ТОМ I. Глава 61. Неужели этот достопочтенный хороший человек? Новелла: «Хаски и его Учитель Белый Кот»

Глава 61. Неужели этот достопочтенный хороший человек?

Братья прекратили ссориться и встали.

Человек перед ними был исполнен спокойного величия и достоинства. Сюэ Мэн на минуту остолбенел, прежде чем, напустив на себя важности, кивнул и небрежно бросил:

— Ну, так и есть. А ты-то кто такой?

Сюэ Мэн с детства был слишком избалован. Хотя госпожа Ван пыталась привить сыну нормы поведения, принятые в приличном обществе, он мало обращал внимания на такие вещи. Так и сейчас у него вылетело из головы, что невежливо требовать у людей назвать свое имя, не представившись самому.

Однако Мо Жань знал, что этот мужчина никогда не опустится до уровня невежественного Сюэ. В конце концов, такой человек, как …

— Ваш покорный слуга, ученик Духовной школы Жуфэн, Е Ванси[1].

[1] 叶忘昔 yè wàngxī еванси — «ты забыл прошлое» или «лист, потерявший память о прошлом».

И правда, молодой человек не утратил своего спокойствия и доброжелательности. Под черными как смоль и прямыми, как мечи, бровями его проницательные глаза сияли как осколки звезд.

— Могу ли я осмелиться спросить ваши официальные имена?

— Е Ванси? — Сюэ Мэн нахмурился и пробормотал. — Никогда не слышал. Не снискал никакой славы…

Хотя он говорил довольно тихо, но, если слух их собеседника был неплох, он тоже должен был услышать его. Мо Жань потянул Сюэ Мэна за рукава, пытаясь призвать его к большей сдержанности, затем пристально посмотрел на незнакомца и с легкой улыбкой представился:

— Ваш покорный слуга, Мо Жань, ученик Пика Сышэн. Этот тупоумный невежда рядом со мной — мой младший брат Сюэ Мэн.

Сюэ Мэн вырвал руку из его хватки и сердито фыркнул:

— Не трогай меня! Кто тут твой брат?

— Ах, Сюэ Мэн, хватит дурачиться... — Мо Жань вздохнул, затем повернулся и с улыбкой посмотрел на Е Ванси. — Мой младший брат такой упрямый. Старший брат Е, будьте снисходительны.

Он вовсе не внезапно изменил свое поведение и неспроста стал таким вежливым. Хотя на текущий момент у этого мужчины не было громкого имени, помимо того, что он был чертовски красив, в прошлой жизни Е Ванси был вторым после Чу Ваньнина по духовной силе и мастерству среди всех практикующихся в Верхнем и Нижнем Царстве.

Только небеса знали, сколько боли и страданий перенес Е Ванси по вине Мо Жаня в своей предыдущей жизни. Тогда для этого человека он был как острый меч для нежного зеленого бамбука. Но в этой жизни Мо Жань совершенно не желал стать его врагом.

Однако что за шутка судьбы. Стоило ему избавиться от мучающего его совесть Чу Ваньнина, как появился Е Ванси. Неужели он может только мечтать о беззаботной жизни без теней прошлого?

Е Ванси произнес еще несколько стандартных вежливых фраз и вернулся в свою хижину.

Как только он ушел, на лицо Мо Жаня тут же вернулась его дьявольская усмешка. Он толкнул Сюэ Мэна локтем и спросил с улыбкой:

— Каков, а?!

— О чем ты?

— Этот человек… Он тебе понравился или нет? Красавчик же, правда?

— ?.. — Сюэ Мэн странно посмотрел на него и фыркнул. — Придурок!

Мо Жань громко рассмеялся:

— Мы вчетвером живем в одном дворе. Хочешь или нет, теперь часто будем встречаться. Ты должен радоваться, что именно он живет с нами.

Сюэ Мэн подозрительно посмотрел на него:

— Судя по твоему тону, ты его знаешь?

Конечно, Мо Жань не мог сказать правду, поэтому он шутливо ответил:

— Нет, но я умею понять суть людей, просто взглянув на лицо. И я вижу, что он достаточно красив, чтобы порадовать мое сердце.

Сюэ Мэн скривился:

— Омерзительно!

Мо Жань рассмеялся, отвернулся и из-за спины сделал неприличный жест в сторону кузена. Затем неспешной ленивой походкой он вернулся в свою каменную хижину и с громким звуком закрыл засов на двери, отгородившись от проклятий Сюэ Мэна.

На следующее утро Мо Жань поднялся рано.

Чтобы дать им возможность ознакомиться с жизнью Персикового Источника, правительница юйминь отложила начало их практики на три дня. После того как Мо Жань закончил причесываться и умываться, он заметил, что Е Ванси уже покинул свой дом. Двое его соучеников еще даже не проснулись, поэтому Мо пошел следом за молодым господином Е прогуляться по улицам поселения юйминь.

В тумане раннего утра многие бессмертные летящей походкой проплывали мимо, спеша к своим собственным местам практики.

Мо Жань, проходя мимо небольшой лавки, заметил сковороду, на которой уже поджаривались мясные пампушки — шэнцзянь[2].

[2] 生煎 shēngjiān шэнцзянь — традиционное шанхайское блюдо: обжаренные в масле мясные пампушки-баоцзы.

Вспомнив, что его младший брат все еще болен, он подошел и попросил:

— Хозяйка, восемь шэнцзянь со сковородки и миску сладкой каши, навынос.

— С вас шесть перьев, — ответила юйминь, не поднимая головы.

Мо Жань был ошеломлен.

— Шесть чего?

— Шесть перьев.

— Э…. мне нужно найти курицу и вырвать несколько перьев?

Юйминь окинула его пустым взглядом:

— Хочешь поесть не заплатив? Иди куда шел!

Это было забавно, если бы так чертовски не раздражало. Он хотел расспросить более тщательно, когда в поле его зрения появилась забинтованная рука, держащая между пальцами шесть сияющих золотом перьев. Знакомый голос за спиной произнес:

— Хозяйка, приготовьте кашу. Я заплачу за него.

Получив перья, юйминь даже не взглянула на них. Отвернувшись, она принялась упаковывать еду. Мо Жань повернул голову и увидел Е Ванси, стоящего рядом с ним. Со своей идеальной осанкой и манерой держаться он, как всегда, выглядел прекрасным небожителем.

— Большое тебе спасибо.

С пакетом жареных мясных пампушек и сладкой кашей в руках Мо Жань теперь шел по дороге вместе с Е Ванси.

— Если бы мы не встретились сегодня, боюсь, я и мои спутники были бы вынуждены голодать.

— Все в порядке. У госпожи Восемнадцатой плохая память. Она всегда забывает дать новичкам несколько перьев. Я просто случайно проходил мимо. Нет нужды быть таким вежливым.

— Так в Персиковом Источнике нужны перья, чтобы вести дела? — спросил Мо Жань.

— Совершенно верно.

— Но где брать эти перья?

Е Ванси ответил:

— Их нужно выдернуть.

— Выдернуть… выдернуть? — Мо Жань был ошеломлен. Их действительно нужно вытащить из тела птицы? Если здесь валютой являются выдернутые перья, разве местные птицы не должны быть лысыми?

Увидев изумление на его лице, Е Ванси посмотрел на него с некоторым сомнением:

— Что вы себе надумали? В Персиковом Источнике есть Бездна Предка. Считается, что именно здесь божественная птица Чжу-Цюэ вознеслась на небеса. В тот момент пропасть наполнилась алым пламенем первородного огня. Поэтому местность рядом с этим местом бесплодна: ни одно растение или животное не может там выжить.

Услышав это, Мо Жань сразу же подумал о том, что, когда они вчера проходили по окраине города, вдалеке виднелось кроваво-алое зарево.

— Эта бездна находится к северу от городских стен?

— Вы правы.

— Какое это имеет отношение к перьям?

Е Ванси ответил:

— Хотя нет никаких других живых существ, которые могли бы выжить рядом с Бездной Предка, однако внутри нее обитает стая нусяо[3]. Они гнездятся прямо на первородном огне и выходят только по ночам. Перья нусяо позволяют юйминь быстрее развивать свои магические силы.

[3] 怒枭 nùxiāo нусяо «разгневанная сова».

— Так вот оно что. Неудивительно, что юйминь готовы обменивать свои товары на эти перья.

— Да. Но, если ты хочешь добыть золотые перья, нужно действовать с осторожностью. Ночью и днем перья нусяо совершенно обычные и не представляют из себя никакой ценности. Даже если их выдрать, они будут совершенно бесполезны. Но когда солнце встает на востоке, тысячи этих птиц возвращаются в гнезда с ночной охоты. В тот момент, когда они готовятся влететь в Бездну, перья на их телах становятся золотыми. Только тогда имеет смысл их выдирать.

— Ха-ха, тогда разве это не тренировка цингуна? Если мастерство не достигло высокого уровня, то запросто можно свалиться в бездну и стать жареным куском мяса. Однако если мы не пойдем собирать эти перья, то умрем с голоду. — Мо Жань не смог удержаться и прищелкнул языком. — Это действительно раздражает.

Е Ванси спросил:

— Ваш цингун не слишком хорош?

Мо Жань улыбнулся и сказал:

— Так себе.

Е Ванси выглядел обеспокоенным:

— Это плохо. Нусяо в стремительности движений не уступят соколу. Если вы не будете усердно заниматься и совершенствоваться, то не сможете поймать их на восходе и вам придется голодать.

— Получается, что…

Увидев, что Мо Жань выглядит растерянным, Е Ванси вздохнул и сказал:

— Я добыл довольно много перьев, так что в настоящее время не испытываю недостатка в них. Если вам троим что-нибудь понадобится, просто возьмите у меня.

Мо Жань махнул рукой, отвергая это щедрое предложение, и, улыбнувшись, ответил:

— Ну что вы, как я могу так обременять вас? Эти шесть перьев я беру взаймы. Завтра же после утренней охоты я верну их. Большое спасибо.

Попрощавшись с Е Ванси, Мо Жань с пакетом в руке отправился навестить своих братьев по обучению. В комнате Сюэ Мэна никого не оказалось. Вероятно, проснувшись, он не знал чем заняться, поэтому также пошел осмотреться. Затем Мо Жань направился в бамбуковый домик.

Чу Ваньнин все еще спал. Мо Жань поставил кашу и пакет с жареными пампушками на стол. Подойдя к кровати, он долго смотрел на него сверху вниз.

Внезапно хорошо знакомое чувство проникло в его сердце.

Поза спящего маленького братца-наставника... почему это так напоминает ему кого-то?

Но Мо не мог вспомнить ничего конкретного, за исключением неясного впечатления от того, что когда-то что-то похожее он видел. Кто-то точно так же лежал, свернувшись калачиком на кровати и подложив руки под щеку. Но кто это был?

Пока он стоял в оцепенении, Чу Ваньнин проснулся.

— Ты... — Чу Ваньнин приподнялся на постели и увидел человека рядом с кроватью. Его глаза широко распахнулись. — Мо Жань?

— Я уже столько раз просил тебя называть меня старшим братом, — Мо Жань взъерошил его волосы, а затем потрогал лоб, чтобы проверить температуру. — Жар спал. Вставай. Тебе нужно поесть что-нибудь.

— Поесть что-нибудь... — ошеломленно повторил ребенок на кровати. Его растрепанные, выбившиеся из аккуратного пучка волосы делали миловидное личико еще более очаровательным.

— Как твой старший брат может не волноваться за тебя? Я встал пораньше, чтобы сходить и купить тебе завтрак. Ешь, пока не остыло.

Чу Ваньнин слез с постели и, как был, в своем белом нательном белье, подошел к обеденному столу. На свежем листе лотоса лежали поджаренные, нежные и хрустящие мясные пампушки, посыпанные сверху зеленым луком и черным кунжутом. Рядом стояла маленькая чашка горячей жидкой рисовой каши с плодами лунъяня[4] и цветами османтуса, которую при приготовлении кипятили до тех пор, пока рис не стал мягким и клейким.

[4] 龙眼 lóngyǎn лунъянь — глаз дракона (Dimocarpus longan) — фрукты, выращиваемые на юге Китая; 龙眼桂花粥 lóngyǎn guìhuā zhōu —  османтусовая каша с лунъянем: каша из клейкого риса с цветами османтуса и плодами лунъяня; обладает тонизирующим эффектом, используется как вспомогательное средство при интоксикации организма.

Известный своей решительностью старейшина Юйхэн внезапно выказал признаки неуверенности:

— Для меня?

— А?

— Это все... ты купил для меня?

Удивленный Мо Жань кивнул:

— Конечно.

Он посмотрел на полное сомнений лицо Чу Ваньнина и улыбнулся:

— Ешь быстрее, а то остынет.

Чу Ваньнин жил на Пике Сышэн в течение многих лет. Хотя все уважали его, но из-за холодности и скверного характера никто не хотел даже есть с ним, не говоря уже о том, чтобы приготовить для него завтрак. Конечно Чу Ваньнин не хотел признавать этого, но когда ему приходилось наблюдать, как его ученики заботятся друг о друге, он не мог не чувствовать зависти в своем сердце. Так что он просто молча смотрел на горячие баоцзы и миску с кашей на столе перед ним.

Увидев, что ребенок сидит на маленьком табурете, уставившись на еду перед собой, но так и не притронулся к палочкам, Мо Жань подумал, что у него нет аппетита, поэтому спросил:

— В чем дело? Слишком жирно для тебя?

— …

Чу Ваньнин оглянулся на него, покачал головой, взял ложку и зачерпнул кашу. Он долго дул на нее, прежде чем пригубил. В прошлом, когда элегантный и бесстрастный мастер Чу ел кашу подобным образом, это выглядело бы очень изящно и манерно. Однако сейчас это был малыш, который выглядел довольно неловким и даже жалким.

Мо Жань все неправильно понял и сказал:

— Тебе не нравится лунъянь? Тогда просто отложи его в сторону. Все нормально.

— Нет, — лицо младшего брата не отражало практически никаких эмоций, но когда он снова посмотрел на Мо Жаня, взгляд его темных глаз потеплел. — Мне все нравится.

— Ох… ха-ха, это хорошо. Я уж подумал, тебе не нравится такое есть.

Чу Ваньнин наклонился и спрятал глаза за густой завесой ресниц. Он повторил низким голосом:

— Мне все нравится. В прошлом никто так не заботился обо мне, — сказав это, он поднял глаза на Мо Жаня и серьезно добавил: — Спасибо тебе, старший брат.

Мо Жань не ожидал, что он так отреагирует, и не знал, что сказать.

Он не был добрым человеком и не любил детей. Причина, по которой он так хорошо относился к Ся Сыни, заключалась в том, что он чувствовал, что, несмотря на его нежный возраст, способности этого ребенка были выдающимися. Одно это стоило того, чтобы завязать знакомство.

Однако в противовес его расчетливому сердцу этот ребенок отнесся к нему со всей искренностью. Услышав слова этого маленького братца-наставника, он почувствовал себя очень неловко. Махнув рукой, чтобы отсечь дальнейшие изъявления благодарности, Мо Жань спросил:

— Неужели никто не покупал тебе завтрак раньше?

Чу Ваньнин бесстрастно кивнул.

— Неужели ученики старейшины Сюаньцзи не заботятся друг о друге?

— Я не часто встречаюсь с ними, — ответил Чу Ваньнин.

— А до того, как ты стал учеником? Дома, разве твои родители не... — Мо Жань замер на полуслове.

У кого из родителей хватило бы духу оставить этого нежного малыша с чужими людьми просто ради того, чтобы он мог попрактиковаться, а затем никогда даже не навещать его? По-видимому, жизненный путь Ся Сыни был таким же, как у Ши Мэя и у него самого.

Чу Ваньнин дожевал кашу и спокойно сказал:

— Мои родители бросили меня, других родственников я не знаю. Нет никого, кто мог бы заботиться обо мне.

Мо Жань не произнес ни слова, он долго молчал, потом вздохнул. Он подумал, что в своем сердце всегда неплохо относился к этому ребенку и на это были причины. Во-первых, его способности и навыки были просто потрясающими, во-вторых, он всегда сохранял спокойствие, в отличие от других вечно ноющих детишек. Но Мо Жань точно не хотел, чтобы Ся Сыни повторил его судьбу.

Он смотрел на маленького брата перед собой и не мог не вспомнить тягостные и полные горечи годы своего неприкаянного детства. Как будто его раненная душа умылась кровью, когда от мысли об их схожести Мо Жаня захлестнуло сострадание и чувство сопричастности. Вдруг он сказал:

— Раньше никто не беспокоился о тебе, но это в прошлом. Сегодня ты назвал меня старшим братом, и с этого момента я буду хорошо заботиться о тебе.

Чу Ваньнин выглядел так, будто был удивлен его словами. Через некоторое время он улыбнулся и сказал:

— Ты хочешь заботиться обо мне?

— Ну да. В будущем, если ты останешься рядом со мной, я буду лично тебя обучать методам духовного развития и техникам владения мечом.

Чу Ваньнин с трудом сдержал смех.

— Ты хочешь обучать меня духовным практикам и владению мечом?

Мо Жань неправильно понял выражение его лица и почесал в затылке:

— Не смейся надо мной. Я знаю, что ты хорошо справляешься и сам, но ты все еще слишком молод, поэтому тебе нужно многому научиться. У старейшины Сюаньцзи много учеников, он не может заботиться о вас всех одинаково. Что плохого в том, что ты чему-то научишься у меня? Я, может, и не так хорош, но, по крайней мере, мой наставник — лучший мастер в мире смертных.

Чу Ваньнин долго молчал, а затем сказал:

— Я никогда не смеялся над тобой. И я... я думаю, ты очень хороший.

В прошлом он никогда не смог бы сказать это вслух. Однако сейчас, когда его тело стало меньше, даже его характер стал более мягким. Как будто эта его нежная сторона долго пряталась в темноте и только сейчас он наконец мог снять эту маску черствости и высокомерия.

Однако и Мо Жаню впервые за две жизни кто-то сказал, что он «очень хороший». Хотя эта похвала была от маленького ребенка, он был смущен, ошеломлен и сбит с толку. Мо Вэйюй тоже годами носил непробиваемую маску, но стоило этим словам прозвучать, как она разлетелась на мелкие кусочки. Юноша покраснел и начал бормотать себе под нос:

— Я... я… хороший... очень хороший. Я правда хороший для тебя? Надо же…

Внезапно пришло смутное воспоминание: когда он был ребенком, то очень хотел быть хорошим человеком.

Однако в то время его скромное, но нежное желание было из того же разряда, что «когда вырасту, хочу, чтобы сестра Ли стала моей женой», «когда я заработаю достаточно серебра, хочу покупать блины с кунжутом каждый день», «если каждый день на моей тарелке будет два куска мяса в красном соусе, значит, больше мне не о чем мечтать». Однако все эти скромные мечты в конце концов унесла бушующая метель.

Автор: Жоубао Бучи Жоу. Перевод: Lapsa1, Feniks_Zadira

< Глава 60  ОГЛАВЛЕНИЕ   Глава 62 > 

Глоссарий «Хаски» в виде таблицы на Google-диске
Арты к главам 61-70

Наши группы (18+): VK (частное), Telegram, Blogspot

Поддержать Автора (Жоубао Бучи Жоу) и  пример как это сделать

Поддержать перевод: Patreon / Boosty.to / VK-Donut  (доступен ранний доступ к главам).

Статья Шэнцзянь — обжаренные в масле мясные пампушки-баоцзы