В ту ночь Мо Жань сидел и смотрел в стену, подперев рукой щеку.
По другую сторону этой стены была комната Чу Ваньнина и Сюэ Мэна.
Ши Мэй любил чистоту, поэтому он оставил аккуратно сложенную одежду на кровати, а сам спустился вниз, чтобы попросить служителя принести горячую воду для купания.
Стены гостиницы были слишком тонкими. В тишине комнаты Мо Жань мог слышать слабые звуки из соседней комнаты.
Чу Ваньнин, казалось, что-то сказал, но он не разобрал слова. Зато голос Сюэ Мэна расслышал хорошо. Громко и ясно тот сказал:
— Кажется, немного туго.
Уши Мо Жаня, как у собаки, встали торчком и слегка шевельнулись.
Через стену маленький Феникс сказал:
— Учитель, больно?
— Я в порядке, можешь продолжать.
— Я буду нежен, дайте мне знать, если будет больно.
— Ты слишком много болтаешь. Делай или не делай.
Глаза Мо Жаня тревожно расширились.
«Что-о-о-о?!..»
Конечно, между этими двумя не могло быть ничего такого, но что это за разговор? Чем они там занимаются?
Уши щенка практически прижались к стене. Послышался слабый шорох одежды. Стоило чуть-чуть напрячь слух, и он смог даже расслышать сдавленные стоны Чу Ваньнина.
Он слышал, как этот мужчина издавал подобные звуки в постели бесчисленное множество раз. Его Учитель всегда старался сдерживаться. Даже когда ему было очень хорошо или очень больно, он только сильнее прикусывал нижнюю губу, пока на глаза не наворачивались непролитые слезы. И тогда всё, что нужно было сделать Мо Вэйюю, — это надавить чуть сильнее, чтобы вырвать эти легкие вздохи из его горла...
— П-подожди… — голос Чу Ваньнина был низким и грубым. — Не надо… не трогай... там.
— Хорошо, — голос Сюэ Мэна дрогнул, затем он тихо спросил, — может… Учитель сделает это сам?
Что за грязный разговор? Где не трогать? Что он будет делать сам? Чем они там занимаются?!
Лицо Мо Жаня потемнело.
К тому времени, как он осознал, что делает, Мо Вэйюй уже стучал в соседнюю дверь.
Изнутри донесся подозрительный шум. Лицо этого щенка потемнело еще больше. Он набрал полную грудь воздуха:
— Учитель, вы...
Дверь со скрипом отворилась.
В полном облачении Сюэ Мэн стоял на пороге, все еще держа в руке кусок окровавленной марли. Он прищурился, озадаченно глядя на Мо Жаня.
— Что с тобой случилось, что ты прибежал сюда посреди ночи и орешь, будто споткнулся о привидение?
Рот Мо Жаня открылся, потом глупо закрылся. Его взгляд скользнул мимо Сюэ Мэна. Туда, где Чу Ваньнин сидел за столом, заставленным целебными мазями и бинтами.
— Так ты...
Сюэ Мэн продолжал зло смотреть на него:
— Делаю перевязку, конечно. Раны на плече Учителя еще не зажили. Бинты не меняли несколько дней, и некоторые раны снова загноились.
Мо Жань тупо спросил:
— Что… тогда что было «слишком туго»?
— Слишком туго? — Сюэ Мэн немного подумал, сдвинув брови. — О, так это бинты. Повязки слишком тугие, некоторые так приклеились кровью к ранам, что почти не отрывались.
Внезапно он замолчал и с подозрением посмотрел на Мо Жаня.
— Ты подслушивал?
Мо Жань закатил глаза и попытался спасти свое несчастное лицо:
— Стены здесь такие тонкие, что можно услышать даже дыхание, если прислониться ухом. Проверь сам, если мне не веришь.
— О, в самом деле? — Сюэ Мэн кивнул, но через мгновение понял, что что-то не так. — Подожди, откуда ты знаешь? Ты подслушивал, прислонившись к стене?
Мо Жань не знал, что сказать. Зато Сюэ Мэн не стеснялся в выражениях.
— Мо Вэйюй, ты, оказывается, извращенец!
— Кто знает, что за закрытыми дверями может сотворить с Учителем такое животное, как ты! — сердито буркнул Мо Жань.
Сюэ Мэн был невинным юношей, который ничего не знал о таких вещах и понятия не имел, о чем говорит Мо, поэтому только разозлился еще больше. Он повернулся, чтобы пожаловаться:
— Учитель, он…
Чу Ваньнин уже надел верхнюю одежду. Придерживая ворот одной рукой, а другой поправляя волосы, он спокойно подошел к ним.
— Тебе что-то нужно?
— Я… Я тут по соседству... — Мо Жань никак не мог найти слова. — Эм, это… я думал, что Сюэ Мэн издевается над вами…
— Что? — Чу Ваньнин совершенно не понимал, о чем его ученик пытается сказать. Глаза его сузились. — Кто издевается надо мной?
Мо Жаню захотелось дать себе пощечину.
Они неловко смотрели друг на друга, когда Ши Мэй поднялся по лестнице и подошел к их с Мо Жанем комнате.
— А-Жань? Что ты делаешь возле комнаты Учителя?
— Я… эм... это... э... недоразумение… — пробормотал Мо Жань.
Ши Мэй улыбнулся:
— Надеюсь, оно разрешилось?
— Да, да. Ши Мэй, — затараторил Мо, — ты же ходил попросить у дежурного горячей воды? Учителю, наверное, тоже нужно освежиться! Я схожу вниз и попрошу принести еще.
— Не нужно, — улыбаясь, Ши Мэй достал четыре бамбуковые таблички. — Возле гостиницы есть естественный горячий источник, в котором хозяин гостиницы устроил купальню. Эти таблички — пропуска, и я взял для всех.
Мо Жань подумал, что, учитывая его текущую озабоченность сексом, ему точно не стоит купаться в горячем источнике вместе с остальными.
Конечно, Сюэ Мэн не вызывал в нем никаких желаний, Ши Мэй был чистым светом, о котором он не смел позволить себе ни одной грязной мысли. Но вот Чу Ваньнин... после перерождения у Мо Вэйюя уже была возможность убедиться, что он, скорее всего, потеряет последние мозги, как только увидит, как этот человек раздевается.
Мо Жань покачал головой:
— Я не буду...
Шокированный Сюэ Мэн скривился:
— Ты не моешься перед сном? Отвратительно!
Мо Жань предпринял еще одну попытку отвертеться:
— Я попрошу принести мне в номер немного горячей воды.
Ши Мэй был озадачен:
— Здесь не кипятят воду, так как все гости ходят к горячему источнику.
Не имея другого выбора, Мо Жань мог только взять сменную одежду и пойти к горячему источнику со всеми остальными. Эта гостиница была довольно респектабельна. Здесь хорошо понимали, что большинство гостей заведения являются совершенствующимися, направляющимися к озеру Цзиньчэн в надежде заполучить священное оружие, поэтому для привлечения клиентов назвали купальню «Рассвет, отраженный в водах Цзиньчэн».
Все четверо странников спустились в купальню. Мо Жань панически боялся потерять самоконтроль и не смел даже прикоснуться к двум другим ученикам, с которыми переодевался. Он быстро скинул одежду, плотно обернул полотенце вокруг талии и побежал к горячему источнику, чтобы найти укромное место.
Было уже довольно поздно, так что людей в купальне было немного, а те, кто были там, оказались достаточно далеко. Мо Жань целиком погрузился в воду, оставив на поверхности только половину лица, и выдохнул.
Первый из его спутников закончил переодеваться и наконец-то вышел. Мо Жань украдкой взглянул на него и облегченно выдохнул. Слава богам, это был всего лишь Сюэ Мэн.
Молодой господин Сюэ, может быть, и был красив, но он точно не был типажом Тасянь-Цзюня, независимо от того, был он в одежде или без. Их взгляды встретились, и Сюэ Мэн ткнул в него пальцем:
— Держись от меня подальше.
— Почему это?
— Ты грязный.
— О!
В купальне было плохо видно из-за поднимавшегося от воды пара. Через некоторое время Сюэ Мэн остановился посреди бассейна и крикнул.
— Учитель, идите сюда!
Мо Жань еще глубже погрузился в воду. Хотя он понимал, что точно не должен смотреть в ту сторону, его взгляд все равно невольно устремился туда.
И этот единственный взгляд действительно чуть не убил его, но было уже поздно отворачиваться. Мо Жань был так поражен, что сделал два больших глотка воды из купальни. Не обращая внимания на тошноту, он быстро погрузился еще глубже, чтобы на поверхности остались только глаза.
Он совершенно не ожидал, что Чу Ваньнин и Ши Мэй выйдут вместе.
Ши Мэй был завернут в полотенце. Стройный и красивый, с длинными черными как смоль волосами, спадающими на плечи. Разве Мо Жань не должен был хотеть украдкой смотреть на него снова и снова? Но вопреки логике его взгляд быстро метнулся мимо. Он действительно боготворил Ши Мэя, который был таким же недостижимым, как яркая луна над головой, и не смел смотреть на него так…
С другой стороны, Чу Ваньнин был высок и холодно красив, с широкими плечами и узкой талией, подтянутым телом и упругой кожей. Его волосы были собраны в высокий хвост, а большой белый халат закрывал все его тело за исключением груди. Из-за того, что халат не подходил по размеру, широкая грудь мужчины была обнажена.
Стоило Мо Жаню увидеть эту гладкую молочную кожу, как он почувствовал, что сейчас задохнется и вскипит.
Он очень хотел отвести взгляд.
Но его предательские глаза отказывались слушаться, не в силах оторваться от капелек осевшего на груди Чу Ваньнина пара. Уши медленно покраснели.
Сквозь густой туман Чу Ваньнин, казалось, взглянул на него, а может, и нет. Он накрыл бинты изолирующим воду барьером и вошел в воду. Между развевающимися полами длинного халата то и дело мелькали его ноги: длинные и стройные, с крепкими мышцами.
Мо Жань действительно не мог больше выдержать это зрелище и закрыл глаза, полностью погрузившись в воду.
Даже скрытая обернутым вокруг пояса полотенцем, эрекция Мо Жаня была слишком… Он почувствовал себя униженным.
Ему нисколько не нравился Чу Ваньнин! Он искренне ненавидел Чу Ваньнина!
Но его тело не забыло их страстные ночи, все те неистовые переплетения и слияния, которые могли даже стальные кости расплавить в нежность. Все те неловкие вещи между ними, от которых его лицо краснело, а сердце бешено колотилось, пытаясь выпрыгнуть из грудной клетки.
Кадык ходил вверх-вниз, во рту пересохло, а в груди бушевала война небес.
Мо Жань чуть не расплакался.
Впервые в жизни он так себя ненавидел. Ши Мэй был совсем рядом, почему же он опять терял свой чертов разум из-за Чу Ваньнина?
Даже если они и были невыносимо близки в той его жизни, это было в прошлом.
Как бы он ни был привязан к телу Чу Ваньнина, разве мог так поступить с Ши Мэем? Это было слишком неуважительно по отношению к нему, а ведь он заслуживал только лучшего.
Мо Жань опустил голову и сосредоточился на том, чтобы развеять эти дурные мысли, которые стали причиной пожара в нижней части живота. Он вынырнул из воды и затряс головой, смахивая капли с длинных волос, затем вытер лицо полотенцем и открыл слезящиеся глаза.
Столкнувшись прямо лицом к лицу с Чу Ваньнином.
Вода, которую он только что стряхнул, сейчас была прямо на лице Учителя. Мо Жань оцепенело наблюдал, как одна из капель неторопливо спустилась на черную бровь, а затем медленно соскользнула ниже, почти попав в этот прекрасный глаз феникса.
Это было действительно худшее из зол. Он не мог видеть, что происходит вокруг, когда был погружен под воду. Чу Ваньнин также понятия не имел, что Мо Жань прятался все это время под водой. Он просто собирался взять мыльные принадлежности, чтобы обмыть свое тело, но даже не успел добраться до ящика, как его с ног до головы окатили водой.
Горячий источник был довольно глубоким, а течение воды — сильным. У Мо Жаня закружилась голова. Он попытался отступить, но вместо этого поскользнулся и упал прямо в руки Чу Ваньнина.
— Ах!
Автору есть что сказать:
Птенец Феникса: — Тут немного туго. Учитель, больно?
Большой белый кот: — ... Все в порядке, можешь продолжать.
Птенец Феникса: — Я буду нежным, дайте мне знать, если будет больно.
Большой белый кот: — Ты слишком много говоришь. Делай или не делай.
Маленький щенок: — Гав! Гав! Что ты делаешь! Не смей! Гав, гав!
Птенец Феникса: — А? Я массирую плечи Учителя.
Маленький щенок: — Тогда что это за «немного туго»?
Птенец Феникса: — Конечно, свело мышцы плеча, а ты что подумал?
Маленький щенок: — Эээээ…
Много лет спустя.
Красивый и Могучий во всех смыслах Хаски-Цзюнь (существует ли такое существо?): — Кажется, немного туго.
Феникс (прислушиваясь у двери): — О чем это он?
Хаски: — Учитель, больно?
Большой белый кот: — ...Все в порядке, можешь продолжать.
Хаски: — Я буду нежен, дай мне знать, если будет больно.
Большой белый кот: — Ты слишком много говоришь. Делай или не делай.
Феникс на мгновение задумался у двери. Должно быть, этот тупой хаски массирует плечо кота.
Вздох, стон.
Этот идиот-хаски, видимо, слишком усердно разминает тело и не контролирует силу лап.
Феникс закатил глаза и подумал: «Это же просто массаж, но голос Учителя звучит как-то странно и хрипло».
Встряхнул перьями, он пошел прочь, не понимая, что упустил возможность стать героической погибшей птицей-Спасителем (разводит руками).
Автор: Жоубао Бучи Жоу. Перевод: Lapsa1, Feniks_Zadira
< Глава 34 ОГЛАВЛЕНИЕ Глава 36 >
Глоссарий «Хаски» в виде таблицы на Google-диске
Комментарии
Отправить комментарий