Теперь, когда он упомянул об этом, Мо Жань не мог не согласиться.
Учитель был прав.
От фальшивого Гоучэня исходил слабый запах. Мо Жань думал, что ему это только показалось, но поскольку Чу Ваньнин тоже это заметил, ошибки быть не могло.
Запах трупного гниения.
— Этот Гоучэнь Шангун не только не был Богом, он даже не был живым человеком!
Истинный кукловод все это время прятался за кулисами, управляя трупом — марионеткой, маскирующейся под Бога Оружия. Он даже не появился лично.
Его мысли были прерваны смешком со стороны озера Цзиньчэн.
Из воды со скоростью выпущенной стрелы вылетело мертвенно-бледное тело фальшивого Гоучэня. Но его внешность и поведение совершенно отличались от того, что они видели ранее: в некоторых местах кожа сморщилась, как у змеи во время линьки или стенки кокона вылупляющегося шелкопряда.
— Юйхэн Ночного Неба, Бессмертный Бэйдоу[1], Великий Ученый Чу, как и ожидалось, вы полностью оправдали свою репутацию.
[1] 玉衡 — кит. Юйхэн — Алиот (эпсилон Большой Медведицы — самая яркая звезда в созвездии); 北斗 — Бэйдоу: Созвездие Большой Медведицы, кит. Северный Ковш, Колесница Небесного Императора.
Фальшивый Гоучэнь Шангун парил над кристально чистой водой озера. Его лицо, несмотря на отслаивающуюся кожу, исказилось в подобии ухмылки.
— Как орден Жуфэн позволил такому таланту ускользнуть от них?
Голос Чу Ваньнина был ледяным:
— Кто, черт возьми, вы такой?
— Тебе необязательно знать, кто я такой, — сказал фальшивый Гоучэнь Шангун. — И я точно не собираюсь открывать тебе это. Вы можете думать обо мне как о проклятой душе, вырвавшейся из ада, чтобы забирать жизни у таких праведных людей, как ты!
Ванъюэ прогрохотал:
— Бесстыжий мальчишка! Чжайсинь Лю был уничтожен! Одной своей силой, без помощи божественного древа, ты больше не сможешь практиковать запретные техники и вершить зло!
Фальшивый Гоучэнь Шангун ухмыльнулся:
— Ты на последнем издыхании, старый угорь, а думаешь, что знаешь, что плохо для меня? Все еще пытаешься поучать! Исчезни!
Чу Ваньнин вмешался:
— Думаешь, что, как Белый Камень[2] Вэйци Чжэньлун, имеешь право голоса?
[2] 白子 báizǐ байзы — белый камень/белая шашка/белая шахматная фигура.
Белый Камень имел особый статус в технике Вэйци Чжэньлун. Игрок мог поместить часть своей души в недавно умершее тело, соединив их в белой, как чистейший нефрит, шашке вэйци.
«Белый камень» отличался от обычного «черного камня» — исполнителя, ведь фактически он был заменой игрока. Имея более слабую духовную силу, чем оригинал, «белый камень» мог мыслить и действовать по своему усмотрению, однако все, что он видел и слышал, было доступно тому, кто управлял игровой доской.
Когда фальшивая личность Гоучэня была раскрыта, тот начал смеяться и хлопать:
— Отлично, просто отлично! Отлично!
После трех «отлично» лицо фальшивого Гоучэнь Шангуна стало еще более рваным и искаженным. Казалось, что время действия заклинания близится к концу и Белый Камень вот-вот перестанет сохранять труп нетленным, раскрыв первоначальную форму занятого тела.
— Чу Ваньнин, не будь так самонадеян. Ты действительно думаешь, что сделал доброе дело, остановив меня сегодня? Даже если Чжайсинь Лю уничтожен, мое тело может найти другой источник духовной энергии. В конце концов, им можешь стать ты.
Пока он говорил, взгляд марионетки терял фокус и становился все более мутным. Внезапно он переметнулся с Чу Ваньнина на Мо Жаня.
Юношу охватило дурное предчувствие.
— Если думаешь, что я единственный в этом мире, кто знает три запретные техники, то, боюсь, долго ты не проживешь.
Брови Чу Ваньнина сошлись, когда он резко спросил:
— Что это значит?
Но фальшивый Гоучэнь Шангун вдруг замолчал. Он замер, а затем разлетелся на сотни кровавых ошметков. Нефритово-белая шашка вэйци вылетела из остатков тела и, сверкнув в лучах восходящего солнца, упала в озеро Цзиньчэн.
Казалось, что прячущийся в тени кукловод, лишившись поддержки Чжайсинь Лю, истощил свою духовную энергию.
Ванъюэ, жизнь которого также опиралась на магию Духа Ивы, пошатнулся и с глухим стуком упал на землю. Он пробормотал:
— Ах...
Сюэ Мэн испуганно закричал:
— Ванъюэ!
Мо Жань тоже воскликнул:
— Ванъюэ!
Четыре человека окружили старого дракона. Масло в лампе жизни Ванъюэ почти сгорело, губы совсем побелели. Он посмотрел на них, его голос больше походил на карканье вороны:
— Вы все… ни в коем случае... не верьте бредням этого человека. В его словах лжи значительно больше, чем правды…
Лицо Ши Мэя было полно беспокойства и печали, он тихо сказал:
— Пожалуйста, не говорите больше. Позвольте мне исцелить вас.
— Нет, в этом нет необходимости. Если даже твой учитель не в силах сделать это… как… ты...
Ванъюэ кашлянул несколько раз, затем сказал, задыхаясь:
— Год за годом многие приходили сюда в поисках оружия. Но… когда этот злой человек появился здесь, Чжайсинь Лю не хотел, чтобы созданные нашим богом артефакты были использованы во зло, поэтому уничтожил десятки тысяч божественных оружий. Остались лишь лоза ивы и меч, равный по духовной силе самому Чжайсинь Лю.
При упоминании о мече выражение лица Сюэ Мэна потемнело, рот сжался в тонкую линию.
— Ивовая лоза… перешла к молодому заклинателю. На берегу озера я сказал тебе, что даже если ты был злым в прошлом, я не остановлю тебя. Я могу только надеяться, что ты будешь стремиться к добру в будущем… Но на самом деле… на самом деле по желанию моего хозяина божественное оружие должно принадлежать только людям, имеющим доброе сердце. Вот почему я надеюсь, что ты... что ты будешь…
Мо Жань увидел, что ему уже трудно говорить, и прервал его:
— Старейшина, не волнуйтесь. Я понимаю.
Водяной пробормотал:
— Хорошо... тогда я могу... я могу… быть спокоен...
Он посмотрел в небо, губы его слегка задрожали.
— Говорят, что когда кто-то приходит к озеру Цзиньчэн в поисках оружия, существа из озера… изучают его. Большинство... просто смотрят на моральные качества соискателя, но были и случайные исключения…
Голос Ванъюэ становился все тише и тише, тысячелетия проносились перед когда-то ярко сияющими глазами...
— У меня было соглашение с моим хозяином: пока он отсутствовал, я не мог покинуть озеро Цзиньчэн, охраняя его богатства до возвращения Гоучэнь Шангуна… Но кто мог знать, что пройдут миллионы лет? Эти прекрасные горы и реки… что я видел, когда был молод... Жизнь прошла… а я… не смог… увидеть их… вновь...
Он медленно повернул голову и умоляюще посмотрел на Мо Жаня, его глаза блестели от непролитых слез.
В этот момент юноша отчетливо понял, что собирается сказать дракон.
— Молодой заклинатель, у подножья горы круглый год пышно цветет слива. Когда я был молод, так любил… эти цветы. Даже если ты уже получил свое божественное оружие, мог бы ты.... не хотел бы ты…
Мо Жань как раз собирался сказать: «Конечно, я принесу цветущую ветвь для вас…»
Но было поздно что–то говорить. Свет в золотистых глазах Ванъюэ померк.
К югу от Янцзы не осталось ничего, чтобы вернуть мне весну.
Вдали возвышаются вечные снежные горы.
Водная гладь пронизана золотым сиянием.
Алым утреннее солнце окрасило светлые воды.
В пене волн рубиновыми брызгами утонула нежная грусть.
Полная луна[3] окунулась в безмолвие.
[3] 望月 wàngyuè ванъюэ «полная луна».
Он был первым Великим Драконом при сотворении мира. Когда-то его духовная мощь сотрясала землю и небеса, призывая ветер и дождь, но пришло время, и он склонил голову, сдавшись сильнейшему. Общеизвестно, что наложенное на него проклятие не позволяло Дракону нарушить приказ хозяина и покинуть озеро Цзиньчэн. Но на самом деле на протяжении тысячелетий Ванъюэ держал свое слово и оставался в озере лишь из глубочайшего уважения к Гоучэнь Шангуну.
В этом огромном мире мало кто помнил историю основания мира. Но Ванъюэ знал, что, хотя в жилах Бога Оружия текла демоническая кровь, он был зачат против воли его матери. Гоучэнь ненавидел демонов и сражался против них вместе с Фуси[4]. Используя свою собственную демоническую кровь, он выковал первый Истинный Меч Мира для Небесного Императора. Силой этого оружия демоны были повержены и изгнаны из этого мира.
[4] 伏羲 Фуси — легендарный первопредок, первый правитель Китая. 2852 по 2737 год до н.э.
Однако после объединения неба и земли Фуси начал опасаться Бога Оружия, ведь лишь половина его крови принадлежала небесной расе. Гоучэнь Шангун не был глуп: сто лет спустя он по собственной воле покинул Небесное Царство и отправился в Царство Людей.
Во время своего путешествия Бог увидел бесконечные человеческие страдания. Он осознал, что не должен был создавать тот меч, и исполнился раскаяния. Поэтому, собрав оставленное им в человеческом царстве оружие, он запечатал его в Арсенале, созданном на дне озера Цзиньчэн. Перед тем, как покинуть Цзиньчэн, Гоучэнь оставил Дух Ивы и Ванъюэ охранять Арсенал и наказал существам в озере награждать оружием лишь тех, кто чист сердцем и помыслами.
Теперь пришло время Ванъюэ покинуть этот мир.
Отныне в озере Цзиньчэн нет больше божественного оружия, нет больше водяных и духов зверей.
С падением Чжайсинь Лю все грехи и покаяние, преступления и самоотверженность рассеялись и исчезли без следа, как пепел и дым.
Некоторое время никто не произносил ни слова. На снегу ярко алели слова на табличке, тысячелетия назад установленной на берегу озера Цзиньчэн: «путь вперед труден». Все было точно так же, как в тот момент, когда они впервые прочитали их. Гладь озера надежно скрыла все бедствия и страдания, произошедшие на дне.
Когда они поднялись на пик Сюйин, то не могли и предположить, что за кровавая история скрыта за предупреждением: «путь вперед труден».
Мо Жань посмотрел в небо. Над снежной пропастью парил одинокий орел.
Он вдруг подумал: «В прошлой жизни Ванъюэ дал мне Бугуй, но в этой жизни клинок, что я видел, — лишь подделка. Оригинал был уничтожен Чжайсинь Лю, прежде чем я смог даже увидеть его...»
Воспоминания захватили его.
Тогда он тоже пришел к озеру Цзиньчэн в поисках оружия.
Когда Ванъюэ вынырнул из воды, его золотые глаза смотрели на него нежно и ласково. Дракон обратился к нему:
— Слива у подножия горы в полном цвету. Можешь выбрать цветущую ветвь и принести ее мне?
Мо Жань закрыл глаза и прикрыл рукой веки.
В прошлой жизни он не знал о том, что происходило на дне озера, и думал, что просьба Ванъюэ была просто блажью старого дракона.
Прошло много дней, прежде чем они вернулись на Пик Сышэн.
Плечо Чу Ваньнина было серьезно повреждено, а трое его учеников были истощены морально и физически, поэтому все они отдыхали в Дайчэне в течение нескольких дней, прежде чем вернуться на Пик Сышэн.
Сюэ Мэн ничего не рассказал родителям о том, как он просил меч. Независимо от того, будут они сочувствовать ему или разочаруются в сыне, это была бы соль на незаживающую рану его гордости. Чу Ваньнин тоже понимал это, и на сердце его как будто лег тяжелый камень. Поэтому он уединился в Библиотеке, пытаясь отыскать какой-нибудь другой способ получить божественное оружие для Сюэ Мэна. Может, все же есть какой-то способ, что позволит смертному конкурировать с божественным оружием?
Кроме того, его тревожил этот фальшивый Гоучэнь Шангун. Где сейчас находится его истинная личность? И на что намекал Белый Камень той своей последней фразой?
Было о чем беспокоиться! Свечи в библиотеке Павильона Алого Лотоса сияли день и ночь, вода в водяных часах текла, отмеряя минуты и часы, исписанные бамбуковые дощечки валялись повсюду. В самой глубине Архива можно было разглядеть измученное и бледное лицо Чу Ваньнина.
— Юйхэн, ты рискуешь! Посмотри, в каком состоянии твое плечо! — держа в руках теплую чашку чая, Сюэ Чжэнъюн сидел рядом с ним и болтал не переставая:
— Старейшина Таньлан хорош в искусстве исцеления, у тебя же есть время встретиться с ним.
— Не стоит, рана уже начала заживать.
Сюэ Чжэнъюн прищелкнул языком:
— Нет, нет и нет! Только посмотри на себя! После возвращения на тебя же страшно смотреть. Девять из десяти человек, видевших тебя, сказали, что кажется, будто ты вот-вот упадешь в обморок. Если спросишь меня, думается, в эту рану мог попасть какой-то яд. Как ты вообще еще жив?
Чу Ваньнин поднял глаза:
— Я выгляжу так, будто вот-вот потеряю сознание? — Он сделал паузу и холодно улыбнулся. — Кто это сказал?
— Эй…. Айя, Юйхэн, зачем ты нагружаешь себя так, будто сделан из металла, а к другим относишься как к фигуркам из папье-маше?
Чу Ваньнин ответил:
— Я прекрасно понимаю, что к чему.
Сюэ Чжэнъюн пробормотал себе под нос что-то похожее на: «да моя задница лучше понимает, чем ты». К счастью, Чу Ваньнин был слишком поглощен содержимым свитка, чтобы прочитать по губам.
Сюэ Чжэнъюн предпринял еще одну попытку завязать разговор, потом заметил, что уже поздно, и поспешил вернуться, чтобы составить компанию своей жене. Прежде чем уйти, он не забыл напомнить:
— Юйхэн, не засиживайся допоздна. Мэн-эр умрет от вины, если увидит тебя в таком состоянии.
Чу Ваньнин просто проигнорировал его.
Столкнувшись с таким ледяным молчанием, Сюэ Чжэнъюн неловко почесал голову и ушел.
Чу Ваньнин выпил лекарство, а затем вернулся к столу, чтобы продолжить свои исследования. Тут он почувствовал головокружение и легкую тошноту при попытке поднять голову.
Но тошнота быстро прошла, поэтому Чу Ваньнин списал все на усталость.
Было уже очень поздно, когда он наконец задремал, не сводя хмурого взгляда со своего оружия. Его голова покоилась на широком рукаве среди горы свитков и томов, на коленях так и остались лежать не заполненные до конца бамбуковые дощечки, край одежды лег на пол, как белая волна на водную гладь.
В ту ночь ему приснился сон.
Этот сон, в отличие от других, был очень ярким и осязаемым.
Чу Ваньнин стоял в зале Даньсинь Пика Сышэн, но этот зал несколько отличался от того, каким он его знал. Многие детали обстановки сильно изменились. Но прежде чем он успел присмотреться, двери распахнулись, и легкие алые занавески затрепетали на ветру.
Кто-то вошел.
— Учитель.
У вошедшего было красивое лицо, брови вразлет и глубокие черные глаза с фиолетовым оттенком. Он был молод, а когда поджимал губы, выглядел почти как капризный ребенок.
— Мо Жань?
Чу Ваньнин хотел сделать шаг вперед, но обнаружил, что его запястья и лодыжки скованы четырьмя металлическими цепями, по которым течет духовная сила, полностью лишающая его возможности двигаться.
Шокированный, он тупо уставился на цепь, сковавшую его лодыжку. Чу Ваньнин потерял дар речи от исказившего его лицо гнева. Казалось, прошла вечность, прежде чем он смог поднять голову и, взглянув в лицо своего ученика, резко сказать:
— Мо Вэйюй, ты решил устроить бунт? Развяжи меня сейчас же!
Но гость, казалось, и не слышал его гневных криков. С ленивой улыбкой на лице и глубокими ямочками на щеках, он подошел и бесцеремонно схватил рукой подбородок Чу Ваньнина.
Автору есть что сказать:
От переводчика: псевдоним нашего уважаемого автора 肉包不吃肉 можно перевести как «Мясные пирожки не едят мясо» и довольно часто в шутливых зарисовках и послесловии она называет себя 肉包 (мясной пирожок).
Добро пожаловать на шею (в вейбо – китайская социальная сеть) Мясного Пирожка [великого дьявола плоти] и шею (вейбо) маленького ангела [феи зеленых холмов].
Подарок Другу. Примечание №3.
Гоучэнь Шангун[5] (настоящий, а не подделка)
[5] 勾陈上宫: *勾陈 Гоучэнь — это созвездие из 6 звезд в Малой Медведице. В китайской астрономии главные звезды Малой Медведицы разделены между двумя астеризмами : 勾陳 Gòuchén Гоучэнь (Изогнутый массив) и 北極 Beiji Бэйцзи ( Северный полюс);上宫 Шангун — «сказочный/верхний дворец» или «вознесение во дворец».
Прозвище/второе неофициальное имя: отсутствует.
Посмертное имя: Ты шутишь?
Профессия: создатель лучшего в мире холодного оружия, мастер боевых искусств, гуру в искусстве сохранения интриги, твердо идущий по праведному пути.
Простым языком: шлифует ножницы, инкрустирует кухонные ножи.
Социальный статус: бог всех воинов
Простым языком: председатель первого оружейного концерна в истории Китая.
Любимое занятие: писать и декламировать стихи.
Любимая еда: каша Шэньнуна[6].
[6] Каша из пяти злаков, приготовленная Богом земледелия и медицины Шэньнуном; вугу – зерновые или 5 пять основных продовольственных культур: рис, просо, ячмень, пшеница, бобы.
Ненавидит: войну.
Вызывает раздражение: безработица.
Главная боль: он теряет работу, если никто не воюет.
Рост: рост Бога — это тайна природы, не подлежащая разглашению.
Автор: Жоубао Бучи Жоу. Перевод: Lapsa1, Feniks_Zadira
< Глава 47 ОГЛАВЛЕНИЕ Глава 49 >
Глоссарий «Хаски» в виде таблицы на Google-диске
Арты к главам 41-50
Наши группы (18+): VK (частное), Telegram, Blogspot
Поддержать Автора (Жоубао Бучи Жоу) и пример как это сделать
Поддержать перевод: Patreon / Boosty.to / VK-Donut (доступен ранний доступ к главам).
Комментарии
Отправить комментарий