ТОМ I. Глава 79. Учитель этого достопочтенного настоящий король драмы! Новелла: «Хаски и его Учитель Белый Кот»

 Глава 79. Учитель этого достопочтенного настоящий король драмы!

Если бы Мо Жань не знал Чу Ваньнина как свои пять пальцев, то, глядя на серьезное выражение его лица, он мог бы даже поверить в эту чушь.

Ся Сыни — сын Чу Ваньнина?

Что за шутки? За дурака меня держишь?

Вот только было бы неправильно ставить под сомнение репутацию своего наставника, поэтому следующие несколько дней Мо Жань собирался подыгрывать ему в его представлении, как бы невзначай вставляя реплики типа «о, боже!», «как неожиданно!» и «оказывается, Учитель такой несдержанный человек!» или что-то в этом роде.

Нужно сказать, хотя Мо Жань и не знал, чего этим хотел добиться Чу Ваньнин, он находил эту игру довольно волнующей и интересной.

Мо Жань дразнил его еще три или пять раз. Так и сейчас, когда они сидели в чайной, Мо Жань подпер щеки ладонями, посмотрел на Учителя ясными круглыми глазами и невинно позвал:

— Учитель, Учитель!

Чу Ваньнин сделал глоток чая «Янсянь[1]», поднял на него взгляд и слегка прищурился.

[1] 阳羡 yángxiàn янсянь «избыток ян [положительное/огненное мужское начало]» — зеленый чай, производится в окрестностях города Исин, провинции Цзянсу и славится на всю страну своим ароматом и вкусом. Чай одобрен королевской семьей и любим учеными.

— Хм?..

— Почему бы вам просто не признать младшего брата Ся?

— Не то чтобы я его не признавал, просто судьбой еще не определено время для нашей встречи, — ответил Чу Ваньнин.

— В таком случае когда же состоится уготованная судьбою встреча?

— Это зависит от его удачи[2].

[2] 造化 zàohuà — тайны (таинство) созидающей природы; удача в жизни, счастье; везенье.

Глядя на его невозмутимый вид и выражение лица, по которому было не понять, о чем он вообще думает, Мо Жань с трудом сдерживал смех. Ребра болели от попыток не расхохотаться, но в такой ситуации уместно было проявить участие:

 — Младший брат достоин жалости, — сказал он.

Позже, пока они были в дороге, Мо Жань поднял руку и сорвал ветку ивы, чтобы дразнить встречных кошек и собак, а когда ему стало скучно, снова позвал Чу Ваньнина.

— Учитель, Учитель!

— Что такое?

— Хочу кое-что спросить у вас, чисто по секрету, только между нами, — со смешком сказал Мо Жань, — какая она... жена[3] Учителя? Должно быть, настоящая красавица?

[3] 师娘 shīniáng шинян — вежл. матушка-наставница (о жене учителя).

На мгновение Чу Ваньнин забыл как дышать. Прикрыв смятение покашливанием, он ответил:

— Вполне сносно.

— Просто сносно, и все? Уверен, что женщина, которая смогла привлечь внимание моего учителя, должна обладать невероятной красотой и прекрасными душевными качествами, — удивленно ответил Мо Жань.

— ...

Мо Жань натянул повод, чтобы подвести своего черного коня к белой лошади Чу Ваньнина, и, наклонившись к нему, спросил:

— Учитель все еще поддерживает отношения с матушкой-наставницей?

— Какие еще отношения? — Чу Ваньнин окинул Мо Жаня холодным взглядом, его губы сжались в тонкую линию. — Жена вашего учителя умерла.

Вот так просто взять и одной фразой «убить» мать своего сына? Мо Жань чуть не подавился слюной.

— Мертва... умерла? Как она умерла?

Чу Ваньнин бесстрастно ответил:

— Трудные роды.

Ха-ха-ха-ха. В любой другой ситуации Мо Жань уже упал бы с лошади и катался по земле от смеха.

Такую интересную тему нельзя было просто оставить. На следующий день он вымыл мешочек спелой вишни и положил его в поясную сумку Чу Ваньнина, чтобы съесть по дороге. Стоило Чу Ваньнину достать мешочек, он тут же воспользовался прекрасной возможностью перекинуться с учителем парой слов.

— Учитель, расскажите, какой была матушка-наставница и как ее звали?

Чу Ваньнин неспешно съел большую сладкую вишню, после чего холодно ответил:

— Мертвые не вернутся. Что толку от ее имени?

Мо Жань как по нотам продолжал разыгрывать этот спектакль:

— Учитель наставлял нас быть усердными в служении родителям и старшим братьям. Даже если матушке-наставнице выпала горькая судьба почить в цвете лет, как ваш ученик я должен помнить ее имя и в день поминовения умерших возжигать в ее честь благовония.

Чу Ваньнин съел еще вишенку и невозмутимо сказал:

— Не нужно. Ваша матушка-наставница — незаурядная женщина. Она не любила обряды возжигания ритуальных благовоний.

Mo Жань презрительно поджал губы и, мысленно возмущенно закатив глаза, подумал: «Очевидно, что ты просто не можешь в одночасье сочинить правдоподобную историю про жизнь своей женушки, но при этом у тебя совести хватило на полном серьезе говорить о том, что матушка-наставница настолько вознеслась над обыденностью, что полностью отреклась от всего мирского?»

Не переставая улыбаться, он задал следующий вопрос:

— Жена Учителя такая неординарная. Наверняка она также выбрала путь совершенствования в стремлении к бессмертию?

Чу Ваньнин на мгновение замер. Белые, как снег, пальцы потянулись за еще одной ягодой и медленно поднесли ее ко рту.

Он долго жевал, перед тем как ответить простым:

— Да.

Мо Жань с любопытством моргнул:

— Из какой духовной школы была матушка-наставница?

Чу Ваньнин вспомнил возраст Ся Сыни и подсчитал, что тогда все еще был в Линьи. А значит, на этот вопрос мог быть только один ответ:

— Жуфэн.

— О... — Мо Жань слегка приподнял брови.

Одно очко в пользу Чу Ваньнина. В Духовной школе Жуфэн всегда уважительнее относились к ученикам мужского пола. Конечно, учителя и боевые братья не притесняли учениц и не чинили им обид, но девушки почти не имели шансов проявить себя за пределами школы. Хотя в Духовной школе Жуфэн было много способных и талантливых учениц, мир знал их просто как «заклинательниц Духовной школы Жуфэн», поэтому Чу Ваньнин мог придумать что угодно, при этом его ложь было не так уж просто разоблачить.

Но Мо Жань точно не был человеком, от которого можно так легко отделаться. С еще большим энтузиазмом он бросился в бой и задал еще один вопрос:

— Когда и как Учитель познакомился с матушкой-наставницей?

— Это… — Чу Ваньнин не смог сразу придумать подходящий ответ и замялся. Его взгляд упал на Мо Жаня, который не сводил с него сияющих глаз. Только сейчас он вдруг понял, что не обязан отвечать на вопросы своего ученика. Поджав губы, Чу Ваньнин взмахнул рукавами и холодно спросил:

— Каким образом тебя касаются личные дела твоего учителя?

Он пришпорил коня, и очень скоро человек в белых одеждах оставил Мо Жаня далеко позади.

Они путешествовали уже почти две недели и посетили несколько небольших духовных школ. На каждом базаре по пути они осматривали все лавки с оружием и духовными камнями, но так и не смогли найти ни одной зацепки.

В тот день Чу Ваньнин, как обычно, отправил сообщение с цветком груши. Обменявшись новостями с Сюэ Чжэнъюном, он покинул гостиницу вместе с Мо Жанем, чтобы посетить ярмарку у ворот Гуюэе и как следует разведать обстановку.

Гуюэе была известна как крупнейшая в мире школа целителей. К тому же мать Сюэ Мэна, госпожа Ван, когда-то была его ученицей.

Эта школа располагалась в месте под названием Остров Линьлин[4]. Однако на самом деле Линьлин не являлся островом, а был одним из хребтов на спине черепахи Сюань-У[5], с которой основатель Гуюэе когда-то заключил кровный контракт. Сюань-У вместе со всей школой на спине блуждала по морям и океанам, кроме того, магическая сила этого божественного зверя питала растущие на «острове» уникальные деревья и цветы.

[4] 霖铃 línlíng линьлин — колокольчик затяжных дождей; звук печали и скорби.

[5] 玄武 xuánwǔ Сюань-У — черный воин, покровитель севера, изображался в виде черепахи со змеиным хвостом, один из четырех священных зверей.

Ученики Гуюэе были загадочными и непредсказуемыми людьми. Сама школа почти не имела связей с внешним миром. Только на пятнадцатый день каждого месяца Сюань-У могла на своей спине перенести всю школу к порту в Янчжоу, чтобы люди Гуюэе могли продать лекарства и купить оружие и духовные камни. Также в день новолуния там продавались вещи, которые в обычные дни было невозможно купить.

Но главной достопримечательностью Острова Линьлин была не школа Гуюэе, а принадлежащая ей Палата Сюаньюань — крупнейший торговый дом в мире совершенствующихся.

Два раза в месяц Палата открывала свои двери, чтобы продать лучшие лекарства из Гуюэе, а также другие редкие сокровища. Хотя эти товары иногда считались запрещенными в мире совершенствования, никто бы не рискнул бросить вызов Сюаньюань и стать врагом Гуюэе. В конце концов, более половины лекарств и духовных таблеток были произведены именно этой школой целителей, поэтому в некотором роде могущество и влияние Гуюэе было не меньше, чем у крупнейшей на сегодня Духовной школы Жуфэн.

— Здесь много лишних глаз. Надень плащ.

Все больше и больше людей прибывали на остров Линьлин. Чу Ваньнин спрятал лицо под капюшоном плаща и тихо напомнил Мо Жаню о необходимости последовать его примеру.

Хотя в знак уважения Палата Сюаньюань выделила отдельные приватные комнаты для каждой крупной школы, из-за того, что в этом месте продавались краденые и запрещенные вещи, совершенствующиеся не могли показать своих истинных лиц, опасаясь раскрыть детали секретных сделок или просто спровоцировать кого-нибудь на убийство.

Mo Жань и Чу Ваньнин вошли в Павильон Сюаньюань, разделенный на три этажа. В центре первого этажа стоял помост из белого нефрита в форме лотоса с девятью лепестками, отделенный от остального зала девятью нерушимыми магическими барьерами. В этом месте демонстрировались выставленные на торги товары.

От белой террасы из нефрита, которая являлась сердцем этого места, тянулись в четыре стороны света сотни скамеек из красного палисандра. Это были места для простых зрителей.

Второй этаж был разделен на небольшие приватные комнаты, в каждой из которых имелось большое створчатое окно из золотого китайского лавра. Чтобы защитить тайну личности посетителя, все окна были занавешены полупрозрачным занавесом, сотканным из лунных нитей, совершенно прозрачным изнутри, но непроницаемым для взглядов людей снаружи. Цена за эти места была немалой: девять тысяч золотых за два часа.

Чу Ваньнин не любил находиться среди большого скопления людей, поэтому без сожаления использовал золотой лист, подаренный Сюэ Чжэнъюном.

Работники Палаты Сюаньюань, прислуживающие гостям, были связаны магическим контрактом жизни и смерти, который не позволил бы информации о гостях просочиться наружу, но даже так Чу Ваньнин до сих пор ощущал себя не в своей тарелке. Он попросил лучшие места и велел принести в их ложу два чайника «Холодного и ароматного снега[6]», по восемь свежих и засахаренных фруктов, четыре пирожных и четыре десерта и только после этого отпустил слуг.

[6] 雪地冷香 xuě dì lěng xiāng сюэ дилэн сян «ароматный чай, словно запорошенное снегом поле» — речь идет о первоклассном чае, который сам по себе является эталоном. Имеет слегка горьковатый освежающий вкус, применяется в китайской традиционной медицине: снимает жар, утоляет жажду, освежает мозг, успокаивает разум.

Когда они остались только вдвоем, Чу Ваньнин снял капюшон и встал у окна, чтобы внимательно рассмотреть людей, собравшихся внизу.

— На этот раз Сюаньюань будет продавать то самое оружие с именем Гуйлай[7].

[7] 归来 guīlái гуйлай — возврат.

Гуйлай? Мо Жань покачал головой:

— Никогда о нем не слышал.

— Это божественное оружие.

Мо Жань удивился:

— Божественное оружие? Но разве Цзиньчэн не...

— Понимаю, о чем ты. Но говорят, Гуйлай был найден в безымянной могиле на хребте Ваньшэнь. Должно быть, когда его прошлый владелец умер, у него не было детей, поэтому божественное оружие похоронили вместе с ним.

— О… вот оно что...

Однако божественное оружие признавало только того, кто дал ему имя. Были известны случаи, когда после смерти хозяина оружие признавало его детей, но остальные, даже получив его в свои руки, не могли в полной мере воспользоваться его силой. Какой смысл покупать его?

Чу Ваньнин, кажется, прочитал его мысли и пояснил:

— Хотя божественное оружие может использоваться в полную силу только истинным хозяином, даже само по себе оно намного могущественней обычного. На него найдется много покупателей.

— Я понимаю, что имеет в виду Учитель. Обычным людям редко приходится видеть божественное оружие. Сейчас все они думают, что раз Гуйлай был найден в неизвестной могиле, то, должно быть, пролежал там очень долго. Большинство собравшихся здесь надеются, что оно откликнется на их духовную силу. А вдруг именно они окажутся реинкарнацией прежнего владельца? Не узнаешь, пока не попробуешь.

— Именно так.

Мо Жань подумал, что божественное оружие — редкость, а тут оружие без хозяина появляется на торгах. Это слишком похоже на очередную проделку фальшивого Гоучэнь Шангуна. Качественная подделка, чтобы обмануть всех, заставив людей освободить свою силу, чтобы он мог узнать, есть ли здесь кто-то с подходящими ему духовными корнями?

Удовлетворенный Чу Ваньнин сел в мягкое кресло, налил себе ароматный чай и не спеша выпил. Не отводя глаз от толпы внизу, он прошептал:

— Именно так. Неважно, правда это или ложь, все равно нужно всесторонне рассмотреть эту ситуацию, исследовав ее от начала до конца.

Его голос вдруг затих, когда внизу раздался шум.

Чу Ваньнин и Мо Жань с удивлением увидели, как золотые врата Палаты Сюаньюань распахнулись настежь, пропуская группу заклинателей в развевающихся синих одеждах, лица которых были скрыты под низко надвинутыми капюшонами. Их возглавлял стройный и красивый юноша благородной наружности в нефритовом венце, который даже не пытался скрыть черты своего лица от зевак, собравшихся на черном рынке.

— Е Ванси? — удивленно спросил Мо Жань.

Автору есть что сказать: 

Маленькое представление: «Добро пожаловать на аукцион «Сотбис».

Господа, что бы вы мечтали увидеть среди лотов нашего аукциона?

Мо Жань: — Лекарство, которое позволит не видеть снов.

Чу Ваньнин: — Для себя мне ничего не нужно, но я слышал, что сегодня здесь будут продавать черный древний меч, который Сюэ Мэн смог бы использовать как божественное оружие. Вот его я и жду.

(Хорошо, но учти: брать вещи из гроба покойника — большая ошибка. Следующий).

Сюэ Мэн: — Черный древний меч!

(Еще один расхититель могил! Тебя там вообще нет!)

Ши Мэй: — Черн…

Мясной Пирожок: — Заткнись!

Ши Мэй: — Я не договорил. Черную бутылочку с универсальным противоядием.

Мясной Пирожок: — Ой!..

Мэй Ханьсюэ: — Эй, тут продают красоток? Ведь на черном рынке с древних времен продают красавиц на любой вкус? Хочу выбрать самых лучших и украсить ими мой дворец.

Е Ванси: (врываясь в комнату): — Всем к стене, руки за головы. Полиция!

Автор: Жоубао Бучи Жоу. Перевод: Feniks_Zadira, 30.06.12.16.28

< Глава 78  ОГЛАВЛЕНИЕ  Глава 80 >

Глоссарий «Хаски» в виде таблицы на Google-диске
Арты к главам 71-80

Наши группы (18+): VK (частное), Telegram, Blogspot

Поддержать Автора (Жоубао Бучи Жоу) и  пример как это сделать

Поддержать перевод: Patreon / Boosty.to / VK-Donut (доступен ранний доступ к главам).