На целых три дня в горной усадьбе вновь воцарилось радостное оживление, ведь молодой хозяин Шэнь снова смог вернуться с того света.
Среди шума и гама только Шэнь Цинсюань сохранял спокойствие, невозмутимо наблюдая за царившей в доме суетой. Одетый в одежды цвета народившейся луны он сидел в своем кресле и с улыбкой принимал знаки внимания со стороны домочадцев, внимательно выслушивая каждого, скромно и вежливо кивая на пожелания здоровья, со стороны являя собой истинное воплощение благородного человека.
Подобное поведение вызывало еще большую жалость со стороны окружающих. Часто люди перешептывались: такой добрый и хороший парень, почему судьба так посмеялась над ним?
Шэнь Цинсюань давно научился не реагировать на эти слова[1]. Для него они были не более, чем фоновым шумом, но его мать, что в этот момент стояла рядом, была по-настоящему расстроена. Она не смогла сдержаться и расплакалась, но, побоявшись расстроить сына, спешно отвернулась и вытерла слезы.
Но разве могло это ускользнуть от зорких глаз Шэнь Цинсюаня? Связь между матерью и сыном всегда была сильна, и Шэнь Цинсюань прекрасно понимал, что у нее на сердце, поэтому сделал вид, что ничего не заметил, сосредоточив взгляд на других людях.
Когда начался праздничный банкет, Шэнь Цинсюань позволил служанке увезти его с праздника. Все собравшиеся понимали, что наследник семьи Шэнь обладал хилым телом, плохо пил и все еще не оправился после тяжелой болезни, поэтому, конечно же, не мог лично развлекать гостей. Поэтому, пожелав хозяину усадьбы хорошего отдыха, после ухода Шэнь Цинсюаня они подняли тосты и выпили до дна за его здоровье.
Вернувшийся в свою комнату Шэнь Цинсюань, услышав веселый шум за окном, про себя лишь холодно усмехнулся. Сколько раз в его доме были такие попойки, и, кто знает, сколько их еще будет?
Даже если через год И Мо поможет ему стать таким же, как обычные люди, только Небеса знают, с какими невзгодами ему придется столкнуться в будущем.
Ветер и вода принесут новые испытания, ведь все течет и меняется в этом непостоянном мире.
Только после того, как его вытащили из полыньи, Шэнь Цинсюань понял истинное значение слов, что так любил повторять его отец.
Кто мог предположить, что кроткая, нежная и скромная девушка из бедной семьи, которая всего три года как вошла в семью Шэнь в качестве второй жены… мачеха, в прошлом так любившая и оберегавшая его… захочет забрать его жизнь?
О таком он и помыслить не мог.
Даже много лет спустя, каждый раз, когда Шэнь Цинсюань вспоминал об этом, его сердце скорбело и страдало от предательства близкого человека.
Он так погрузился в свои мысли, что не сразу услышал быстрые шаги во дворе. Человек шагал легко и стремительно, но, прислушавшись, можно было различить особый звук, издаваемый официальной обувью чиновника на традиционно высокой подошве. В потухших глазах Шэнь Цинсюаня снова вспыхнул огонек, а в натянутой улыбке появился намек на искренность.
— Старший брат! — дверь резко распахнулась, потревожив пыль на полу. В солнечном свете, среди танцующих пылинок, появилось юное мужественное лицо с ясными чертами. Это была долгожданная встреча двух родных людей, и на мужественном лице молодого человека читалась совершенно детская непосредственность и безрассудная радость.
Заметив сидящего в кресле старшего брата, с улыбкой наблюдающего за ним, молодой человек на мгновение смутился. Торопливо отдернув руку, он постарался придать своему лицу подобающее степенное выражение и, склонив голову в положенном по этикету приветствии, повторил:
— Старший брат.
Шэнь Цинсюань махнул, подзывая его к себе, затем схватил и потянул его за руку, заставляя высокого юношу склониться ниже, чтобы разочек щелкнуть по широкому лбу:
— Я предполагал, конечно, что ты еще немного подрастешь, но ты совсем меры не знаешь, — беззвучно сказал он.
Практически с пеленок Шэнь Чжэнь[2] с легкостью читал по губам старшего брата. Потерев «пострадавший» лоб, он проворчал:
— Я пытался сдерживать себя, иначе, боюсь, ты бы просто не узнал своего младшего брата.
Шэнь Цинсюань улыбнулся, услышав его шутливый ответ, и нежно погладил волосы юноши, собранные в аккуратную взрослую прическу:
— Как ты смог вырваться, чтобы навестить меня? — беззвучно спросил он.
— Мой старший брат выздоравливает после тяжелой болезни, разве мог я не прийти к нему? — Шэнь Чжэнь присел на корточки и, используя колени брата как опору для рук, принялся ластиться к нему совсем как маленький ребенок. В его глазах светились доверие и любовь, что возможны только между кровными родственниками. Вглядываясь в это красивое лицо, разительно напоминающее лицо его мачехи, Шэнь Цинсюань чувствовал только покой в своем сердце. Он действительно не мог ненавидеть того, кто был с ним рядом с детских лет.
Даже зная, что именно из-за этого человека он упал и оказался в этом незавидном положении.
В тот год второй сын семьи Шэнь отпраздновал свой первый день рождения.
Однажды господин Шэнь перед двумя своими супругами, одной рукой удерживая сосущего большой палец младшего сына, другой приобнял старшего и, лучась от гордости, объявил:
— В будущем мой старший сын прославит нашу семью и станет великим человеком. Этот же малыш станет моей опорой в старости и скрасит мои последние годы. Так моя семья Шэнь будет и дальше процветать.
Из его слов было понятно, что все надежды глава семьи возлагает на своего старшего ребенка, которому в то время было всего семь лет.
Господин Шэнь видел только незаурядный ум своего старшего сына, который в будущем мог прославить его семью, в упор не замечая улыбок двух стоявших перед ним женщин, в одной из которых затаились недовольство и обида.
Почему только из-за того, что ее сын родился вторым, он обречен влачить посредственную жизнь в четырех стенах с неясными перспективами на будущее?
Эта женщина мыслила довольно узко, и ей даже в голову не пришло, что у каждого своя судьба. Если бы ее сын в будущем проявил себя, неужели отец не помог бы ему в воплощении всех его замыслов? Все это были лишь пустые слова, сказанные гордым отцом в приподнятом настроении, но она восприняла их всерьез. Именно тогда в сердце этой женщины родился коварный замысел, который, в конечном итоге, разрушил жизнь Шэнь Цинсюаня.
Когда она осознала свою ошибку, нанесенный вред было уже не исправить.
Похлопав по спине лежащего у него на коленях юношу, Шэнь Цинсюань заглянул ему в лицо и сказал:
— Раз решил стать чиновником, бросил заниматься боевыми искусствами?
Шэнь Чжэнь поспешно замотал головой:
— С чего бы? Если, братец, хочешь проверить меня, пойдем во двор, и я станцую с мечом для тебя.
Шэнь Цинсюань, улыбнувшись, кивнул. Шэнь Чжэнь тут же вскочил на ноги и поспешно вытолкал его кресло на открытый двор усадьбы.
Схватив длинную тренировочную палку, он сделал несколько замысловатых пассов и заявил:
— Старший брат, смотри внимательно. Твой младший брат развлечет тебя парой фокусов с этой палкой.
В ответ Шэнь Цинсюань одарил его самой искренней улыбкой.
Шэнь Чжэнь довольно ухмыльнулся в ответ, и деревянная палка в его руках вдруг ожила, словно в нее вселился дух змеи. Обгоняя ветер и поднимая вихри пыли, с трудом различимая для человеческих глаз простая палка танцевала и пела в умелых руках. Наконец, с глухим звуком она ударилась о землю, и на выжженной солнцем желтой земле появилась большая выбоина, словно в это место упал груз в пару тысяч килограмм.
Как только Шэнь Чжэнь закончил демонстрировать свои навыки, пришедший в восторг от этого зрелища Шэнь Цинсюань радостно захлопал в ладоши, не скрывая своего одобрения.
Получив столь щедрую похвалу от старшего брата, Шэнь Чжэнь возгордился еще больше. Отбросил свою палку, он взялся за копье и продемонстрировал Шэнь Цинсюаню несколько приемов владения копьем, которые по техническому воплощению несколько уступали его танцу с палкой, но все же выглядели достаточно потрясающе и внушительно.
Так во внутреннем дворе усадьбы два брата развлекались до самого заката солнца: один демонстрировал свои навыки боя, а другой внимательно наблюдал. Когда солнце почти скрылось за горизонтом, и небо стало алым, Шэнь Цинсюань жестом попросил кого-нибудь принести мокрые полотенца и горячий чай.
Шумно глотая, Шэнь Чжэнь залпом выпил чайник чая, вытер пот с лица, а затем подошел к Шэнь Цинсюаню и сказал:
— Старший брат, может дашь мне наставление?
Удивленный Шэнь Цинсюань скорчил гримасу: «Ты просишь наставления у меня?»
Шэнь Чжэнь засмеялся:
— Старший брат, не скромничай. Отец рассказывал, что в детстве ты тоже любил танцевать с палкой и пикой и даже пробил алебардой птичье гнездо, пока учитель не видел, чем привел его в дикую ярость. Посмеешь отрицать это?
Услышав его слова, Шэнь Цинсюань начал что-то смутно припоминать, но детали этого эпизода вспомнить так и не смог.
Если бы Шэнь Чжэнь не упомянул об этих событиях из прошлого, Шэнь Цинсюань не вспомнил бы о них. Впрочем, даже когда Шэнь Чжэнь упомянул о них, он все равно не смог вспомнить.
Иногда в его сознании вспышками проявлялись обрывки воспоминаний, но все это как будто случилось не с ним.
Все эти события, казалось, произошли в его прошлой жизни, а может быть, и значительно раньше. Записанные на тонкой бумаге, со временем они истлели, и было достаточно одного прикосновения, чтобы они рассыпались в труху.
Остались только разрозненные поврежденные фрагменты.
Потемнев лицом, Шэнь Цинсюань понуро опустил голову.
Почувствовав, что сказал что-то не то, Шэнь Чжэнь быстро сменил тему. Схватив руку Шэнь Цинсюаня, лежавшую на его колене, он с энтузиазмом предложил:
— Старший брат, я так редко поднимаюсь в горы, и успел утомиться. Сыграешь со мной партию в шашки?
Шэнь Цинсюань тут же загорелся этой идеей и спросил:
— А что будет с проигравшим?
Потерев лоб Шэнь Чжэнь, наклонившись ниже, шепнул ему на ухо:
— Как обычно?
Довольный Шэнь Цинсюань кивнул в знак согласия, и они вернулись в его комнату.
Как только слуга принес чай и сладости, Шэнь Чжэнь плотно закрыл двери и окна. Затем, словно всерьез опасаясь быть пойманным на чем-то постыдном, еще раз тщательно проверил достаточно ли плотно прилегают створки и не сможет ли кто-то подслушать их. Наблюдавший за братом Шэнь Цинсюань при виде такой предусмотрительности не смог сдержать улыбку.
Наконец, они расстелили мягкую циновку и сели напротив друг друга. Шэнь Цинсюань еще раз протер игральную доску, достал два сосуда с черными и белыми камнями для игры:
— Как обычно?
Опасаясь, что он передумает, Шэнь Чжэнь быстро кивнул и, схватив черный камень, положил его на доску, затем еще один и еще один.
Партия только началась, а он уже, сломя голову, бросился в бой, и, захватив инициативу, положил на доску сразу три камня.
Подняв брови, Шэнь Цинсюань долго смотрел на него, прежде чем беззвучно пожурил:
— На самом деле никаких улучшений.
Шэнь Чжэнь тут же парировал:
— Как старший брат, который на семь лет старше меня, ты мог бы дать мне фору в семь ходов. Смотри, на доске всего три камня, разве это не прогресс?
Проигнорировав его упрек, Шэнь Цинсюань взял белый камень и положил на доску.
Шэнь Чжэнь тоже перестал спешить и теперь со всей серьезностью внимательно следил за каждым его ходом.
Прошло около получаса, прежде чем Шэнь Чжэнь решил воспользовался преимуществом и нанес стремительный и вероломный удар, окружив и сокрушив часть белых камней Шэнь Цинсюаня. Окрыленный этим успехом, он гордо взглянул на брата.
Шэнь Цинсюань даже голову не поднял, продолжая выкладывать свои белые камни. В течение часа аккуратно и последовательно срезав все острые пики Шэнь Чжэня, он обескровил и выкосил ряды черного войска, а затем нанес решающий удар. Белые камни, подобно до поры скрывающемуся за горой дракону, получив приказ, в одно мгновение полностью захватили игровое поле.
— Старший брат, — затараторил Шэнь Чжэнь, вытирая холодный пот со лба, — а ты знаешь толк в стратегии[3], расчетлив и безжалостен при выборе тактики, идеально просчитываешь каждый ход. Если старший брат решит стать чиновником, как я смогу усидеть на своей должности...
Шэнь Цинсюань чуть приподнял брови и с довольной улыбкой взял лежавшую рядом кисть. Обмакнув ее в чернила, он беззвучно сказал:
— Лесть не сработает. Подними лицо.
Шэнь Чжэнь быстро закрыл рот и с горечью подставил щеку.
Очень скоро по его красивому героическому лицу поползла нарисованная черепаха[4].
Шэнь Чжэнь спрыгнул с кровати и схватился за зеркало. Оценив свое отражение, он простонал:
— Чем больше я льщу тебе, тем ярче становится твоя черепаха. Раз старший брат так польстил мне, значит и мое искусство лести не только сработало, но и стало лучше.
Шэнь Цинсюань нетерпеливо похлопал по игровой доске и его губы сложились в:
— Еще раз!
У Шэнь Чжэня не оставалось выбора, кроме как послушно сесть на место, предварительно еще раз тщательно проверив, плотно ли закрыты окна и двери, чтобы никто не смог увидеть его сейчас. Случись такое, он бы просто умер со стыда.
И после захода солнца ко времени ужина братья все еще сидели взаперти за закрытыми дверями, отказываясь выходить. Ждавшие снаружи встревоженные слуги, которым не разрешили войти, даже чтобы сервировать стол, в итоге решили побеспокоить хозяина Шэня.
Когда тот услышал, что его сыновья не хотят есть, он поспешил к комнате Шэнь Цинсюаня и спросил через дверь:
—Что случилось? Почему вы отказываетесь выходить?
Мгновение спустя из комнаты донесся голос Шэнь Чжэня:
— Отец, я играю в облавные шашки со старшим братом.
Сначала хозяин Шэнь выглядел ошеломленным, но потом на его лице появилось странное выражение. Наконец, жестом отослал работников, наказав им:
— Спуститесь вниз, и сохраняйте еду горячей. Принесете ее через час.
Прогнав слуг, мастер Шэнь приник к двери и тихо позвал:
— Сюань-эр, дай папе войти и посмотреть.
За дверями вдруг стало очень шумно, как будто кто-то в панике метался по комнате, но хозяин Шэнь продолжал ждать, сохраняя самый невозмутимый вид. Конечно, младший сын не мог остановить старшего, поэтому скоро Шэнь Цинсюань подъехал к двери на своем инвалидном кресле и впустил отца.
Оглядевшись по сторонам, господин Шэнь подошел к ширме и ласково позвал:
— Выйди и дай папе взглянуть.
За ширмой царила мертвая тишина[5].
— Не веди себя как капризная барышня. Выйди и дай папе взглянуть, — продолжил уговоры хозяин Шэнь.
Но Шэнь Чжэнь не вышел бы, даже если бы от этого зависела его жизнь.
Шэнь Цинсюань закрыл дверь и, приблизившись к ширме, толкнул ее на пол. Шэнь Чжэнь, не ожидавший такой подставы от старшего брата, не мог спрятаться и инстинктивно попытался поймать падающую ширму.
Однако господин Шэнь уже увидел то, что хотел. «Пффф» — сорвалось с его губ. Он с трудом пытался удержаться от хохота, но дрожащая борода выдавала его с головой.
Шэнь Цинсюань опустил лицо, но судя по тому, как тряслись его плечи, он и сам с трудом сдерживал смех.
Шэнь Чжэнь стоял перед ними. Черепахи на его лице ползли, стояли на хвосте и катались на спине. Даже на каждой мочке уха сидели крохотные черепашки, пытавшиеся лягнуть своими маленькими лапками его шею.
Господин Шэнь, схватившись рукой за живот, дрожащими пальцами указал на Шэнь Цинсюаня и сдавленно выдохнул:
— Ты, ты же... ты же его старший брат... Нельзя вести себя так не...не... неразумно!
Шэнь Цинсюань тут же поднял на него свои бездонные черные глаза и посмотрел долгим немигающим взглядом.
Несколько секунд отец и сын просто смотрели друг на друга и вдруг резко отвернулись, пряча лица. Один смеялся беззвучно, чуть приоткрыв рот, другой же хохотал так, что его жизнь оказалась под угрозой.
Поначалу Шэнь Чжэнь громко возмущался и требовал, чтобы они прекратили, но когда увидел, что родные люди просто не могут остановиться и, согнувшись в три погибели, уже хватают ртом воздух, ему стало не до сохранения лица. Чтобы помочь им восстановить дыхание, он принялся хлопать по спинам, особое внимание уделив брату, ведь подобный приступ смеха мог нанести вполне реальный вред его слабому телу.
Этим он сделал только хуже, ведь повернувшись, эти двое опять увидели его взволнованное лицо, украшенное черепашьим принтом. После этого, даже если его отец и брат захотели перестать смеяться, остановиться они уже не могли.
Несколько раз Шэнь Цинсюань чуть не расхохотался в голос. Ему даже пришлось прикусить кончик языка, чтобы заглушить рвущийся из горла звук.
Все-таки радоваться и быть счастливым всегда было тяжелым трудом.
И последние двадцать лет каждый день он трудился над этой непосильной задачей в поте лица.
«Встретить змею». ТОМ I. Глава 9. Члены семьи. Автор: Сухэнь. Перевод: Feniks_Zadira
< Глава 8 ОГЛАВЛЕНИЕ Глава 10 >
Глоссарий "Встретить змею» на Google-диске
Комментарии
Отправить комментарий