ТОМ II. Глава 157. Учитель, в ту первую брачную ночь на самом деле я… Новелла: «Хаски и его Учитель Белый Кот»

Глава 157. Учитель, в ту первую брачную ночь на самом деле я…

С этими словами он достал сверкающий браслет из жемчуга Восточно-Китайского моря и горного хрусталя богини Сихэ[1] с горы Чжужун[2]. С первого взгляда было понятно, что это весьма дорогая вещь.

[1] 羲和 xīhé сихэ — богиня Южно-Китайского моря, родившая 10 солнц. Древние использовали это слово для обозначения бога солнца, дословно: «взращивающий солнечный свет».

[2] 祝融 zhùróng чжужун — божество стихии огня (бог Южно-Китайского моря), а также самая высокая вершина горной системы Хунань.

— Прежде вы написали мне письмо с просьбой продать духовный камень, извлеченный из демонического карпа, но, к сожалению, к тому времени этот камень был инкрустирован в рукоять меча моего двоюродного брата. Поэтому я решил подготовить для вас другой подарок и купил этот браслет из духовных элементов огненной и водной стихий. Думаю, он должен вам подойти.

— Это… это слишком дорого, боюсь, что я не могу это принять…

— Какие могут быть причины, чтобы не принять подарок? — рассмеялся Мо Жань. — Этот огненно-водный браслет тоже может усмирить духовное пламя, просто он подходит только женщине. Наденьте, и впредь, сопровождая молодого господина Наньгуна, вы сможете постепенно стабилизовать и замедлить его слишком стремительный духовный поток. Поверьте, это очень практичная вещь.

Повернувшись, Сун Цютун посмотрела на Наньгун Сы. После того, как тот утвердительно кивнул головой, она вежливо поклонилась и приняла браслет двумя руками, после чего с теплом в голосе сказала:

— Премного благодарна, Уважаемый Мастер Мо.

После все четыре человека сидели и за чаем вели обычную праздную беседу.

Беспокоясь о предстоящем важном событии в жизни Наньгун Сы, Чу Ваньнин постарался убедить его уделить больше внимания организации свадебной церемонии, чтобы, когда придет время, не случилось никаких накладок и беспорядков.

Наньгун Сы выпил свой чай в пару глотков и, жонглируя пустой чашкой, со смехом ответил:

— Наставник, не нужно беспокоиться, ведь я лично денно и нощно контролирую весь процесс. Я ведь уже не ребенок и понимаю, что в таких делах нужно быть очень внимательным. Вот, например, вчера я обнаружил, что на платье Сун Цютун не хватает вышивки с жемчугом, и сразу же отправил его на переделку.

Удивительно, но когда он заговорил о свадьбе, его простодушное и беззаботное лицо стало немного застенчивым.

Украдкой взглянув на Сун Цютун, он с улыбкой добавил:

— Когда придет время, Цютун будет очень красивой.

Когда эта фраза достигла ушей бывшего мужа Сун Цютун, тот рассеянно налил себе еще чашку чая и невольно погрузился в невеселые мысли. Конечно, кому как не ему было знать, насколько неотразимой и непревзойденной красавицей[3] была Сун Цютун, как мастерски умела она очаровывать и влюблять в себя других людей. Но что с того?

[3] 国色天香 guósè tiānxiāng госэ тяньсян — краса Китая и небесный аромат (обр. о пионе); необычайная красавица.

В том году, когда солнце взошло над горными пиками, император Тасянь-Цзюнь совершил большое жертвоприношение Небесам[4] и женился на первой императрице мира совершенствования. В первую брачную ночь свечи феникса[5] ярко сияли в комнате новобрачных, но император не остался на ночлег.

[4] 祭天 jìtiān цзитянь — [ежегодное] большое жертвоприношение небу, проводимое лично императором.

[5] 凤烛 fèngzhú фэнчжу «свеча феникса» — свадебные свечи, которые зажигали в комнате новобрачных; кроме того, императрица ассоциировалась с фениксом, а император — с драконом.

В тот вечер он сильно перебрал с выпивкой. Чадили красные свечи, полог был опущен, а свадебный обряд слишком затянулся. Он поднял раскрасневшиеся от вина глаза на смущенное лицо невесты и некоторое время пристально смотрел на нее. Оказавшись перед лицом судьбоносных изменений и церемоний в своей жизни, люди склонны подводить итог под прожитыми годами. В это время они особенно болезненно переживают все выпавшие им на долю превратности судьбы[6]. Так уж вышло, что эта чаша не миновала даже Наступающего на бессмертных Императора.

[6] 沧海桑田 cānghǎi sāngtián цанхай сантянь «где было синее море, там ныне тутовые рощи» — обр. в знач.: огромные перемены; житейские бури, превратности судьбы.

Внезапно он почувствовал, что все вокруг него — ложь. Его взгляд словно проник сквозь пелену веселья и праздника, что застлала ему глаза, и перенесся на многие годы назад, где бушевала беспросветная метель.

Вот он на холодном ветру в одной лишь ветхой нижней одежде… умирающий от голода и жажды, слизывает рисовый отвар с рук сжалившегося над ним человека… охваченный волнением и страхом, впервые поднимается на Пик Сышэн… поднимается на цыпочки, чтобы сорвать яблоневую ветвь, что так пленительно прекрасна в свете полной луны … стоит на коленях перед Чу Ваньнином, принимая удары ивовой лозы…

Он никогда и помыслить не мог, что однажды загонит под свою пяту всех совершенствующихся этого мира и заставит весь мир покориться своей воле.

— Муж мой[7], о чем ты задумался? — алые сочные губы слегка приоткрылись, выразительные глаза пристально смотрели на него, ее тихий вздох и нежное дыхание было сладким и ароматным. Без сомнения, эта роскошная женщина вполне соответствовала его положению повелителя мира[8].

[7] 夫君 fūjūn фуцзюнь — [мой] супруг; муж; почтительное обращение жены к мужу.

[8] 高高在上 gāogāozàishàng гаогаоцзайшан «высоко в вышине» — обр. в знач.: стоять высоко над другими; ставить себя выше всех.

И вроде ведь все у него теперь есть: красавица, слава и могущество…

Так почему нет чувства удовлетворения?

Мысленно он протискивался сквозь толпу этих льстивых лиц, которые восхваляли его великолепие, превозносили его мудрость, преклоняли колени, лебезили и угодничали, и видел, что все они были похожи как две капли воды.

А потом среди этого хора он услышал, как невиданной красоты дева ласково зовет его нежным, как лепестки пиона, голоском:

— Муж мой… муж…

Ему стало тошно и мерзко. Он попытался выбраться из толпы подхалимов, однако этот приторный голос, словно патока, обволакивал и тянул назад.

Он внезапно оттолкнул Сун Цютун так грубо, что прелестная невеста отлетела и упала ничком на багряно-красное брачное ложе. Зазвенели золотые украшения в волосах, застучали нефритовые бусины на подвесках. Внутри этой наполненной роскошью иллюзии Мо Жань чувствовал, как все ложное и наносное деформируется и плывет. В какой-то миг ему показалось, что эти золотые блики — всего лишь призрачные огни заблудших душ, а ярко-красные свадебные свечи льют кровавые слезы.

Мо Жань чувствовал гадкий привкус во рту и отвращение… но не мог понять: от кого его тошнит? От Сун Цютун? Или, может быть, от того, каким он стал?

И он бросился прочь из комнаты.

В прошлой жизни мало кто знал, что в день свадьбы Наступающего на бессмертных Императора императрица Сун Цютун была отвергнута и покинута, а Мо Жань, одетый в расшитое золотом алое свадебное одеяние, одним ударом распахнул двери Павильона Алого Лотоса.

Император вошел внутрь, и вскоре свет в надводном павильоне погас. Так супруг Сун Цютун провел в том доме всю свою первую свадебную ночь.

Только вечером следующего дня, когда Сюэ Мэн ворвался на Пик Сышэн и устроил переполох, разомлевший Мо Жань томно распахнул двери Павильона Алого Лотоса и, на ходу поправляя кое-как натянутую одежду и головной убор, с самым что ни на есть непристойно удовлетворенным выражением лица неторопливо зашагал в направлении приемного зала своего дворца.

 

 Никто из посторонних так и не узнал, что же на самом деле случилось в ту ночь в Павильоне Алого Лотоса.

Попрощавшись с Наньгун Сы, Чу Ваньнин и Мо Жань вместе вернулись к месту своего поселения.

Чу Ваньнин вдруг холодно спросил:

— Только что, когда Наньгун Сы говорил, что Сун Цютун красива, ты так странно уставился на нее и будто окаменел. Почему?

— Я представил, как она выглядит в свадебном платье, — ответил Мо Жань.

Как обычно, в Чу Ваньнине тут же взыграла ревность. Он раздраженно тряхнул рукавами и с ледяным выражением лица процедил:

— Непристойные мысли! Разве можно думать о чужой невесте?

Мо Жань улыбнулся:

— Кто сказал, что я о ней думаю? Я думал о том, какой фасон платья она выберет при ее типе внешности, и только. Уверен, в красном она и вполовину не так хороша, как мой учитель.

— …

Изначально Чу Ваньнин просто хотел излить переполнявший его гнев, но был застигнут врасплох, когда этот дерзкий волкособ лизнул его ладонь.

Лицо его побледнело, затем покраснело, и он надолго замолчал, не в состоянии подобрать слова. В конце концов Чу Ваньнин снова раздраженно взмахнул своими длинными рукавами и потребовал:

— Ту неловкую историю с Призрачным Церемониймейстером больше никогда не упоминай.

Мо Жань лишь вздохнул про себя: «Я упомянул это не для того, чтобы тебе было неловко. Ты сам спросил меня, а я не захотел тебе врать, поэтому сделал комплимент твоей красоте, но теперь ты смотришь на меня так, словно хочешь убить...

Вот только даже когда ты злишься на меня, я ощущаю невыразимую сладость.

Стоит мне подумать, что когда-то я уже потерял тебя, и я чувствую, что от того, как сейчас ты можешь так энергично и самозабвенно бранить меня, мое сердце словно погружают в кадку с медом. Чу Ваньнин…

Что поделать, мне не под силу не хотеть тебя».

Время пролетело незаметно, и вскоре день свадьбы Наньгун Сы приблизился вплотную.

Духовная школа Жуфэн была переполнена гостями, прибывшими со всего мира[9]. Мастера из прославленных школ и главы школ небольших, странствующие заклинатели и не имеющие духовной силы богатые купцы — все, кто не приехал заранее, теперь сутками простаивали у городских ворот в очереди желающих попасть на грандиозное торжество. Если смотреть с высоты птичьего полета, то за несколько дней Линьи стал похож на огромный шелковый зонт, который продолжали плести похожие на ткацкие челноки, снующие туда-сюда экипажи и повозки. Заполнившие улицы разодетые в лучшие наряды мужчины и женщины стали стежками этой яркой живой вышивки. Сверкая жемчугами и самоцветами, изумрудами и украшениями из нефрита, они, словно яркие звезды Млечного Пути, заполнили главную улицу, ведущую к сердцу Духовной школы Жуфэн.

[9] 五湖四海 wǔ hú sì hǎi у ху сы хай «пяти озер и четырех морей» — обр. в знач.: отовсюду, со всех уголков; со всего мира.

Пока они были в Линьи, отец Сюэ Мэна таскал сына за собой на все приемы, заставляя его знакомиться с подходящими по возрасту заклинательницами.

— Господин бессмертный Ван, сколько зим, сколько лет, давно не виделись, рад встрече. Ой-ой-ой, а это разве не малышка Сяо Маньто[10]? Ого! Уже такая взрослая, а стройная какая, глаз не отвести! Настоящая покорительница мужских сердец! Давай, Сюэ Мэн, скорее иди сюда, поприветствуй своего дядюшку[11] Вана.

[10] 小曼陀 xiǎo màntuó сяо маньто; 小 xiǎo — «маленький»; 曼陀 màntuó «красивый/далекий берег» — бот. дурман индийский белый.

[11] 伯伯 bóbo бобо — разг. дядя/дядюшка: обращение к мужчине - ровеснику отца или старше.

Сюэ Мэн неохотно подошел и, почти не открывая рта, сказал:

— Приветствую начальника[12] Вана.

[12] 大伯 dàbó дабо — начальник; дядя: старший брат отца и его сверстник; шурин; виночерпий в трактире.

Сюэ Чжэнъюн отвесил ему легкий подзатыльник и, продолжая улыбаться, сквозь зубы процедил:

— Дядя Ван, а не начальник Ван.

— Ха-ха-ха, да все равно, это же одно и то же. Все-таки Любимец Небес — такой блестящий талант и красавец. Сразу видно, в тебя уродился, старина Сюэ, похоже, Небеса и правда к тебе благосклонны!

В конце концов Сюэ Мэна и «малышку Маньто» выпихнули прогуляться по саду. Сяо Маньто в этом году исполнилось шестнадцать. Дважды по восемь — возраст буйного цветения, однако вела себя девушка весьма отчужденно и скованно. Некоторое время она молча шла бок о бок с Сюэ Мэном, а затем сказала:

— Старшие настояли на нашей совместной прогулке с определенным умыслом. Молодой господин Сюэ не может этого не понимать.

— Угу.

— Однако я сразу хочу предупредить возможное недопонимание: мы можем прогуляться вместе, но темперамент молодого господина Сюэ мне не по душе. По этой причине не стоит думать обо мне и строить какие-то планы.

— Э… а?!

Сюэ Мэн был потрясен и тут же встал, как вкопанный. С посеревшим лицом он повернулся к Сяо Маньто.

Тогда этот маленький полевой цветок[13] гордо вскинула подбородок и довольно заносчиво и вызывающе холодно заявила прямо в лицо Сюэ Мэну:

[13] 野花 yěhuā — дикий/полевой цветок; любовница, доступная женщина. Здесь отсылка к имени «дурман» , но с оскорбительным намеком.

— Мое сердце уже занято, даже если господина Сюэ так сильно тянет ко мне…

— Ты ненормальная?! — взорвался Сюэ Мэн. — Меня? — с ошеломленным выражением на лице он ткнул пальцем в свою грудь. — Меня тянет к тебе?

— А иначе зачем ты увел меня гулять по заросшей тропинке в самую отдаленную часть сада? Еще скажи, что не замыслил дурное[14]!

[14] 心里有鬼 xīn li yǒu guǐ «внутри сердца прячется злой дух» — иметь дурные мысли, совесть не чиста.

— Почему ты мне сразу не сказала, что у тебя дыра в башке?!

Тут вспыльчивый темперамент Сюэ Мэна и проявился. Глаза его метали громы и молнии, пока он снова и снова повторял:

— Меня тянет к тебе? Ты мне нравишься?! Мне?!..

— Зачем ты столько раз повторил, что тебя ко мне тянет? Ты точно развратник[15]! — Сяо Маньто тоже оказалась не робкого десятка. Топнув ногой, она гордо вскинула подбородок и залепила Сюэ Мэну хлесткую пощечину.

[15] 登徒子 dēngtúzi дентуцзы — мужчина, помешанный на женщинах и неразборчивый в связях (такому без разницы с кем); бран. сластолюбец, потаскун, бабник; Денту-цзы — имя нарицательное от имени персонажа из оды поэта Сун Юя.

 У Сюэ Мэна от злости в голове помутилось и перед глазами все поплыло. Вот так, ни за что ни про что, эта маленькая ручка нанесла такой болезненный удар по его лицу и самолюбию. От растройства и обиды его разве что кровью не рвало. Если бы госпожа Ван не наставляла его всю жизнь, что женщинам надо уступать, пожалуй, он бы уже придавил к земле эту Сяо Маньто и затолкал эти слова в ее цветочный гудок[16].

[16] 喇叭花 lǎbahuā лабахуа «цветочная труба» — о цветах, имеющих трубчатую структуру, вроде петунии, повители, вьюнка и дурмана.

Как раз в этот момент вдалеке показался молодой человек с высокой переносицей, светлыми глазами и волосами. Завидев его, Сяо Маньто застыла как изваяние. Ее глаза тут же до краев наполнились слезами, и полный сладости тонкий голосок зазвенел на весь сад:

— Молодой господин Мэй! — девушка со всех ног бросилась навстречу идущему по тропинке мужчине.

Конечно, так некстати появившимся человеком был не кто иной, как Мэй Ханьсюэ. Очевидно, что гуляя по этой захолустной тропе, он не ожидал повстречать кого-то еще и на миг застыл в растерянности. Однако стоило ему увидеть, как зоркая Сяо Маньто мчится к нему, он быстро поднял руку и воздвиг перед собой искрящийся электрическими разрядами защитный барьер. Бац! Путь к нему был отрезан. Застигнутая врасплох девушка с разбегу ударилась о барьер и, вскрикнув, отлетела в сторону.

Вот только Мэй Ханьсюэ даже и не думал помогать ей подняться. Мельком взглянув на нее сверху вниз, он нахмурился и сказал:

— Барышня, вы обознались.

— Как это обозналась? Не могла я обознаться… ты обещал мне расшитое золотом саше. Говорил, что увидев меня лишь раз, уже никогда не сможешь забыть. Обещал, что как только мне исполнится восемнадцать, сразу женишься на мне. Ты… ты все забыл?

Мэй Ханьсюэ: — …

— Молодой господин Мэй…

— Вы действительно приняли меня за другого, — Мэй Ханьсюэ больше ничего не сказал, а только покачал головой, бросил эту короткую фразу и прошел мимо рыдающей девушки.

Ставший свидетелем этой сцены Сюэ Мэн в этот момент почувствовал не только злость на этого человека, но и удовлетворение от свершившейся мести.

Его действительно бесил этот распутник — Мэй Ханьсюэ, что мог забыть человека, с которым спал, едва натянув штаны. Неудивительно, что, обладая такой ветренной натурой, теперь он осмеливается ходить только по безлюдным тропинкам.

А злорадствовал Сюэ Мэн исключительно потому, что, кто бы мог подумать, эта Сяо Маньто влюбилась в такого выебистого хуя[17] как Мэй Ханьсюэ. Как ни крути, а это имя ему идеально подходит: бесчувственная снежинка[18] — вот он кто! Правильно говорят, что у этого распутника два лица: одно он надевает, чтобы совратить женщину, а другое носит после того, как добился своего. То, что Сяо Маньто влюбилась в эту скотину, — настоящее проклятие на восемь жизней[19].

[17] 家伙 jiāhuo цзяхо — разг. человечишка; тип; орудие; инструмент; скотина; сленг. хуй.

[18] 雪 xuě сюэ в имени Ханьсюэ переводится как «снег». Сюэ Мэн называет Мэй Ханьсюэ 花 huā — цветок/красавчик/порочный, но в связке с именем 雪花  это переводится как «снежный цветок», т.е. в устах Сюэ Мэна Мэй Ханьсюэ и «холодная снежинка», и «бесчувственная шлюха» одновременно.

[19] 八辈子血霉 bābèizi xuè méi бабэйцзы сюэмэй «кровавая плесень на восемь жизней». Здесь опять игра слов, где 血霉 сюэмэй, «кровавая плесень» (самое большое невезение, ниспосланное свыше проклятие), звучит как перевернутое Мэй ХаньСюэ.

Согласно поверью, если мужчина женился на женщине, на которую пало проклятие «кровавой плесени», то этот и все его последующие браки на протяжении восьми жизней были несчастными.

Мэй Ханьсюэ направился прямиком к нему и, прищурив свои светлые, прозрачные как стекло глаза, окинул его недобрым взглядом.

«Что ты смотришь?» — подумал Сюэ Мэн. — «С чего вдруг какой-то хер смеет так смотреть на меня? Твой шлюший псевдоним[20] широко известен в узких кругах, мое же славное имя потрясло весь заклинательский мир».

[20] 花名 huāmíng хуамин «цветочное имя» — прозвище/псевдоним проститутки.

Сюэ Мэн надменно вскинул голову, ведь этот дурень и правда думал, что его грозный облик и холодный взгляд помогут поставить распутника Мэя на место. Любимец Небес приготовился презрительно фыркнуть вслед прошедшему мимо Мэй Ханьсюэ, но в тот момент, когда они поравнялись…

— Почему у тебя лицо опухло?

Кто бы мог подумать, что Мэй Ханьсюэ остановится прямо перед ним и уставится своими стеклянными глазищами ему в лицо:

— Довольно оригинальная опухоль.

К тому времени Сюэ Мэн уже набрал полную грудь воздуха и по инерции надменно и горделиво фыркнул.

Мэй Ханьсюэ: — …

— … — Лицо Сюэ Мэна тут же залил румянец. Охваченный диким гневом, он яростно повернулся и взвился, — что ты ко мне цепляешься?! Я шел по дороге и случайно оступился!

— Тогда тебе стоит лучше смотреть под ноги, — спокойно ответил Мэй Ханьсюэ. — Так ведь и правда упасть недолго, и добром это точно не кончится.

Сказав это, он просто взял и ушел, а ошеломленный Сюэ Мэн остался стоять столбом. Какое-то время спустя он, вне себя от гнева, топнул ногой:

— Мэй Ханьсюэ! Ты собака плешивая! Сукин сын в третьем поколении! Я тебе еще это припомню! С этого дня под небесами нет места для нас двоих[21]!

[21] 势不两立 shìbùliǎnglì шибулянли «двое не могут существовать вместе» — непримиримая вражда; заклятые враги.

Обиженный до глубины души Сюэ Мэн, закрыв горевшие от гнева глаза, рванул прочь из сада и тут же на ходу случайно натолкнулся на еще одного человека.

Разгневанный Сюэ Мэн в ярости выругался:

— Какого хуя!? Слепой что ли?! Не видишь, куда прешь?!

 

Подняв голову, он увидел красивого мужчину, одетого в темные одежды с вышитыми золотой шелковой нитью цветами поллии. Волосы были собраны на макушке под сапфировый венец Гуюэе. Он посмотрел на него из-под вееров длинных тонких ресниц, и Сюэ Мэн увидел влажные глаза, словно подернутые туманной дымкой моросящего дождя. С первого взгляда можно было сказать, что это лицо чрезвычайно привлекательно и свело с ума немало женщин.

Мужчина брезгливо оттолкнул Сюэ Мэна и поспешил привести в порядок свое одеяние. Похоже, он тоже пребывал не в лучшем расположении духа. Когда его длинные тонкие пальцы разглаживали складки на вороте, Сюэ Мэн заметил на его указательном пальце серебряный перстень, украшенный гравировкой в виде панциря черной черепахи Сюань-У[22] и замер от испуга:

[22] 玄武 xuánwǔ Сюань-У — дух-покровитель севера, изображался в виде черепахи со змеей вместо хвоста.

— Цзян Си[23]?

[23] 姜曦 jiāng xī цзян си «засохший имбирь».

Глава Гуюэе! Самый богатый и могущественный человек в мире! Цзян Си!

Хотя этот человек был одного возраста с Сюэ Чжэнъюном, они отличались как небо и земля. Кроме того, что эти двое имели совершенно разный темперамент, внешность Цзян Си за последние два десятилетия совсем не изменилась, и выглядел он лет на двадцать с небольшим. Этот человек был не только самым богатым и влиятельным в мире заклинателей, но и невероятно пригож лицом и фигурой, так что, глядя на него, приходилось признать, что именно он был истинным любимцем Небес.

На последней встрече в Линшане собрались руководители десяти великих духовных школ, и только Цзян Си так и не появился. Еще тогда Сюэ Мэну стало интересно, как выглядит этот тип, что хер положил на все другие духовные школы, теперь же ему хватило одного взгляда, чтобы ощутить окружающую его подавляющую ауру богатства[24]. Окаменев под его презрительным взглядом, он уставился на этого потрясающего мужчину.

[24] 裘马 qiúmǎ «меха и лошади» (древние китайские символы богатства) — [легкие] меха и [упитанные] лошади; обр.: о богатстве и роскоши.

Цзян Си с совершенно невозмутимым выражением лица весьма язвительно произнес:

— …Ты смеешь называть главу великой духовной школы по имени? Смешно!

Услышав эти слова, Сюэ Мэн почувствовал, что этот человек унизил его в сто раз сильнее, чем до этого Мэй Ханьсюэ, и тут же гневно парировал:

— А что такого? Ты слишком старый, чтобы тебя по имени называли? Можно только «глава великой духовной школы господин бессмертный»? Даже в Наньгун Лю нет столько гонора!

— Какая невоспитанность! — потемнев лицом, холодно процедил Цзян Си. — Чей ты ученик?

— А с какой стати я вообще должен тебе отвечать? Кем ты себя возомнил? Пусть стая макак из Гуюэе слушает твои приказы, я же тебе точно ничего не должен. Так что не собираюсь я тебе отвечать! По-моему, ты всего лишь…

— Мэн-эр!

Неожиданно поблизости раздался нежный голос. Сюэ Мэн тут же закрыл рот и, отшатнувшись от Цзян Си, посмотрел ему за спину.

Было непонятно, когда именно пришла госпожа Ван, но, похоже, мать Сюэ Мэна слышала, как невоспитанно и дерзко вел себя ее сын. С обеспокоенным выражением на побледневшем лице она поспешила осадить его:

— Мэн-эр, замолчи немедленно. Подойди сюда, встань возле мамы.

Сюэ Мэн, злобно зыркнув на Цзян Си, брезгливо отряхнул руки, после чего послушно подошел к матери и почтительно склонил голову:

— Мама.

Постояв немного на месте еще какое-то время, Цзян Си медленно повернулся и, прищурившись, поднял взгляд своих прекрасных глаз, в которых сейчас, однако, появился зловещий блеск.

Какое-то время он рассматривал белые стены с черной черепицей за их спинами, прежде чем наконец посмотрел на мать и сына и с презрительной усмешкой[25] равнодушно произнес:

[25] 齿冷 chǐlěng чилэн «зубам становится холодно» — презрительная усмешка, насмешка.

— А, так это и есть Любимец Небес, известный своим благородством и обходительностью, драгоценный сын Сюэ Чжэнъюна Сюэ Мэн?

Госпожа Ван: — …

Ресницы Цзян Си задрожали. Он на миг прикрыл глаза, а потом взглянул на них с нескрываемым сарказмом:

— И правда, достойное семя Сюэ Чжэнъюна, просто образец воспитанности.

— Я запрещаю тебе оскорблять моего отца!

— Мэн-эр! — госпожа Ван тут же схватила его и затащила себе за спину. Побледнев еще больше, она учтиво склонилась в почтительном поклоне перед Цзян Си. — Мой недостойный сын[26] Сюэ Мэн не в меру избалован и своенравен. Прошу, глава Цзян, будьте великодушны, не таите обиду.

[26] 犬子 quǎnzǐ цюаньцзы «щенок» — уничижит. мой сын.

— Ах, значит, глава Цзян… — сейчас Цзян Си был похож на гадюку, которая сначала надкусила эти слова, посмаковала во рту, а потом медленно заглотила. — Хорошо, забудем. В его теле половина твоей крови, сестрица-наставница[27] , так что, исходя из старшинства в семье[28], я могу считать его своим племянником…

[27] 师姐 shījiě шицзе — вежл. сестрица-наставница: о старшей по возрасту дочери учителя или старшей соученице.

[28] 辈分 bèifen бэйфэнь «разделение поколений» старшинство в семье или клане; положение в семейной иерархии.

— Кто тут хочет быть твоим племянником?! Урод, рожей не вышел, чтобы быть моим дядей! Пошел ты!

— Мэн-эр!

Цзян Си с мрачной усмешкой взглянул на Сюэ Мэна, а затем медленно перевел взгляд на лицо госпожи Ван, но та тут же опустила глаза и сказала:

— Прошу, глава, не стоит так шутить. Эта скромная женщина уже давно не ученица школы Гуюэе, так что о каком старшинстве может идти речь.

— ...Хорошо, — Цзян Си еле заметно кивнул и холодно продолжил, — просто чудесно! На том и порешим. Сегодняшняя встреча со старым другом и сыном старого друга действительно значительно расширила горизонты Цзян Си. Не знаю, уж в какой там грязи маринуют людей на этом нищебродском Пике Сышэн, что даже Белая Магнолия[29] умудрилась испачкаться.

[29] 白玉兰 báiyù lán байюй лань — магнолия голая: Magnolia denudata Desr.

— Цзян Си! Еб твою мать, повтори еще раз! Я тебе пасть порву!

Услышав, как этот человек прямо у него на глазах оскорбляет его мать, Сюэ Мэн почувствовал, как кровь прилила к его голове. Несмотря на отчаянные попытки госпожи Ван удержать его, он был готов ринуться в бой, но раньше, чем ситуация окончательно вышла из-под контроля, раздался оглушительный грохот и множество ярких фейерверков огненными цветами расцвели в небе над Линьи. Зазвенели колокола, забили барабаны и усиленный магией голос церемониймейстера Духовной школы Жуфэн в одно мгновение долетел до всех семидесяти двух городов.

— Банкет в честь всех прибывших начнется в пять вечера во Дворце Шилэ[30]. Уважаемые господа, окажите честь лично почтить наш праздник своим присутствием…

[30] 诗乐 shīlè шилэ «музыка и поэзия».

Цзян Си еще раз холодно взглянул на Сюэ Мэна и, гневно взмахнув рукавами, развернулся и ушел.

Автору есть что сказать:

Маленький спектакль:

«Некоторые комментарии на форуме[31] Пика Сышэн»

Автор темы

(Аноним):

 Ищу видео «Павильон Алого Лотоса.avi». Видео с высоким разрешением, не порезанное. Готов в ноги кланяться нашедшему!

1 комментатор

(Благородный человек ласковый, как вода):

 Ничем не могу помочь, но мой комент первый!

2 комментатор

(Супруга очень красива[32]):

 А что там? Художественный фильм?

3 комментатор

(Отодвинул крышу старейшины Юйхэна):

 Отвечаю на комментарий выше.

Это экшн-боевик с элементами боевых искусств и акробатики. Один мужик сначала дрался с другим, а потом бросил его на землю и врезал от души, затем сел верхом и еще добавил. Да он его буквально по стеночке размазал, и хотя тот бежал со всех ног, все равно был безжалостно избит. Вся боевка очень хорошо поставлена, и сама сцена очень красиво отснята. По-моему, стоит смотреть, даже просто чтобы расширить кругозор.

4 комментатор

(Нет никого[33] круче меня):

Что-что? Причем тут Павильон Алого Лотоса? Может, Учи… кхе-кхе... старейшина Юйхэн собирает собственную коллекцию приемов всех боевых искусств? Тогда мне тоже нужна копия! Я «за»!

5 комментатор

(Этот достопочтенный растопчет вас, ничтожества):

Эй вы там наверху[34], просто забудьте об этом, если не мечтаете сдохнуть в муках после просмотра!

6 комментатор

(Админ, старейшина Юйхэн):

Этот пост нарушает Правила и будет удален вместе с веткой комментариев. Если кто-то попробует его восстановить, забаню.

[31] BBS ([biːbiːɛs], англ. bulletin board system) — электронная доска объявлений.

[32] 甚美 shénměi шэньмэй «очень красива»; читается как «Супруга Шэньмэй».

[33] 没人 mòrén мо жэнь «нет никого».

[34] 楼上 lóushàng «верхний этаж» — инт. обращение к комментатору/ам, отписавшемуся/имся раньше.

Автор: Жоубао Бучи Жоу. Перевод: Feniks_Zadira, Lapsa1

< Глава 156 ОГЛАВЛЕНИЕ Глава 158 >

Глоссарий «Хаски» в виде таблицы на Google-диске
Арты к главам 151-160

Наши группы (18+): VK (частное), Telegram, Blogspot

Поддержать Автора (Жоубао Бучи Жоу) и  пример как это сделать

Поддержать перевод: Patreon / Boosty.to / VK-Donut (доступен ранний доступ к главам).