ТОМ II. Глава 154. Учитель, я схожу навестить Е Ванси. Новелла: «Хаски и его Учитель Белый Кот»

Глава 154. Учитель, я схожу навестить Е Ванси

Дело принимало дурной оборот. Эта приемная была битком набита людьми, и как только Наньгун Лю вошел, госпожа Ван, Сюэ Мэн, Сюэ Чжэнъюн тут же встали и вежливо поприветствовали его.

Чу Ваньнин был сильно не в духе и продолжал стоять у окна.

Что до Мо Жаня, то в своей прошлой жизни он сравнял с землей эту убогую Духовную школу Жуфэн, и пусть сейчас она снова ярко сияла в зените славы, уж ему-то было известно, что это просто построенная на песке тщеславия разрозненная духовная школа[1], недостойная даже упоминания. Кроме того, изначально в его планы не входило специально ставить Наньгун Лю в неловкое положение, он просто не привык кому-то кланяться, поэтому ему и в голову не пришло встать.

[1] 一盘散沙 yīpánsànshā ипаньсаньша «блюдо сыпучего песка» — обр. о группе людей, где отсутствует сплоченность и взаимовыручка (каждый сам за себя).

Ситуация вышла странная и неловкая.

Как радушный хозяин и представитель старшего поколения, Наньгун Лю не растерялся и одарил его самой доброжелательной улыбкой, в которой не было ни капли обиды. Лицо его по-прежнему лучилось энтузиазмом и желанием познакомиться поближе.

Будучи гостем и представителем молодого поколения, Мо Жань вольготно развалился в кресле и оказался застигнут врасплох с закинутыми на этажерку ногами и чашкой горячего чая в руках.

Сюэ Чжэнъюн, который только сейчас обернулся и заметил поведение Мо Жаня, почувствовал себя очень неловко.

Этот Мо Жань совершенно неуправляем и не знает, что такое правила приличия!

— А вы, наверное… в последние годы прославившийся на весь мир своими подвигами образцовый наставник Мо.

 Мо Жань оторвался от чая и, прикрыв чашку крышкой, наконец поднял на него взгляд:

— Ну да.

— И правда, такой молодой герой, как…

Мо Жань тут же со смехом перебил его:

— Бессмертный господин Наньгун, вы ведь уже использовали эпитет «молодой герой» на моем младшем двоюродном брате, может, подберете для меня что-то другое?

Его тон был мягким, а улыбка — теплой, поэтому со стороны этот тон мог показаться эталоном вежливости. Однако слова его были совсем не так учтивы, к тому же, даже закончив говорить, он и не подумал встать, а вместо этого снова взял отставленный в сторону чай, поднял крышечку из мятно-зеленого фарфора и сдул поднявшийся над чашкой ароматный пар.

Прикрыв длинными густыми ресницами глаза, он неспешно сделал первый глоток.

Этот молодой человек, кроме того, что был красив, талантлив и статен, вел себя очень сдержанно и с самого начала разговора поставил себя так, словно это он стоял на вершине мира заклинателей и являлся настоящим хозяином Духовной школы Жуфэн, а Наньгун Лю был не более чем надоедливым псом, крутящимся у него под ногами.

— Ха-ха-ха, образцовый наставник Мо все верно сказал. Способности этого ничтожного скромны, а познания ограниченны, так что я не смог быстро придумать достойное описание для…

— Не прибедняйтесь, — Мо Жань отставил чай в сторону и с легкой улыбкой поднял глаза, — бессмертный господин Наньгун не успел войти в комнату, а уже наговорил добрых слов с три короба. Если господин утверждает, что ему не хватает слов, то кто посмеет сказать, что владеет искусством красноречия?

— Ох, образцовый наставник Мо, я не заслуживаю вашей похвалы. Право слово, вы мне льстите!

— А кто сказал, что я похвалил вас? — Пара черных глаз с насмешкой воззрилась на него. — Определенно, красноречие далеко не всегда благо.

Сюэ Чжэнъюн больше не мог это терпеть и, понизив голос, шикнул:

— Жань-эр!..

По его мнению, Чу Ваньнину было простительно в разговоре с Наньгун Лю вести себя грубо. По крайней мере, у него на то были причины. Кроме того, он имел определенный авторитет и статус в мире совершенствования, Мо Жань же…

Но его племянник полностью проигнорировал окрик Сюэ Чжэнъюна и снова обратился к Наньгун Лю:

— Бессмертный господин Наньгун, эти льстивые речи вы лучше оставьте для других молодых заклинателей. Такой неотесанный деревенщина, как я, просто не в состоянии их понять, поэтому и слушать их не хочу.

Сюэ Чжэнъюн: — …

Конечно, Мо Жань прекрасно понимал, что подобным поведением своего дядю уж точно не порадует, но совершенно не раскаивался.

В этом мире слишком много мерзавцев, и со своим взрывным темпераментом Чу Ваньнин всегда будет как белая ворона, летящая выше стаи. Когда-то давно, усмиряя злого духа в доме Ло Сяньсянь, Чу Ваньнин выяснил, что причиной всех бед семьи было унижение слабой женщины. Тогда, забыв о своей репутации и о том, что перед ним клиент, он до крови избил главу дома Чэнь.

Очевидно, что Чу Ваньнин был прав, но он все равно подвергся всеобщему осуждению. Люди назвали его самого «бесчувственным», его поведение — «произволом», а его поступок — «бесчеловечным».

Мо Жань не хотел, чтобы теперь пошла молва, что его учитель «не знает правил приличия».

Поэтому он решил вести себя еще более вызывающе, чем Чу Ваньнин, и намеренно «перегнул палку», надеясь таким грубым способом, заслонив собой, защитить его. Поэтому когда, следуя правилам этикета, трое его спутников приняли лесть и наигранное участие Наньгун Лю, Мо Жань намеренно не сделал этого.

Это решение родилось не в один миг. После того, как он узнал, что это Чу Ваньнин вынес его с заваленного трупами поля боя и тащил на своей спине по бесконечной лестнице, после того, как в зале Мэнпо увидел размытый отпечаток души человека с чашей пельменей в руках, после того, как спустился в Ад, чтобы спасти Чу Ваньнина, он поклялся…

Пока Чу Ваньнин позволит ему это, он будет стоять рядом с ним и поддерживать его во всем.

После того, как гости уже дважды отказались от любезностей Наньгун Лю, любой другой глава давно бы разгневался и выгнал их вон, однако Наньгун Лю этого не сделал. Он просто сделал вид, что ничего не случилось, и с энтузиазмом продолжил разговор с Сюэ Чжэнъюном, чем еще больше смутил его. Глава Пика Сышэн отвел Наньгун Лю в сторону и шепотом извинился за то, что не смог правильно воспитать своего племянника.

На что Наньгун Лю с улыбкой ответил:

— Ох уж эта молодежь, кто в их годы может сдержать свой пыл? Я думаю, что образцовый наставник Мо — человек темпераментный и искренний, что очень хорошо.

После окончания аудиенции у Наньгун Лю один из учеников Жуфэн проводил всех к дому, где они смогли бы остановиться и отдохнуть.

Всю дорогу Мо Жань громко чихал. Сюэ Мэн обернулся, чтобы посмотреть на него:

— Не мог просто промолчать в ответ на добрые слова в свой адрес? Вот за твой аморальный язык Наньгун Лю тебя и проклял...

— Вали! Вали! Вали! А то я тебя сейчас тоже прокляну! — Мо Жань посмотрел на него слезящимися глазами. — Я… Апчхи!.. Я нанюхался благовоний… в той комнате… Апчхи! Эти благовония и правда... слишком... Апчхи!.. Слишком…

— Слишком вонючие.

— Точно… Учи… апчхи!.. тель!

Чу Ваньнин протянул ему носовой платок и, нахмурившись, с отвращением сказал:

— Вытрись уже и приведи себя в порядок.

Получив носовой платок с вышитыми на нем яблоневыми цветами, Мо Жань широко улыбнулся сквозь слезы:

— Все-таки сердце Учителя болит[2] за меня! Спасибо за заботу, Учитель.

[2] 心疼 xīnténg синьтэн «сердце болит» — сильно любить, трястись (над кем-либо); жалеть (кого-то); волноваться (о ком-то).

 Его слова несколько смутили Чу Ваньнина:

— Ничего у меня не болит. Кому ты нужен?

— Вот именно! — вмешался Сюэ Мэн. — Кому ты нужен? Ясно же, что больше всего Учитель заботится обо мне.

 

Мо Жань ответил с изрядной долей презрения:

— Тебе сколько лет, если ты все еще пытаешься быть лучше других? — Он взглянул на платок у себя в руках и принял самый серьезный вид. — Помнится, Учитель прежде обещал вышить мне точно такой же платок, вот прямо один в один. А что насчет тебя?

 — … — Чу Ваньнин тут же быстро выхватил платок из его рук и строго прикрикнул: — Мо Вэйюй!

 Услышав это, Сюэ Мэн на миг остолбенел, а потом взбеленился:

— Да только черт поверит, что Учитель вышьет тебе платок! Ты, похоже, бредишь, бесстыдник!

Так за разговорами вся компания вошла во двор, который выделил им для размещения Наньгун Лю. В доме было четыре отдельных входа для гостей: один для Сюэ Чжэнъюна и его супруги и по одному для всех остальных. Со вкусом оформленный внутренний дворик пересекала извилистая дорожка[3], пышные деревья отбрасывали прохладную тень, слух услаждало пение птиц и звуки бегущей воды. И правда, умиротворяющая и ласкающая взгляд идиллия.

[3] 曲径通幽 qūjìng tōngyōu цюйцзин тунъю «извилистая дорожка ведет к тихому месту» — перен. о чарующей природе уединенных мест. Источник идиомы: 常建 Cháng Jiàn 《题破册寺后禅院》.

Однако Мо Жань, который наконец смог избавиться от чихания, увидев отведенную им усадьбу, был ошеломлен и в нерешительности замер у главного входа. Его глаза невольно заволокло пеплом воспоминаний, когда он неохотно последовал за остальными. Видя эти кирпичи и черепицу, деревья и камни, он чувствовал, как сердце его охватывает тоска и подавленность.

Это было то место, где в прошлом Духовная школа Жуфэн смогла произвести на него самое глубокое впечатление.

Вернувшись в то место, где жил прежде, он не мог отделаться от мыслей о том, что если бы в этой жизни Чу Ваньнин не обменял свою жизнь на его, возможно, все могло пойти по старому пути: он стал бы Наступающим на бессмертных Императором, к этому времени уже обзавелся бы многомиллионной армией марионеток Вэйци Чжэньлун и превратил прекрасные поместья знатных семей Линьи в выжженную землю. Стоило ему представить это, как он тут же покрылся холодным потом и вмиг бессчетное множество хаотичных мыслей и запутанных эмоций[4] заполнили его разум.

[4] 千头万绪 qiāntóu wànxù цяньтоу ваньсюй «на тысячу концов десять тысяч нитей» — обр. в знач.: крайне запутанный и сложный; множество вещей и хаотичных мыслей.

Мо Жань зажмурился. Он уже не был мальчишкой, который не умел контролировать свой гнев, и давно научился подавлять свои эмоции. Именно поэтому никто не смог увидеть охватившей его сердце мглы.

Все разошлись по выделенным им комнатам, только Мо Жань стоял, заложив руки за спину, перед дверью своих покоев, так и не найдя в себе сил толкнуть дверь и войти.

Проходившая мимо служанка заметила его нерешительность и осторожно поинтересовалась:

— Бессмертный господин, вы недовольны вашей комнатой?

— Э... нет. — Мо Жань наконец пришел в себя и с улыбкой ответил: — У меня ощущение, что эта усадьба очень похожа на одно место, где я жил прежде, поэтому немного расчувствовался, и все.

— И правда, какое удачное совпадение. Я-то подумала, что господину это место не понравилось. Если бессмертному господину что-то нужно, просто скажите, и эта служанка приложит все силы, чтобы услужить вам.

Мо Жань со смехом отмахнулся:

— Все в порядке. Иди и занимайся своими делами.

Сказав это, он задрал голову, чтобы увидеть крону огромного столетнего коричного дерева[5], и тени от его ветвей, словно призраки из прошлой жизни, просочились сквозь занавес ресниц.

[5] 桂树 guìshù гуйшу «дерево коричного лавра» — это целое семейство Маслиновых от османтуса до лавра.

Его ресницы затрепетали, сердце омрачила скорбь.

Внезапно он повернулся и окликнул уходившую служанку:

— Погоди немного!

— Бессмертный господин чего-то желает?

— …я хотел спросить об одном человеке. — Мо Жань внезапно умолк. Когда он заговорил снова, в глазах его вспыхнул огонь. — Не знаешь ли ты…

— Кого?

— Забудь, это неважно. Я спрошу о другом. Ты знаешь, где находится Е Ванси?

Служанка ответила:

— Господин Е — личный ученик старейшины Ши Сюя[6]. Он живет в одном доме со старейшиной Сюем. Бессмертный господин, если хотите найти его, смело идите туда.

[6] 是徐 shìxú ши сюй «такой медленный/тормоз/тихоня».

В глубине души Мо Жань облегченно выдохнул. Последний раз они виделись в трактире, когда Е Ванси умолял Наньгун Сы вернуться с ним, а когда тот отказался, Е Ванси сказал Наньгуну что-то вроде: «Если из-за меня ты не хочешь вернуться в Духовную школу Жуфэн, тогда я покину школу».

На самом деле он даже немного волновался за Е Ванси, который в прошлой жизни уже достаточно настрадался. Слишком уж он был похож на Чу Ваньнина: оба скорее девять раз умрут, чем один раз поступятся своими моральными принципами. Один из них был слишком сдержан в проявлении чувств, а другой чересчур горяч и неистов, но в итоге в его прошлой жизни кончили они одинаково плохо.

Мо Жань мучился угрызениями совести из-за того, что совершил когда-то, поэтому надеялся, что в этой жизни у Е Ванси все будет хорошо. Его не мог не порадовать тот факт, что, к счастью, Наньгун Сы не был настолько бессердечным, чтобы вынудить Е Ванси уйти.

Дом старейшины Сюя был известен как «Двор Трех жизней[7]». Говорят, что этот человек выбрал такое название из-за выражения: «один глоток супа забвения богини Мэн-по[8], и ты забудешь все беды трех жизней», — тем самым желая напомнить, что даже самый просветленный человек не будет жить вечно, поэтому не стоит, усугубляя собственные страдания,  хранить в сердце воспоминания о пережитой боли. Так или иначе после смерти все пересекут мост Найхэ[9] и навеки забудут смертную жизнь.

[7] 三生别院 sānshēng biéyuàn *саньшэн бэйюань «Двор Трех жизней», где 三生 sānshēng — будд. три жизни, три существования (прошедшее, настоящее и будущее); 别院 biéyuàn «отдельный двор» — отдельный огороженный двор и дом в усадьбе (дом в доме).

[8] 孟婆 mèng pó мэнпо миф. Мэн-по — богиня ветра, готовящая суп забвения, выпив который призрак утрачивает все воспоминания о прошлых жизнях.

[9] 奈何桥 nàihéqiáo найхэцяо — мост между миром живых и мертвых.

Звучало весьма пессимистично. Стоит ли удивляться, что с таким учителем Е Ванси вырос таким молчуном, из которого палками слова не выбьешь[10].

[10] 三棍子打不出一个屁的闷葫芦 «закупоренная тыква-горлянка, из которой палками ни черта не выбить».

— Интересно, этот попугай действительно умный. Давай, повтори еще раз: одна ложка риса, черпак воды и маленькая комнатушка[11]...

[11] В основе цитата о том, что пристало благородному мужу из «Беседы и суждения» Конфуция:

«Когда благородный муж умерен в еде, не стремится к удобству в жилье, расторопен в делах, сдержан в речах и, чтобы усовершенствовать себя, сближается с людьми, обладающими правильными принципами, о нем можно сказать, что он любит учение».

Мо Жань попросил охрану доложить о его визите, но не успел он обойти отражающую стену перед входом[12], как со внутреннего двора до него долетел томный голос и ленивый мужской смех.

[12] 照壁 zhàobì чжаоби «отражающая стена», экран, устанавливаемый перед входом в дом или поместье, отпугивающий нечистую силу и защищающий от неблагоприятного воздействия.

Мо Жань сделал еще несколько шагов и увидел мужчину лет тридцати, стоящего на залитом солнцем дворе. Этот человек был одет в скромное белое одеяние, по краям которого, вот неожиданность, обнаружилось несколько заплаток. Несмотря на то, что день выдался холодным, на нем не было обуви и он сидел босиком на холодных каменных плитах, дразня белоснежного голубоглазого попугая с длинными перьями на хвосте пригоршней тыквенных семечек.

Попугай поочередно взмахивал то одним, то другим крылом и важно раскачивался на жердочке. Похоже, пока удача была на его стороне и он громко орал во весь голос:

— Ааа… ложка риса… черпак воды... маленькая комнатушка…

— Да, хорошо, весьма неплохо. Ты даже умнее, чем Листочек. Листочек[13] в детстве не был таким сообразительным: изо всех сил старался процитировать этот отрывок, но так и не смог. — Мужчина высыпал в кормушку попугая все семечки. — Вот, твой почтенный отец наградит тебя за старание.

[13] 小叶子 xiǎoyèzi сяоецзи «маленький лист» или «малыш Е-цзи»; 子 цзи — потомок; доченька/сынок.

— …

Этот человек только что назвал себя отцом птицы...

В смысле, он кудахчущий придурок или петух[14]?

[14] 鸟自称老子 niǎo zìchēng lǎozi няо цзычэн лаоцзы «птичий отец»; 鸟人咯 niǎoréngē няо жэньгэ «человек-птица» или «кудахчущий придурок».

Мужчина повернул голову и увидел стоящего у стены Мо Жаня. Сначала он разгрыз семечку, сплюнул шелуху и только после этого чуть улыбнулся и вскочил на ноги. Его улыбка была ослепительно красива, но все же был в ней намек на некоторую скрытую напряженность. Купаясь в лучах яркого солнца, этот человек выглядел весьма непосредственно и непринужденно.

— Мо Жань? Образцовый наставник Мо? — он рассмеялся. — Рад нашей встрече.

Мо Жань тоже улыбнулся и вежливо ответил:

— И я рад встрече.

Доброжелательно улыбаясь, он внимательно всмотрелся в лицо этого человека, и оно показалось ему знакомым. В прошлой жизни, вырезая Духовную школу Жуфэн, похоже, он встречал его. Это же…

— Отец[15], ты опять без обуви бегаешь где попало.

[15] 义父 yìfù ифу —  приемный/названый отец.

Внезапно послышался хорошо знакомый голос, ласкающий слух, как легкий ветерок, и в тоже время внушительный, как раскаты весеннего грома.

Мо Жань тут же обернулся и увидел Е Ванси, выходящего из арочных ворот. Он был все так же строен и высок, красивые и благородные черты его сурового лица смягчились, когда он подошел к этому странному человеку и наклонился, чтобы поставить перед ним принесенные с собой ярко-желтые атласные туфли.

Отец?

Это названый отец Е Ванси…

Сердце заметалось в груди словно раненый зверь[16]. Сквозь годы он, казалось, вновь слышал отчаянные крики и стоны, лязг мечей, бой боевых барабанов и тревожный зов сигнального рога.

[16] 狼奔豕突 lángbēn shǐtū ланбэнь шиту «волки бегут прочь, кабаны рвутся вперед» — обр. в знач.: броситься врассыпную, бежать в панике.

— Отец!

В памяти внезапно всплыло окровавленное лицо.

Это был Е Ванси из его прошлого. Рыдающий в голос Е Ванси, чей отчаянный крик расколол небеса… В том году Мо Вэйюй уничтожил Духовную школу Жуфэн. Этот трус Наньгун Лю постыдно бежал, и брошенные на произвол судьбы семьдесят два города остались без лидера, словно дракон без головы. В рядах защитников началась паника, но тут первый покровитель Жуфэн, старейшина Сюй, смело выступил вперед. Он смог собрать рассыпавшихся как песок отступающих под натиском Мо Жаня заклинателей и, объединившись с Е Ванси, сумел дать отпор.

Его фамилия была не Наньгун, но он сделал то, что должен был сделать глава. Этот старейшина разделил судьбу своей духовной школы и умер вместе с семьюдесятью двумя городами Духовной школы Жуфэн.

Он не был родным отцом Е Ванси, но когда наполненный злым духом кинжал полетел в спину Е Ванси, он заслонил его своим телом. Не сомневаясь ни секунды, своей плотью и кровью он защитил выращенного им ребенка.

Стоя на самом верху городской стены, Мо Жань своими глазами видел всю эту сцену. В тот момент его губы скривились в горькой усмешке. Только Небесам известно, как же он тогда завидовал.

Вопреки всему, в этом мире был человек, способный пожертвовать своей жизнью ради другого, не связанного с ним даже каплей родной крови!

Ничто в этом мире не могло так потрясти и ранить его измельчавшую душонку, как эта зависть. От нее тогда он словно обезумел и впал в буйство, кроваво-алая пелена заволокла его глаза.

 Про себя он думал... Отлично, просто замечательно! Е Ванси — настоящий везунчик, не то что он, Мо Вэйюй… Если бы в этом огромном мире, кроме его матери, нашелся хотя бы один человек, готовый отдать жизнь за Мо Вэйюя, то разве он дошел бы до такого?!

Небеса ко всем так добры и снисходительны и только с ним скупы и безжалостны!

Он хотел уничтожить всех, кто вызывал у него зависть. Пусть эти людишки, дарящие друг другу тепло и любовь, все вместе катятся в ад. Почему только у него в этой жизни не было ни одного счастливого дня, ни одной согретой чужим теплом минуты, а единственный заботливый человек, который был добр к нему, давным-давно мертв?

Ему в жизни и без того перепадало так мало тепла, так почему у него отняли даже эти жалкие крохи?!

Ненавижу!

— …

Теперь, оглядываясь назад, Мо Жань думал, что он был очень глуп тогда, раз за пылью этого суетного мира не заметил, что рядом всегда был человек, готовый умереть за него. Он допустил ошибку, сам обманул себя, ничего не понял и все потерял.

Мо Жань закрыл глаза. Усилием воли погасив бурю в своем сердце, он снова поднял взгляд.

Да, когда-то он знал этого человека. Сюй Шуанлинь[17] — учитель Е Ванси, а также его названый отец.

[17] 徐霜林 xú shuānglín Сюй Шуанлинь «тихий лес покрыт инеем»: сюй — тихий/спокойный; шуан – покрытый инеем/замерзший/серебристый/седой, линь – лес.

На второй день кровавой расправы над Духовной школой Жуфэн он сгорел в пожаре войны, спасая жизнь Е Ванси.

Мо Жань отвернулся. На сердце было слишком горько. Он не мог больше смотреть на этого так естественно и непринужденно улыбающегося в лучах яркого солнца красивого мужчину.

Поэтому Мо Жань пошел поприветствовать Е Ванси:

— Молодой господин Е.

Только сейчас заметив Мо Жаня, Е Ванси сначала невольно опешил, а затем со смехом сказал:

— О, старый друг Мо тоже приехал. Сколько лет, сколько зим.

— Да, давно мы не виделись.

На самом деле в этой жизни судьба лишь несколько раз сводила Е Ванси и Мо Жаня. Их знакомство нельзя было назвать близким, поэтому Е Ванси с легкой улыбкой поинтересовался:

— Вы пришли к моему названому отцу?

— … — Мо Жань смущенно взглянул на Сюй Шуанлиня и покачал головой:

— Нет, я искал вас.

— Листочек, как же давно никто не приходил в этот двор в поисках тебя. Просто невероятно. — Сюй Шуанлинь вяло улыбнулся и сунул в рот еще одну тыквенную семечку. — И где ты свел знакомство с образцовым наставником Мо?

— Мы познакомились в Персиковом Источнике.

— Тогда хорошо, просто замечательно, — с этими словами все так же улыбающийся Сюй Шуанлинь высыпал оставшиеся семечки в птичью кормушку, — ладно, молодежь, поговорите, а я пока пойду погуляю в другом месте.

Е Ванси тут же крепко ухватил его за одежду:

— Отец, почему ты опять босиком?

— Эм, забыл. — Сюй Шуанлинь послушно надел туфли и все с той же ленивой улыбкой сказал: — так даже лучше.

Однако боковым зрением Мо Жань заметил, что, подойдя к углу дома, он нагнулся, снял обувь и, засунув туфли за пазуху, беззаботно пошел дальше босиком.

— …

Эти отец и сын по внешности и по характеру действительно шли вразрез с принятым порядком вещей. Из-за высокого уровня совершенствования Сюй Шуанлинь давно перестал стареть и выглядел очень молодо. На вид ему сложно было дать больше тридцати, поэтому со стороны его можно было принять за брата Е Ванси.

А учитывая то, что этот человек часто вел себя как капризный и непослушный ребенок, он был скорее младшим братом, так как на роль старшего никак не тянул.

Выходит, «Двор трех жизней», эта полная величия и глубокого смысла надпись над входом, была написана лишь для забавы?

Е Ванси вместе с Мо Жанем медленно пошли по аллее.

Во дворе росло множество плодовых и декоративных деревьев, но в разгар суровой зимы они давно облетели и лишь несколько пожухших желтых листьев из последних сил цеплялись за ветки, дрожа на пронизывающем ветру.

— Прошу прощения за то, что вел себя так глупо в нашу прошлую встречу в таверне.

— Всякое бывает, — ответил Мо Жань. — Как вы жили все это время?

Как только эти слова сорвались с его губ, он тут же пожалел о них. Такие люди никогда не будут жаловаться, как бы плоха ни была их жизнь. Вполне ожидаемо Е Ванси рассмеялся и ответил с улыбкой:

— Неплохо. А вы как?

— Отлично.

На самом деле отношения этих двух не были такими уж близкими. Мо Жань хотел найти этого человека только потому, что вспомнил о злодеяниях в прошлой жизни и его сердце словно придавило огромной скалой. Поэтому ему так важно было прийти сюда и увидеть живого и здорового Е Ванси. Однако когда они остались наедине, Мо Жань не знал, о чем с ним говорить.

Если на то пошло, Мо Вэйюй знал очень много секретов Е Ванси, вот только ни об одном из них нельзя было говорить. Он никак не мог придумать тему для разговора, и некоторое время они просто брели по дорожке в унылом молчании. Наконец Е Ванси спросил:

— А как поживает Ся Сыни?

Мо Жань удивленно замер, а затем рассмеялся:

— Вы еще помните его имя? Потрясающе!

— Его имя очень легко запомнить.

— Ха-ха-ха, и то правда. Ся Сыни приехал с нами. Скоро вы сможете с ним повидаться.

Е Ванси был слегка удивлен:

— Он тоже приехал?.. Но ведь должно быть приглашение главы…

— Вы все еще не знаете, кто такой Ся Сыни? — хохотнул Мо Жань. — Ладно, я вам сейчас все расскажу, но это очень длинная история.

После этого он пересказал от начала и до конца историю того, как Чу Ваньнин превратился в Ся Сыни. Выслушав его с серьезным выражением лица, Е Ванси восхищенно вздохнул:

— Господину Мо так повезло, что он смог заполучить такого наставника.

Мо Жань с улыбкой ответил:

— А Духовной школе Жуфэн очень повезло, что она смогла заполучить господина Е.

Чуть смутившись, Е Ванси с легкой улыбкой ответил:

— Господин Мо преувеличивает.

В конце концов они дошли до небольшого понтонного моста[18] из покрытого лаком красного дерева. Вся дорога к нему была усеяна сухими ветками и опавшими листьями, и только в этом месте их встретил изумрудно-зеленый бамбук, стойко и высокомерно противостоящий холодному ветру и снегу. В пределах Духовной школы Жуфэн вода была настолько напитана духовной энергией, что никогда не замерзала, потому стоя на мосту можно было круглый год слышать журчание горного ручья и любоваться яркой зеленью бамбука.

[18] 浮桥 fúqiáo фуцяо — понтонный (наплавной) мост; мост, созданный путем укладки досок на лодки и плоты; известно, что такие мосты создавались в Китае с 770 до н.э.

Мо Жань обернулся и увидел, что Е Ванси стоит опустив голову. Солнечные блики от кристально-чистых вод горного ручья, как в зеркале, отражались в его черных глазах. Казалось, что это был все тот же господин Совершенство, но стоило присмотреться, и любой бы заметил печать страдания на его изможденном лице.

Свадьба Наньгун Сы стала для Е Ванси слишком тяжелым испытанием.

 

Вдруг сердце Мо Жаня сжалось от острой жалости. Он словно увидел Чу Ваньнина, который, сколько бы он ни делал добра людям, не мог заставить их оглянуться и увидеть его искренность. Повинуясь импульсу, Мо Жань вдруг предложил:

— Господин Е, переходите на Пик Сышэн.

— Что?

—… — Как только Мо Жань произнес эти слова, то тут же понял, как грубо и бестактно они прозвучали. Уже зная ответ Е Ванси, он тяжело вздохнул и поспешил извиниться: — Я сказал не подумав, молодой господин Е, не принимайте мои слова близко к сердцу.

Е Ванси рассмеялся. Прежде эта улыбка превращала его в неотразимого красавца, который был на две трети доблестным и на треть очаровательным. И вроде бы это был тот же человек, но его щеки впали, скулы заострились и, хотя героический дух остался при нем, очарование утонуло в полных тоски глазах. Он изо всех сил пытался скрыть свое состояние, но его печаль была так глубока, что спрятать ее было невозможно.

С натянутой улыбкой он сказал:

— Выходит, старший брат Мо приехал сюда вербовать людей для Пика Сышэн?

— Ха-ха-ха, так и есть! Но я и в мыслях не держал, что молодой господин Е может согласиться. Это была просто шутка, и все!

— Так и есть. Пока мой названый отец остается здесь, я не могу уйти.

— Молодой господин, какие у вас планы на будущее?

— … — По лицу Е Ванси на миг пробежала рябь душевной боли. Было видно, что он не знает, что ответить на такой вроде бы простой вопрос. Что ему делать дальше? Он всегда чувствовал себя мотыльком, Наньгун Сы же был его зажженной лампадой. Его единственным желанием было всегда следовать за его огнем, пусть даже в итоге он будет им уничтожен.

Но Наньгун Сы не хотел его.

— Буду делать то, что должен: служить Духовной школе Жуфэн, — Е Ванси опять слабо улыбнулся, — поддерживать главу школы и названого отца, впоследствии буду помогать молодому хозяину…

Он запнулся. Его пальцы сжались так, что костяшки стали белее нефрита.

Мо Жань испытал настоящее потрясение, когда Е Ванси смог взять себя в руки и спокойно закончить фразу... Удивительно, но он в самом деле смог это сказать…

— ... и молодой госпоже.

Когда Е Ванси наконец произнес эти последние слова, то, казалось, силы его иссякли, и он поспешно опустил взгляд. Но это было лишь мгновение слабости. Почти сразу он поднял голову и с самым любезным выражением посмотрел на Мо Жаня. Удивительно, но на его лице все еще сияла доброжелательная улыбка, и сам он в этот миг был похож на стойкий зеленый бамбук, который не согнуть даже самому сильному ветру и лютой зимней стуже.

Внезапно подул западный ветер[19] и над бамбуковой рощей закружился снег, похожий на тростниковый пух.

[19] 西风 xīfēng сифэн — западный ветер; ассоциируется с ветром из загробного мира.

И в тот же миг Мо Жань ясно осознал:

«Нет, нельзя допустить, чтобы Наньгун Сы женился на Сун Цютун».

Автор: Жоубао Бучи Жоу. Перевод: Feniks_Zadira, Lapsa1

< Глава 153 ОГЛАВЛЕНИЕ Глава 155 >

Глоссарий «Хаски» в виде таблицы на Google-диске
Арты к главам 151-160

Наши группы (18+): VK (частное), Telegram, Blogspot

Поддержать Автора (Жоубао Бучи Жоу) и  пример как это сделать

Поддержать перевод: Patreon / Boosty.to / VK-Donut (доступен ранний доступ к главам).