сестренка. Сестра, эм, так вот, когда я умирал, то наказал жене, чтобы она никогда не выходила замуж второй раз. Однако еще при жизни я своими глазами видел, как она строила глазки моему младшему брату, хоть всегда это и отрицала. Пусть я и мертв, но все же не потерплю такого оскорбления. Можно ли тут навести справки и узнать, правда ли она в мире живых соблюдает наказ мужа и остается верна супружеским клятвам или все-таки спуталась с моим младшим братом?!
— По этому вопросу мы можем связаться с нашим агентом в Мире Смертных, но сначала ознакомьтесь со стоимостью услуги.
— Простите за беспокойство, этот бедный студент в прошлой жизни влюбился в прекрасную девушку. Однако она очень высоко ценила свое прекрасное тело и относилась пренебрежительно ко всем, у кого не получилось сдать экзамен на получение должности. Этот недостойный из-за своей робости так и не смог открыть ей своих чувств. В дальнейшем она вышла замуж, и я даже порадовался за нее. Но кто мог подумать, что ее муж окажется настоящим мерзавцем. А потом… ах… после того, как произошел несчастный случай, она… в общем, она покинула мир раньше меня. Поэтому этот бедный студент хотел бы узнать ответ на два вопроса: где сейчас находится эта девушка и… допустим… я тут подумал, возможно ли, что наши судьбы пересекутся в следующей жизни?..
— Мы можем навести справки о грядущей судьбе, однако за это надо будет платить не деньгами, а сроком жизни в следующем перерождении. Что же касается девушки, судьба которой вас беспокоит, назовите ее полное имя и покажите ее портрет.
— Ах, да! Хорошо! Отлично! Портрет, да, вот он. Имя этой девушки Яо Лань.
И так перед каждой стойкой призраки галдели, что-то просили и требовали. Пусть тела их давно уж гнили в могилах, но они все еще были одержимы событиями и страстями своей прошлой земной жизни.
Мо Жань прижал к себе духовный фонарь и осмотрелся по сторонам. Он быстро понял, что в Шатре Шуньфэн за ответ человек должен расплатиться либо деньгами, либо частью своей будущей жизни.
У него не было денег, а если он захочет расплатиться сроком жизни, то тут же выяснится, что он нелегально попал в загробный мир будучи живым. Поэтому Мо был вне себя от беспокойства и в душе проклинал Хуайцзуя, за то, что тот, отправляя человека в загробный мир, не удосужился обеспечить его ритуальными деньгами.
Однако присматриваясь и прислушиваясь, Мо Жань выяснил, что ответ на вопрос о том, где находится душа человека, не такой уж дорогой. Набравшись решимости, он помчался обратно к трактиру и, обыскав окрестности, с большим трудом разыскал писаря. После долгих уговоров он упросил того дать ему взаймы немного серебра и помчался обратно в Шатер Шуньфэн.
После продолжительного ожидания очередь дошла и до него.
Мо Жань быстро подошел к стойке и сказал:
— Я кое-кого ищу. Вот его портрет.
Он передал призраку изображение Чу Ваньнина и собирался продолжить, но неожиданно призрак за стойкой уставился на рисунок, а затем, усмехнувшись, сложил портрет и спросил:
— Зачем вы его ищете?
— А? — Мо Жань остолбенел. — Только взглянув на портрет, вы уже знаете, где его найти?
— Да. Но сначала мне нужен ответ, зачем вы его разыскиваете?
— Он мой старый друг.
Призрак окинул его взглядом и проговорил:
— Подождите немного.
После этого он отошел в сторону, шепотом произнес несколько фраз, обращаясь к другому призраку в маске, а потом снова вернулся к Мо Жаню и уже более дружелюбным тоном сказал:
— Поскольку вы старый друг господина Чу, мы не возьмем с вас денег.
Призрачный служащий поднялся с места и махнул рукой, приглашая Мо Жаня следовать за ним.
— Пройдемте на верхний этаж.
Автору есть что сказать:
Правило трех «О» мне не принадлежит, а берет начало из твит-мема, бродящего по сети. Так как я встречала только множество перепостов, добраться до истоков шутки так и не смогла.
Автор: Жоубао Бучи Жоу. Перевод: Feniks_Zadira, Lapsa1
< Глава 106 ОГЛАВЛЕНИЕ Глава 108 >
Глоссарий «Хаски» в виде таблицы на Google-диске
Арты к главам 101-110
Наши группы (18+): VK (частное), Telegram, Blogspot
Поддержать Автора (Жоубао Бучи Жоу) и пример как это сделать
Поддержать перевод: Patreon / Boosty.to / VK-Donut (доступен ранний доступ к главам).
Комментарии
Отправить комментарий