ТОМ I. Глава 71. Этот достопочтенный несправедливо обвинен. Новелла: «Хаски и его Учитель Белый Кот»

 Глава 71. Этот достопочтенный несправедливо обвинен

Лицо Мо Жаня побледнело. Он подошел ближе и призвал свое оружие. Сияющие красным листья тут же появились в его ладони. Мо сравнил Цзяньгуй и оружие, которое убило Восемнадцатую. За исключением наличия у Цзяньгуя рукояти, они были абсолютно идентичны. Словно читая его мысли, божественное оружие потянулось к обрывку лозы на шее юйминь. Может ли в мире существовать еще один Цзяньгуй?!

Он не успел обдумать эту мысль, как послышались быстрые шаги. Чу Ваньнин, который, в отличие от Мо Жаня, сохранил хладнокровие, лишь на мгновение задумавшись, приказал:

— Мо Жань, спрячь Цзяньгуй! — взгляд его стал суровым и острым.

— Что?

Но было уже слишком поздно.

Пещера быстро наполнилась людьми. Тут были не только юйминь, но и адепты разныхдуховных школ, обучающиеся в Персиковом Источнике, в том числе Сюэ Мэн, Е Ванси и Ши Мэй. Создавалось впечатление, словно кто-то специально именно в этот момент собрал их всех в пещере для испытаний, чтобы их словами засвидетельствовать убийство Святой Правительницы.

Все собравшиеся теперь могли лично увидеть тело Восемнадцатой, подвешенное на ивовой лозе перед входом в пещеру и окровавленную ивовую лозу, затянутую на ее шее. Мо Жань и маленький ребенок, застывшие рядом с телом, выглядели так, будто только что вышли из ожесточенной схватки. Вся одежда Мо Жаня была покрыта кровавыми пятнами, в руках он сжимал угрожающе сияющий алым Цзяньгуй…

Воцарилась мертвая тишина.

Кто-то из толпы вдруг громко крикнул:

— Убийца! Душегуб!

Люди очнулись от первого шока, и толпу захлестнула волна паники. Шепотки собрались в один безудержный гудящий поток, от которого задрожали стены пещеры. Из общего шума можно было вычленить чаще всего повторяемые слова: «убийство», «убийца», «какая подлость», «он лишился рассудка», «одержимый»… Эта толпа сейчас слишком сильно напоминала скопище мертвецов из иллюзорного царства. В какой-то момент Мо Жань даже усомнился, выбрались они из иллюзии или все еще находятся в ее власти.

Пролитая в Линьане двести лет назад кровь как будто прокляла и это место.

— Это ошибка… — Мо Жань попятился, в горле пересохло. — Это не я…

Он оступился, но кто-то схватился за его за одежду, не давая ему упасть. В смятении он оглянулся, и его глаза встретились с полными искренности глазами маленького брата.

Автоматически Мо Жань пробормотал:

— Это не я...

Чу Ваньнин едва заметно кивнул и выступил вперед, загораживая Мо Жаня от разъяренной толпы. Но что в такой ситуации мог сделать маленький ребенок?

Испугавшись за его безопасность, Мо Жань обошел его и сделал шаг вперед.

В толпе все чаще стали звучать крики:

— Арестуйте его!

 

— Свяжите его!

— Этот ребенок с ним! Его тоже нужно схватить!

— Убийца!

— Убийцы!

— Они слишком опасны, не дайте им уйти!

— Быстрее, задержите их!

Мо Жань схватил Чу Ваньнина за руку и затолкнул его себе за спину. Он склонил голову, сделал глубокий вдох, успокаиваясь, и наконец обратился к людям:

— Я не убивал госпожу Восемнадцатую. Выслушайте меня.

Размытые лица в толпе слились в одну массу, напоминая Мо Жаню сцену из прошлого. Взгляд выхватил знакомое лицо Сюэ Мэна, на котором ясно читалось недоверие к происходящему. Затем он нашел глазами Ши Мэя. Тот выглядел ужасно: глаза округлились, лицо побледнело, как будто не в силах поверить в происходящее, он снова и снова мотал головой из стороны в сторону.

Мо Жань закрыл глаза и хрипло сказал:

— Я не убивал ее и не собираюсь убегать. Но прежде чем схватить меня, вы должны хотя бы выслушать мою правду.

Однако, что бы Мо Жань ни хотел сказать в свое оправдание, слушать его никто не собирался. Толпу переполняло возмущение и праведный гнев. Одна из монахинь закричала:

— Тебя поймали на месте преступления с оружием в руках! О чем тут можно говорить?

— Вот именно!

— В любом случае нужно схватить обоих! Если наши обвинения несправедливы, никогда не поздно их и отпустить!

— Хватайте их! Хватайте!

Сюэ Мэн, отойдя от первоначального шока, шагнул вперед. Встав спиной к Мо Жаню, он возмущенно посмотрел на бушующую толпу и громко сказал:

— Пожалуйста, успокойтесь! Выслушайте то, что я вам скажу!

— Да кто ты такой?

— Почему мы должны тебя слушать?!

— Погодите, а это не юный Феникс?

— Юный Феникс? Любимец Небес? Тот самый Сюэ Мэн?

— Да, это он…

Смущенный Сюэ Мэн повернул к людям обескровленное лицо и, вдохнув полной грудью, спокойно произнес:

— Послушайте меня, пожалуйста. Эти двое, как и я, ученики Пика Сышэн. Я верю, что они никогда не причинят вред невинным людям. Прошу, давайте сначала выслушаем их объяснения.

— …

После небольшой заминки кто-то выкрикнул:

— С чего нам верить? Только потому, что вы вместе совершенствуетесь на Пике Сышэн, как можешь ты утверждать, что знаешь их сердца?

— Верно! Иногда мы не знаем, что на душе даже у самых родных людей! Так откуда вам знать, что они за люди на самом деле?

Выражение лица Сюэ Мэна становилось все более напряженным, он плотно сцепил зубы, и пальцы на его руках сжались в кулаки.

За его спиной Мо Жань только сильнее прижал к себе Чу Ваньнина. На самом деле он очень удивился, когда Сюэ Мэн встал между ними и разъяренной толпой. Прежде со своим двоюродным братом они, мягко говоря, не слишком хорошо ладили. В целом он и Сюэ Мэн вполне успешно игнорировали существование друг друга, а уж когда Мо Вэйюй стал Императором и утопил мир в крови, Феникс вполне предсказуемо стал ключевой фигурой сопротивления его власти, что сделало их непримиримыми противниками.

Поэтому Мо Жань даже предположить не мог, что, когда сотни людей будут несправедливо обвинять его, Сюэ Мэн встанет на его защиту, заслонив своим телом.

На сердце его потеплело:

— Сюэ Мэн, ты… веришь мне?

— Тьфу! Сукин сын, кто тебе верит? — развернувшись в его сторону, раздраженно бросил Сюэ Мэн. — Посмотри, что ты натворил! Опять ввязался в какое-то дерьмо! Я младше тебя на год, а вынужден разгребать за тобой все это!

— …

Грязно выругавшись, Сюэ развернулся обратно к толпе и полным злости голосом крикнул:

— Что? Кто сказал, что я их плохо знаю? Один из них — мой младший брат в учении, а второй — мой двоюродный старший брат! Кому, как не мне, знать, что они за люди?

— Сюэ Мэн…

— Вы умрете, если послушаете, что они скажут? Здесь так много людей следит за каждым их шагом! Вы думаете, что они сейчас отрастят крылья и улетят?

В это время Ши Мэй тоже вышел вперед, но он выглядел растерянным и нерешительным. Тихо и сбивчиво юноша обратился к людям:

— Уважаемые, я тоже могу поручиться за этих людей. Конечно, они не причастны к убийству госпожи Восемнадцатой. Пожалуйста, послушайте, что они скажут. Заранее благодарю всех вас…

Е Ванси тоже бесстрашно вышел вперед. Хоть он и не сказал, что ручается за них, однако его спокойный голос быстро охладил многие горячие головы:

— Даже если вы хотите временно взять под стражу этих людей, вы должны дать им возможность объясниться. В противном случае разве вы не сыграете на руку настоящему убийце? Ведь все еще есть шанс, что он может находиться среди нас.

Эти слова заставили людей насторожиться. Они начали тревожно смотреть на тех, кто стоял рядом с ними.

— Хорошо! Пусть говорит!

— Но мы все равно должны взять их под стражу! Нужно проявить бдительность!

— Лучше поймать невиновного, чем упустить виноватого!

Мо Жань потер лоб и облегченно вздохнул. Улыбнувшись, он сказал:

— Надо же, я и не ожидал, что рядом со мной окажутся люди, готовые поверить мне. Ладно, даже если после вы трое посадите меня под замок, я не буду злиться на вас.

Он кратко обрисовал то, что случилось с ними в иллюзорном мире, и как по возвращении в реальность они обнаружили убитую Восемнадцатую.

К сожалению, в тот момент, когда они покинули границы Асуры, тот иллюзорный мир был стерт и воссоздан заново для прохождения испытания новыми людьми. Поэтому невозможно было подтвердить или опровергнуть слова Мо Жаня. С другой стороны, если бы он хотел обмануть их, за короткое время было довольно сложно сочинить такую складную историю.

Поэтому, как только Мо закончил говорить, многие люди и юйминь выглядели потрясенными.

Высокопоставленная юйминь прошептала своим подчиненным несколько фраз, а затем громко объявила:

— Мо Жань и Ся Сыни, мы услышали ваши слова, но у вас нет ни одного доказательства. Необходимо детально расследовать это происшествие. До тех пор ради безопасности Персикового Источника и его обитателей мы вынуждены поместить вас под арест.

Мо Жань беспомощно улыбнулся:

— Пошли уже, я знал, что все так и будет. Если вы дадите нам еду и питье, я не буду возражать.

— Естественно, мы обеспечим ваши потребности, — сделав паузу, юйминь продолжила. — Во избежание подобных происшествий с этого дня в пределах Персикового Источника все должны быть предельно осторожны. Я направлю посыльных, чтобы пригласить третейских судей для опроса свидетелей, расследования и вынесения решения по этому инциденту. Кроме того, я проинформирую руководителей всех духовных школ об этом вопросе, и в первую очередь главы Пика Сышэн. Если это будет возможно, мы пригласим сюда двух наставников из этой школы для участия в прениях при вынесении решения по делу.

— Наставников?! — услышав это слово, Мо Жань изменился в лице.

Видя его реакцию, Чу Ваньнин неодобрительно поджал губы.

— Пожалуйста, не приглашайте моего учителя! Можно заменить его на моего дядю?

— Ученик должен обо всех проблемах докладывать своему учителю. С древних времен это правило идущих по пути духовного развития. На Пике Сышэн принято действовать иначе?

— Нет... я… — Мо Жань нервно взъерошил волосы и глубоко вздохнул, не зная, что сказать. Конечно, было естественно обо всех проблемах, горестях и ошибках рассказывать своему учителю. Но перед глазами тотчас всплывало равнодушное лицо Чу Ваньнина, его холодные глаза, в которых не было даже капли тепла и участия. Мо Жань чувствовал, что даже если Учитель согласится приехать, то точно не будет разбираться в этом деле. Скорее всего, Чу Ваньнин тут же своими руками преподаст ему урок. Так что лучше им не встречаться.

Однако что бы Мо Жань ни сказал, это уже никак не могло повлиять на ситуацию. Он был заперт вместе с младшим братом.

Тюрьма в Персиковом Источнике представляла собой маленький грот, у входа в который рос магический терновник. Когда узники были внутри, куст блокировал вход и отступал только по приказу бессмертных из племени юйминь. В пещере всегда было темно, но, к счастью, внутри грота горел очаг, магический огонь в котором никогда не угасал.

Внутренняя обстановка была довольно проста. Одна огромная каменная кровать в нише, застеленная золотисто-красным, каменный стол с четырьмя каменными скамейками, бронзовое зеркало, посуда и набор для приготовления чая.

Мо Жань и Чу Ваньнин спокойно приняли свое заключение. Хотя их вина не была доказана, стражники, похоже, были очень дружны с Восемнадцатой и при каждом удобном случае вымещали свой гнев на узниках. Поэтому их повседневная жизнь в стенах тюрьмы была полна мелких и досадных неудобств.

В первый день узников покормили. Блюда были безвкусными, но все же еды было достаточно, чтобы удовлетворить голод. На следующий же день в грот просто бросили кусок сырого мяса, овощи, рисовую муку и соль. Стражники заявили, что у них нет времени и желания готовить для них и теперь они должны заботиться о своем пропитании.

— Позаботиться о себе, самому приготовить… А если кто-то не умеет готовить? — проворчал раздраженный Мо Жань, опускаясь на корточки, чтобы подобрать с пола продукты.

— Маленький учитель, что ты хочешь, чтобы я приготовил сегодня?

— Без разницы…

— Эх, в этом мире труднее всего приготовить это самое «без разницы». Так, сейчас посмотрим, что тут есть. Свинина, капуста… — Мо Жань прищелкнул языком. — А этот пернатый засранец тот еще скупердяй! Кинул китайскую капусту как срезал. На муку и рис не поскупился, но непонятно, на сколько дней этот рацион, — закончив ревизию, он поднял голову и посмотрел на Чу Ваньнина:

— Ты будешь рис или лапшу?

Этот вопрос застал Чу Ваньнина на каменной кровати, куда тот забрался, чтобы отдохнуть. Подумав немного, он ответил:

— Лапшу.

Потом, поразмыслив еще чуть-чуть, добавил:

— Суп из лапши со свиными ребрышками.

— Ах-ха-ха, ты решил усложнить мне задачу. Где мне взять свиные ребра?

— Тогда без разницы…

Мо Жань, скрестив ноги, сел на землю перед кучей продуктов и, подперев щеку рукой, после некоторого раздумья заявил:

— Тут не так много продуктов. Я сделаю для тебя чашку лапши с рубленым мясом[1], идет?

[1] 臊子面 sàozimiàn лапша с рубленым мясом «саоцзымянь», цишаньская лапша.

— Лапшу с рубленым мясом?

— Как тебе?

— Приемлемо. А она не острая?

Мо Жань рассмеялся:

— Сам посмотри: в подачке этого пернатого засранца нет даже намека на чили.

Когда они наконец пришли к общему решению, Мо Жань пошел замешивать тесто на самодельную лапшу. Находясь в теле маленького и слабого ребенка, Чу Ваньнин даже не стал делать вид, что хочет помочь. Вместо этого он вольготно устроился на огромной кровати и принялся лениво наблюдать, как Мо Жань месит пышное белое тесто. Постепенно его взгляд смягчился и потеплел.

Вдруг Чу Ваньнин подумал, как же это хорошо, что Мо Жань не знает, кто он. Можно вот так вот спокойно просто быть рядом и смотреть, как он готовит. Мо Жань даже спросил у него, что хочется съесть именно ему. Это действительно замечательно!

Иногда он чувствовал себя виноватым. Как будто все то хорошее, что случилось с ним в последнее время, он украл у маленького ребенка по имени Ся Сыни.

Мо Жань сварил лапшу, пережарил мясной фарш и положил его сверху. Даже при том, что он не мог экспериментировать со вкусом и цветом еды, так как у него не было приправ, блюдо выглядело довольно аппетитным. Лапша была упругой, мясо таяло во рту. Мо специально срезал сало с мяса, растопил его и полил лапшу сверху, что придало блюду особую ароматность.

— Младший брат, еда…

Когда он поднял глаза от своего кулинарного шедевра, то обнаружил, что Чу Ваньнин в ожидании еды так и заснул на кровати. Мальчик лежал на животе, подложив под голову обе руки. Длинные ресницы бросали тени на нежные щечки, подчеркивая безмятежное выражение лица.

— …готова, — пробормотав вторую половину фразы, Мо Жань на цыпочках подошел к кровати и коснулся темных блестящих волос.

— Как же ты все-таки похож на Учителя. Я не знаю, какое вы оба имеете отношение к семье Чу из Линьаня, также как не знаю, кто охотится за нами. Увы, я сейчас совершенно беспомощен. Кроме того, если сюда пригласят моего Учителя... Уж он-то точно даже не подумает разбираться в сути произошедшего и сразу же обвинит во всем меня одного.

Лицо Мо Жаня от этих мыслей потемнело. Он накрутил шелковую прядь волос ребенка себе на палец и чуть слышно вздохнул:

— Ты его совсем не знаешь. Что бы ни случилось, он всегда обвиняет меня… Я… я просто не нравлюсь ему.

К сожалению, Чу Ваньнин крепко спал. Десятилетиями в прошлой и этой жизни два человека были вовлечены в замкнутый круг недоразумений и недопониманий. Эти слова могли бы стать мостиком через пропасть между ними, но и в этот раз им суждено было бессмысленно рассеяться в тишине ночи.

Мо Жань перемешивал лапшу, пока она не остыла до комфортной температуры, а затем снова позвал Чу Ваньнина:

— Младший брат, давай есть.

Чу Ваньнин поднялся и зевнул, деликатно прикрыв рот ладонью. Он все еще не до конца проснулся.

— О, еда…

Мо Жань принес лапшу на стол. Он любил готовить, но не любил мыть посуду. Чтобы не мыть лишний раз тарелки, юноша решил положить всю лапшу в котел, в котором пережаривал мясо.

Чу Ваньнин был потрясен такой широтой взглядов на столовый этикет и, широко открыв глаза, в изумлении уставился на огромный котел с лапшой:

— И… э... как это есть?

— Мы будем есть вместе, — Мо Жань вложив вторую пару палочек в руки Чу Ваньнина, затем со смехом сложил ладони со своими палочками в жесте боевого приветствия: — Внимание, наша битва начинается прямо сейчас! Кто съест больше лапши? Не пропустите!

— …

Закончив декламацию, Мо Жань прищурил один глаз и искренне расхохотался. Чу Ваньнин какое-то время просто молча смотрел на него, прежде чем заметил:

— Такое чувство, что всегда, когда у тебя есть что поесть, ты выглядишь очень…

— Очень счастливым, да?

— Эм…

— Ха-ха-ха. Еда — самая важная вещь в жизни человека!

Сказав это, Мо Жань подхватил палочками побольше лапши и, засунув в рот, одним движением засосал всю так, что его щеки вмиг раздулись, как у хомяка.

— Может, на вид и не так красиво, но вкус совсем неплох.

— ... — лицо наблюдающего за этим процессом Чу Ваньнина скривилось. — Ты можешь есть не чавкая…

— Ха-ха-ха! — Мо Жань довольно похлопал себя по бедру. — Малыш, ты точь-в-точь как мой Учитель! Однажды он тоже сказал мне не жевать так громко, и знаешь, что я сделал? Обедая с ним, я специально бросил обглоданную кость в его тарелку. Как же он был зол! Ха-ха-ха!

Чу Ваньнин в гневе заскрежетал зубами:

— Какая наглость!

— Да-да! Так все и было! И сказал он то же самое. Откуда ты знаешь? И после этого еще будешь отрицать, что между вами есть связь. Чем больше я об этом думаю, тем больше уверен, что вы с ним родственники. Когда Учитель приедет, обязательно расспроси его об этом! Эй, почему ты стащил мою половину яйца?!

Автору есть что сказать:

Корм для рыбок: — Младший брат младшего брата хочет рис или лапшу[2]?

Белый кот: — Наступили холода. Не лучше ли отведать собачатины[3]? (плотоядная усмешка)...

[2] От переводчика: «младший брат (диди)» имеет слэнговое значение «половой член». Двойной скабрезный смысл: в этом контексте подразумевается просто потрахаться (поесть) или минет (взять в рот, а длинную лапшу, как вы знаете, очень характерно всасывают).

[3] От переводчика: собачье мясо в Китае употребляется в лечебных целях, в том числе для улучшения иммунитета и профилактики простудных заболеваний, но данная конкретная Собачатина вряд ли согласится с планами Белого Кота. Хотя, если он хочет засосать его диди…

Автор: Жоубао Бучи Жоу. Перевод: Lapsa1, Feniks_Zadira

< Глава 70  ОГЛАВЛЕНИЕ Глава 72 > 

Глоссарий «Хаски» в виде таблицы на Google-диске
Арты к главам 71-80

Наши группы (18+): VK (частное), Telegram, Blogspot

Поддержать Автора (Жоубао Бучи Жоу) и  пример как это сделать

Поддержать перевод: Patreon / Boosty.to / VK-Donut  (доступен ранний доступ к главам).