Глава 146. Учитель, то, что она хочет замуж, на самом деле не имеет ко мне никакого отношения!
С тех пор в Зале Мэнпо каждый день можно было наблюдать удивительное зрелище.
До Мо Вэйюя никогда ни один посторонний человек не посмел бы приземлить свой зад на «Почетное место старейшины Юйхэна».
Однако теперь все пришедшие в столовую ученики могли наблюдать, как Мо Жань мирно и спокойно ест вместе с Чу Ваньнином. Эти двое сидели лицом к лицу, и Мо Жань то и дело подкладывал в тарелку своего наставника что-нибудь вкусненькое.
— Шшш, смотрите скорее, старший брат Мо опять предлагает старейшине кусок говяжьей грудинки. Ба! Ставлю серебряную монету на то, что Юйхэн не будет ее есть.
Неподалеку группа учеников глазела на них, шепотом делая ставки.
— Я тоже готов побиться об заклад, что не съест. Старейшина Юйхэн вроде бы не любит говядину.
— А я ставлю на то, что съест. Все-таки голубиные яйца до этого он принял.
Вся компания, затаив дыхание, украдкой посмотрела в ту сторону, где нахмурившийся Чу Ваньнин проткнул палочками подброшенный в его тарелку кусок говядины и что-то холодно сказал Мо Жаню.
С такого расстояния было не расслышать, о чем они говорят, но по губам было видно, что Мо Жань что-то ответил, отчего выражение лица Чу Ваньнина стало еще более суровым.
Ученик, поставивший на то, что Чу Ваньнин не станет есть говядину, тут же просиял. Он так пристально смотрел на эту парочку, что вместо рта чуть не залил суп себе в ноздри.
— Смотри! Смотри, старейшина не ест. Он не стал его есть!
— Не бей меня локтем и говори потише. Если старейшина Юйхэн услышит, что мы делаем на него ставки, он с нас шкуру живьем спустит!
— Эй, мне все равно, эти двадцать серебряных монет мои!
Но прежде, чем спорщик успел забрать со стола «призовые» серебряные монеты и уйти, ученики, сидевшие рядом, хоть и понизив голос, довольно громко зашипели на него:
— Погоди, победитель еще неизвестен. Старейшина опять взялся за палочки!
— Как?
Они опять дружно уставились в ту сторону, где Чу Ваньнин снова прихватил палочками кусок говядины. Все спорщики полными надежды глазами следили за ним, словно сейчас в тисках этих палочек из белого нефрита был не кусок мяса, а их сердца. В этот томительный момент любое промедление причиняло невыносимую боль.
— Ешь! Ешь! Ешь его!.. Двадцать серебряных монет, двадцать серебряных монет, двадцать серебряных монет… — повторял ученик, поставивший на то, что Чу Ваньнин съест мясо. От напряжения у него начали трястись колени, а потом его тело застыло, а взгляд остекленел. — А?!
Ухватив мясо палочками, старейшина Юйхэн без лишних слов бросил его обратно в тарелку Мо Жаня!
— …
— Ха-ха-ха! Я победил! Трудно далась мне эта победа!
— Я ведь сразу сказал, что старейшина не будет это есть. Так что отдавай мои монетки.
Проигравший ученик тяжело вздохнул. С поникшим видом он ударился лбом об обеденный стол и, повернув голову, в расстроенных чувствах уставился на Чу Ваньнина, думая про себя:
«Старейшина, я был неправ. Не стоило мне делать ставку на вас, и тогда я не проиграл бы все деньги, отложенные на покупку духовных камней в этом месяце!»
В процессе этого самобичевания он первым заметил, что локоть Мо Жаня сдвинулся, а потом и его внушительное тело наклонилось вперед. Склонившись к Чу Ваньнину, он что-то сказал ему. А потом в пух и прах проигравший неудачник своими глазами увидел, как старший брат Мо подцепил все тот же многострадальный кусок грудинки и вместе с несколькими кусочками овощей поднес к губам Чу Ваньнина.
—..?!
Ученик был просто потрясен… Неужели старший брат Мо действительно собрался своими руками накормить старейшину Юйхэна?!
Очевидно, что Чу Ваньнин тоже оказался не готов к подобной наглости. Он тут же схватил свои палочки для еды и, отбросив все нормы приличия, постучал ими по палочкам Мо Жаня, а потом строго что-то сказал ему.
Хотя было ничего не слышно, но и по губам легко читалось:
— Положи!
Мо Жань со смехом тут же положил еду в тарелку, но не свою, а Чу Ваньнина, поэтому у его сотрапезника просто не осталось выбора, кроме как, тяжело вздохнув, без дальнейших препираний съесть и мясо, и овощи. Все это время более десятка пар жадных глаз внимательно следилили за ним, не упустив ни единой детали этого «представления».
— …
Все спорщики за столом обомлели, а тот ученик, который уже праздновал победу, просто дар речи потерял. Серебряные монеты, которые он уже держал в руках, со звоном посыпались на стол.
А вот распластавшийся по столешнице тоскующий парнишка тут же воспарил от счастья и, сверкая глазами, с пылом заявил:
— Я вырвал победу из пасти поражения! Ха-ха-ха! Поражение обернулось победой! Братья и сестры, уж извините, но все монеты возвращаются ко мне! Ха-ха-ха, вот так-о! Готовьте денежки, завтра снова сыграем! Ха-ха, приготовьтесь делать ставки!
В стороне ото всех сидели ни о чем не подозревающие наставник и его ученик. Мо Жань неспешно подъедал палочками остатки риса в своей тарелке, незаметно наблюдая за тем, как Чу Ваньнин, опустив голову, доедает говяжью грудинку.
В зале Мэнпо было жарко. Мо Жань закатал левый рукав по локоть, обнажив часть крепкого предплечья и красиво перекатывающиеся под кожей цвета дикого меда мышцы. Разливая наваристый бульон из супницы по тарелкам, он воспользовался тем, что Чу Ваньнин не смотрит на него, и добавил в его чашку побольше ребрышек. Так как мясо оказалось на дне, обнаружить его было нелегко.
— Учитель, пейте бульон, пока не остыл.
— Бульон?
Мо Жань невинно захлопал глазами:
— Ой, кажется, я забылся и налил и для вас тоже.
Чу Ваньнин посмотрел на бульон, на поверхности которого плавали красиво нарезанные кусочки овощей и зелени. То, что он увидел, выглядело очень аппетитно и пришлось ему по вкусу, поэтому он не стал отказываться и зачерпнул одну ложку.
— Ну как, вкусно?
— Сносно.
— Тогда не пропадать же добру, — улыбнулся Мо Жань, — съешьте весь.
Чу Ваньнин холодно глянул на него:
— Смеешь говорить это мне? Зачем опять нахватал столько разных блюд? В следующий раз не бери так много. Если не наешься, я поделюсь с тобой.
— Ха-ха-ха, ладно, в следующий раз возьму меньше.
Довольный его ответом, Чу Ваньнин кивнул головой. Мо Жань взял двумя руками свою чашку с супом, но бульон оказался слишком горячим, поэтому он подул на него. За облаком ароматного пара мужественное лицо смягчилось, и на нем проступила скрытая нежность.
Горячий бульон — это удивительная пища. Иногда одна тарелка кипятка с мясом и специями может согреть человека от желудка до сердца. Кроме того, пить горячий бульон вместе с любимым человеком так же приятно, как бросать в воду каменные блинчики и наблюдать, как по спокойной глади расходятся искрящиеся в лучах солнца причудливые волны.
Мо Жань, в жизни которого было не так уж много таких моментов, невольно затаил дыхание.
Оказывается, чтобы почувствовать себя беззаботным и счастливым, ему нужно было только выпить эту чашу бульона.
Но ради этой чашки когда-то он пил кровь невинных и косил людей как траву. Из-за нее же сейчас нечистая совесть грызла его кости, а раскаяние разъедало внутренности.
Обхватив суповую чашку двумя руками, он поспешно осушил ее.
На сердце кошки скребли — ну и ладно! Не было уверенности в завтрашнем дне — не важно! Мучили угрызения совести – пусть так! В этот момент он не хотел изводить себя этими мыслями. В его жизни было слишком мало таких светлых минут, так что, если уж судьба вдруг расщедрилась на целую чашку счастья, нужно было не раздумывая хватать ее и есть здесь и сейчас. Дело не в том, что он не хотел медленно и неспешно распробовать этот незабываемый вкус, ведь на самом деле Мо Жань всегда истово завидовал таким людям, как Сюэ Мэн: рожденные в достатке, они могли легко и непринужденно вкушать все блага жизни, даже не задумываясь о том, что кто-то может их отнять.
Мо Жань не мог просто наслаждаться благами, ведь в этой жизни ему ничего не давалось просто так. За все приходилось бороться, а потом, скаля зубы и громко лая, оборонять вырванный кусок. Поэтому для него единственным способом навсегда сохранить что-то дорогое было сожрать это. Когда дело касалось сохранения нажитого, Мо Жань всегда действовал как дикий зверь. Только проглотив добычу, он мог почувствовать себя спокойно, ведь эта вещь в его желудке, а значит, теперь всегда будет принадлежать ему и больше никто не сможет ее отнять.
В детстве он отбирал еду у других детей.
В прошлой жизни он прибрал к рукам весь мир заклинателей.
В этой жизни он хотел захватить лишь чашку супа.
Разумеется, Мо Вэйюй знал, что в жизни своей сотворил много зла, и боялся, что когда-нибудь судьба расквитается с ним за все. Поэтому он так торопился отхватить свой жалкий кусочек счастья, а потом снова мчался куда-то со всех ног, изо всех сил пытаясь оставить злой рок далеко позади.
Как и большинство людей, совершивших тяжкие преступления, он раскаивался и хотел начать все сначала. С этим грузом вины, даже сохраняя показную беззаботность, Мо Жань не мог избавиться от тревоги. «Что посеешь, то и пожнешь», — он точно знал, что это не пустые слова. Даже в эпицентре веселой кутерьмы у него не получалось радоваться жизни. Где-то на грани сознания он чувствовал, что это все не более, чем мираж, и в конце концов однажды он проснется в опустевшем Дворце Ушань и вернется в свой персональный ад.
Поэтому, пока этот бульон не остыл, он торопился отпить хотя бы еще несколько глотков.
Тогда, даже если однажды он получит по заслугам и, отвергнутый всем миром, в наказание будет сброшен в холодный бездонный омут, просто сохранив в груди воспоминание об этом тепле, даже в одиночку он сможет все выдержать.
— О чем задумался? — спросил Чу Ваньнин.
— А? — тихо откликнулся Мо Жань. Придя в себя, он поспешил со смехом отмахнуться. — Пустяки! Наевшись досыта, я люблю иногда просто сидеть и ни о чем не думать.
Чу Ваньнин взглянул на его пустую суповую тарелку:
— Уже все съел?
— Да.
— Кажется, сегодня тебе пришелся по вкусу бульон со свиными ребрышками?
— Ха-ха, ага!
Чу Ваньнин взял его чашку и сказал:
— Тогда я схожу за добавкой.
Он быстро сходил на раздачу и вернулся с большой супницей, полной бульона, который оказался настолько горячим, что, тут же поставив ее на стол, Чу Ваньнин схватился обожженными пальцами за мочки ушей, чтобы сбить температуру[1].
[1] От переводчика: в Китае считается, что защемление мочек ушей помогает снять боль при ожоге (без волдырей) подушечек пальцев.
Потом он опять сел за стол и сказал:
— Пей.
— Отлично! Полная тарелка!
— Не спеши, пей помедленнее, – упрекнул его Чу Ваньнин и добавил, — если мало, есть еще, у тебя же никто не отнимет.
Мо Жаня неожиданно очень тронула эта простая фраза. Взяв тарелку двумя руками, он опустил потемневший взгляд черных глаз и, издав неопределенный горловой звук, с улыбкой сказал:
— Хорошо.
Чу Ваньнин даже не догадывался, что сейчас Мо Жань переживает одно из лучших мгновений в своей жизни. У него в руках была полная миска горячего наваристого бульона, и он слышал от человека рядом: «Если мало, есть еще, у тебя же никто не отнимет». От переизбытка чувств к глазам подступили слезы.
Все пять лет, что Чу Ваньнина не было рядом, он торопил время и каждый день изводил и винил себя.
И вот пять лет спустя Учитель говорит ему: не спеши[2].
[2] 慢慢来 mànmàn lái маньмань лай — не торопись; обр. в знач.: не принимай близко к сердцу.
Сердце Мо Жаня болезненно сжалось. Чем сильнее он сближался с Чу Ваньнином, тем сильнее были его душевные муки. На самом деле в круговороте жизненной рутины очень легко было не обращать внимания на мелочи, которые говорили об истинной привязанности. Но теперь, когда Мо Жань знал, куда смотреть, все тайное стало явным и он ясно видел, что Чу Ваньнин всегда был очень терпелив, мягок и добр с ним.
В прошлой жизни он опозорил и погубил такого человека.
В этой жизни за какие заслуги ему дарован шанс вновь идти по жизни рядом с этим милостивым государем?
Его сердце и душа дрожали и корчились в муках. С одной стороны, он чувствовал себя недостойным и понимал, что должен как можно быстрее покинуть Чу Ваньнина и впредь держаться от него как можно дальше. После всего, что он натворил, где его совесть? Как ему наглости хватает пользоваться покровительством Чу Ваньнина, принимать его доброе отношение и наслаждаться теплом его улыбки? Дерзкий наглец без стыда и совести!
Но, с другой стороны, разве может страдающий от жажды отказаться от воды... Прав он или нет, достойно это или нет, в этой новой жизни у него есть годы, чтобы по капле каждый день искупать совершенные им злодеяния. Ведь так тоже можно, Учитель?
…
Я пришел к тебе грешный с головы до ног, и позади меня лишь горы трупов.
Умытыми в крови невинных руками в этой жизни я принял согретый твоим добрым сердцем теплый бульон.
Я готов остаток жизни провести стоя на коленях, согласен, чтобы после смерти моя душа вернулась в чистилище, ради робкой надежды, что ты… согласишься принять из моих рук эту чашу и пригубить ее.
— Учитель.
Он даже не сразу заметил, что к ним подошел Сюэ Мэн.
Мо Жань снова почувствовал упадок душевных сил. На самом деле после смерти Чу Ваньнина он долгое время изводил себя, страдая от раскаяния и чувства вины. Со временем он так проникся этими чувствами, что начал излучать их вовне. Из-за этого окружающие не решались лезть к нему в душу и расспрашивать его. Мо Жань пытался справиться с этими негативными эмоциями, и только в течение последнего года его душевное состояние несколько улучшилось.
Но иногда хватало капли, вроде неосторожно сказанного слова или воспоминания, чтобы он опять увяз в ненависти к себе.
Подняв голову, Мо Жань мрачно взглянул на Сюэ Мэна. Увидев выражение его лица, потрясенный Сюэ Мэн вздрогнул от испуга и отшатнулся.
— Эй, сукин сын, что с тобой? Чего так уставился на меня? Я тебе денег должен?
Глубоко погруженный в свои тяжелые думы, Мо Жань далеко не сразу смог переключиться. С большим трудом натянув на лицо улыбку, он пробормотал:
— Переел малость. У тебя дело к Учителю? Тогда вы поговорите, а я выйду, проветрюсь.
— Куда это ты собрался! Не уходи, останься, дело-то тебя касается.
— Касается меня? Что за дело?
Сюэ Мэн напустили на себя таинственности и объявил:
— Боюсь, то, что я скажу, может расстроить тебя…
Тут уж Чу Ваньнин не выдержал:
— Ладно, Сюэ Мэн, говори прямо.
— Ой, — изначально Сюэ Мэн хотел разжечь любопытство Мо Жаня и развести его на эмоции, но, услышав слова Учителя, тут же ответил, — дело в том, что только что пришло приглашение на свадьбу от Сун Цютун.
От ужаса Мо Жань переменился в лице и смертельно побледнел.
Однако его нервная дрожь не имела никакого отношения к Сун Цютун, а относилась исключительно к Сюэ Мэну... В этой жизни Мо Жань точно знал, что из себя представляет Сун Цютун, поэтому впредь он собирался всячески избегать этой подлой женщины. Судьба дала им обоим шанс начать все с чистого листа, все связи разорваны, между ними нет ничего общего.
Но Сюэ Мэн…
Почему он вдруг решил, что замужество Сун Цютун может расстроить его?
Сердце Мо Жаня сжалось от нехорошего предчувствия. Он тут же подумал о фальшивом Гоучене, что так упорно преследовал его. Натворив столько бед, этот закулисный злодей так и остался непойманным и где-то затаился, так ни разу и не всплыв за последние годы.
Самое опасное то, что этот негодяй, скорее всего, так же, как и он, возродился, поэтому как свои пять пальцев знал прошлое Мо Жаня, все его старые грехи и слабые места!
Побледневший Мо Жань волевым усилием взял себя в руки и очень спокойно спросил Сюэ Мэна:
— Как это связано со мной?
— А ты сам не знаешь? — удивленно переспросил Сюэ Мэн. — Сегодня человек из духовной школы Жуфэн принес приглашение на свадьбу. Эта Сун Цютун прислала доверенного человека, специально чтобы пригласить тебя. Если ты с ней никак не связан, то зачем она пишет тебе? Мо Жань, не принимай близко к сердцу мой вопрос, но когда это ты успел привлечь ее внимание?
— … — Мо Жань был совсем сбит с толку. Мрачные мысли и подозрения, как острые занозы, глубоко вошли ему под кожу. Потребовалось время, чтобы он собрался с мыслями и спросил:
— Она написала лично мне? Может, это какая-то ошибка…
— Нет никакой ошибки.
С этими словами Сюэ Мэн нащупал за пазухой конверт и бросил его на стол перед Мо Жанем.
— Тут черным по белому написано: «Передать господину бессмертному Мо лично в руки с поклоном от Сун Цютун». Какая тут может быть ошибка?
Мо Жань мельком взглянул на конверт. Сердце стучало как барабан, переполненная версиями голова грозила лопнуть.
Без сомнения, это был почерк Сун Цютун. Неужели только потому, что они случайно встретились в этой жизни, она решили пригласить его на такое важное событие, как собственная свадьба?
Сюэ Мэн стоял перед ним, скрестив руки на груди. От его былого воодушевления почти ничего не осталось:
— Ты вскроешь конверт в одиночестве или вместе с нами посмотришь, что там?
— …
Покосившись на Чу Ваньнина, Мо Жань понял, что тот тоже выжидательно смотрит него, чуть нахмурив свои прямые брови.
— Откроешь? — Сюэ Цзымин становился все более раздраженным. Он всегда выступал против беспорядочных связей между мужчинами и женщинами, поэтому сейчас так агрессивно реагировал на свидетельство его «развратного» поведения.
Обстоятельства складывались так, что скрывать содержимое письма было слишком чревато, но…
Мо Жань чувствовал, как дурнота накатывает на него волнами. Так ничего и не ответив, похолодевшими кончиками пальцев он молча взял конверт и открыл его.
Автору есть что сказать:
Мо Жань: — Учитель, пейте бульон.
Мо Жань: — Учитель, ешьте мясо.
Мо Жань: — Учитель, попробуйте рыбу.
Мо Жань: — Учитель, съешьте десерт.
Мо Жань: — Учитель, выпейте вина.
Четвертый Призрачный Князь: — Знаете, в чем разница между главным героем и героем второго плана? Если я ем, то толстею, а он не потолстеет, сколько бы ни съел!
Мо Жань: — Нет, ты толстый, потому что рыжий кот[3], и это не имеет никакого отношения к тому, какая у тебя роль.
[3] В Китае считается, что проще всего раскормить именно рыжего кота, но и в европейской культуре есть поговорка: «Девять из десяти рыжих котов толстые, а под десятым пол проваливается».
Сюэ Мэн: — Вдобавок, Четвертый Жирдяй, ты вообще-то не герой второго плана, а простой статист из массовки[4]…
[4] 龙套 lóngtào лунтао «костюм дракона» — театральный костюм с изображением дракона.
Чаще всего такой костюм «без деталей» используется для ролей императорских слуг или участников массовых сцен, поэтому стал именем нарицательным для всех статистов из массовки.
Автор: Жоубао Бучи Жоу. Перевод: Feniks_Zadira, Lapsa1
< Глава 145 ОГЛАВЛЕНИЕ Глава 147 >
Глоссарий «Хаски» в виде таблицы на Google-диске
Арты к главам 141-150
Наши группы (18+): VK (частное), Telegram, Blogspot
Поддержать Автора (Жоубао Бучи Жоу) и пример как это сделать
Поддержать перевод: Patreon / Boosty.to / VK-Donut (доступен ранний доступ к главам).
Комментариев нет:
Отправить комментарий